Книга Удачная попытка - Карли Филлипс

Глава 7

Эрин проснулась, ощущая окутывающее ее тепло. Она чувствовала каждую мышцу, как после хорошей тренировки в спортзале, и ей нравилось это ощущение, особенно если вспомнить, что стояло за ним. Взглянув на часы, она обнаружила, что совсем скоро надо вставать на работу, но несколько минут, чтобы понежиться в кровати, у нее все же оставалось.

Понежиться и подумать о том, что произошло прошлой ночью. Эту ночь она не променяла бы ни на что на свете. Коул спал рядом, обнимая ее во сне, но она не сомневалась в том, что он проснется, вспомнит… и отстранится. Эрин судорожно сглотнула, решив, что в войне выигрывает тот, кто сумеет предугадать следующий ход противника, даже если эта война исключительно оборонительная. А ей было что оборонять. Как жить дальше с разбитым сердцем? Иного выхода нет – надо вести себя так, словно ей дела нет до того, что между ними было. Если она собиралась играть в его лиге, то должна принять его правила игры.

Даже если у нее возникло и укрепилось чувство к мужчине, который не желал никого впускать в свой мир, обнимал ее ночью, но отталкивал днем. Эрин уже знала про себя, что она из тех девушек, для которых близость значит больше, чем просто секс. И она ничего не могла с этим поделать. Ее так воспитали. Когда она спала с парнем, то делала это потому, что была готова к серьезным отношениям.

Коул стал тем единственным мужчиной, ради которого она нарушила собой же установленное правило, но это было тогда, когда они впервые переспали. На этот раз у нее было время все обдумать. И сейчас она знала его лучше. Ей не слишком хорошо были известны подробности его прошлого, это верно, но того мужчину, каким он стал, Эрин понимала неплохо, и она обнаружила, что интуиция, с самого начала подсказывавшая ей, что Коул – человек хороший, ее не подвела. Ему не чуждо было чувство ответственности, он знал, как о ней позаботиться, и он делал это без жалоб и стонов. И он без слов понимал, что ей нужно.

И как она могла не ценить его за это? Но Эрин согласилась, что между ними будет только секс, и никаких далеко идущих планов. В будущем им предстоит определить долю участия каждого из родителей в воспитании их общего ребенка. Разумеется, принимать участие в воспитании Коул сможет, только когда будет приезжать в город. Эрин даже не хотелось думать о том, что еще им предстоит, если между ними возникнут разногласия, которые не удастся решить мирно.

Все, что от нее требовалось, – это трезвый подход к ситуации: он опекал ее, потому что стремление заботиться о слабом присуще его характеру, он это делает исключительно из чувства долга. Да, это больно. Но все обстояло именно так, и ей следовало об этом помнить.

При этой мысли Эрин осторожно отодвинулась от Коула, чтобы выбраться из кровати незамеченной, до того как он проснется. К несчастью, будильник зазвонил раньше, чем ей удалось сбежать.

– Снова удираешь? – сонно спросил Коул.

Эрин отключила будильник на мобильном телефоне.

– Нет. Просто мне вставать пора. Непохоже, чтобы на этот раз мне удалось исчезнуть незаметно.

– Ты в порядке? – спросил он, удивив ее этим вопросом.

– В полном порядке. А почему ты спросил?

– Для начала, потому что ты на меня не смотришь.

Заставив себя повернуть к нему лицо, Эрин встретилась с его взглядом. Не надо было этого делать. Утренний Коул был нестерпимо, преступно сексуален. Взлохмаченные волосы, щетина на скулах, тяжелые веки… Больше всего на свете Эрин хотелось вернуться в кровать, броситься ему на грудь и зацеловать до бесчувствия.

– Это все гормоны, – пробормотала Эрин.

– Что?

– Ничего. Я проголодалась. Мне надо принять душ и съесть что-нибудь перед работой.

– Ладно. Чур, я первый в душ. Я правда быстро. А пока ты будешь одеваться на работу, я тебе что-нибудь приготовлю. – С этими словами он откинул одеяло, встал с кровати и направился в душ, ослепительно прекрасный в своей наготе: от мускулистых рук с татуировками на бицепсах и верхней части спины до тех зон его тела, на которые она воздерживалась смотреть. В отличие от Коула Эрин намертво вцепилась в одеяло, закрываясь от него от шеи до пяток.

Эрин вообще-то на фигуру не жаловалась, но и гордиться своим телом не привыкла. Но сейчас, на пятом месяце беременности, она не слишком комфортно чувствовала себя в своем меняющемся теле. Беспокоили ее и новые округлости, и внезапно ставшая исчезать талия. Прошлой ночью она была слишком увлечена процессом, чтобы испытывать стыдливость, но утро, как говорится, вечера мудренее.

– Иди, – махнув ему рукой, разрешила Эрин.

Взгляд его упал на ее пальцы, вцепившиеся в одеяло.

– Эрин?

– Что? – слишком жизнерадостно спросила она.

– Ты прекрасна, и если бы тебе не надо было идти на работу, я бы сорвал с тебя это одеяло и начал бы с того, на чем мы закончили ночью.

С губ ее сорвался еле слышный стон, но он уже закрыл за собой дверь ванной, никак не дав ей понять, что его услышал. Через несколько минут из ванной уже доносился шум льющейся из душа воды. Как ей хотелось оказаться с ним в одной душевой кабине!

Эрин со стоном нырнула глубже под одеяло. Она понятия не имела, как сможет удерживать дистанцию, но у нее не было иного выбора, если она хотела без фатальных эмоциональных потрясений пережить это навязанное ей сожительство.

Коул готовил на кухне завтрак. Он вытащил хлеб из холодильника и как раз открывал пакет, когда услышал из коридора отчаянный визг Эрин.

Коул уронил пакет и бросился на крик.

– Что случилось?

– Я вышла взять газету с крыльца, открыла дверь, и… посмотри! – Эрин указала пальцем на приоткрытую входную дверь. Рука ее тряслась, а лицо было бледным как полотно.

Коул оттащил Эрин к себе за спину и, вытащив пистолет из кобуры, осторожно выглянул за дверь. Мертвое животное, скорее всего сбитое автомобилем на дороге, лежало на ее пороге в коробке из-под обуви.

За спиной у него раздался сдавленный крик. Коул обернулся и увидел, как Эрин метнулась в ванную на первом этаже, прижимая руку ко рту.

– Вот дерьмо, – пробормотал Коул. Не желая прикасаться к улике, он оставил коробку там, где ее нашел, а сам побежал следом за Эрин в ванную.

Стоя в дверях ванной комнаты, он смотрел, как Эрин рвет в унитаз. Он чувствовал ее боль как свою.

Не спрашивая разрешения, он вошел, намочил полотенце и опустился рядом с ней на колени.

– Уходи, – простонала она в унитаз.

Коул сделал вид, что не услышал. Он лишь приподнял ее волосы и приложил к ее затылку влажное полотенце.

– Приятно, – неохотно проговорила она. Он понял, что она не столько злится за то, что он вошел за ней в ванную, сколько смущается.

– Если ты в порядке, я позвоню твоим братьям, чтобы они прислали сюда кого-нибудь, чтобы изучили… улики. – Поскольку ее больше не рвало, он решил на всякий случай не называть дохлое животное своим именем.