Книга Люблю, целую, жму лапу! - Арина Ларина

Поднявшись на свой этаж, Рюрик увидел на лестничной клетке двух соседок. Они испуганно смотрели на недомытую и уже подсохшую кетчупную лужу, делясь догадками по поводу того, что это могло быть.

Пятно и в самом деле выглядело устрашающе. Словно тут разделывали бегемота, а потом воровато заметали следы.

– Здрасьте, не волнуйтесь, это моё! – скороговоркой протарахтел Тарасов, просочившись мимо озадаченных тёток.

Наверное, его сообщение ситуацию не прояснило, но Тарасову не было до этого дела. Поговорят и разойдутся.

Он схватил мобильный телефон и снова набрал Татьяну.

– Не она это, – без предисловий продолжил беседу Рюрик. – И версии у меня закончились. Как думаешь, может, наплевать? Может быть, это не мне адресовано?

– Погоди, я тут что вспомнила, – внезапно осенило советчицу. – Помнишь, в прошлом году к тебе по поводу квартиры приматывались?

Ещё бы он не помнил! История была фееричная по степени наглости организаторов. Судя по всему, некая группа предприимчивых молодых людей искала одиноких стариков, получая сведения о них в паспортных столах, дурила пенсионерам головы и переписывала квартиры на себя. Что-то такое Рюрик слышал, но никогда не думал, что это может коснуться и его.

Если одинокий владелец мужской потенции – лакомый кусок для безмужних дам, то одинокий владелец квартиры – лакомая добыча для бессовестных аферистов.

Сначала к Тарасову пришла девица. Не первой свежести, сильной помятости и размалёванная, как клоун на утреннике в детском саду.

– Вы кто? – тут же попёрла на него визитёрша. – Вы что здесь делаете?

Вопрос был более чем неожиданным, если учесть, что Рюрик сидел у себя дома и играл в шахматы, от которых его оторвали, а мадам пришла без приглашения.

– Живу я здесь, – вежливо ответил Тарасов, решив, что барышня ошиблась адресом и сейчас недоразумение разъяснится.

Не тут-то было.

– Дедушка где? – девица начала теснить его бюстом, продвигаясь в квартиру. Она даже дверь за собой закрыла!

– Какой дедушка? – Рюрику на тот момент было ещё смешно. Красная Шапочка приехала к дедушке погостить. Его так и подмывало спросить, где пирожки.

– Рюрик Михайлович Тарасов, – прочитала гостья по какой-то бумажке, выуженной из кармана джинсов. – Я из социальной службы, проведать пришла.

Тарасов радостно заржал:

– Я и есть Рюрик Михайлович. Считайте, что проведали…

– Паспорт покажи, – не разделила его веселье представительница соцслужбы.

Паспорт её огорчил. Тщательно изучив документ, она разочарованно и безнадёжно уточнила:

– Значит, деда точно нет?

– Нет, только я, – развёл руками хозяин.

– Ладно, жаль. А живёшь один?

– Один живу, – вопрос Рюрику не очень понравился. Это ведь вполне могла оказаться и наводчица.

Девица почему-то удовлетворённо кивнула, изобразила лицом нечто непозитивное и ушла, не попрощавшись. Рюрик запоздало сообразил, что надо было соврать, мол, с женщиной живу, с мамой. Да хоть с мужиком. Но, как говорится, умная мысля приходит опосля.

На следующий день к нему пришёл парень.

– Мы расселяем ваш дом, – начал он с порога, не потрудившись конкретизировать, какие такие «мы». – Вам на выбор предлагаются таунхаусы у черты города, площадью вдвое превышающие площадь вашего жилья. Все удобства, лес, поле, экология, транспорт, инфраструктура.

Тарасов, периодически интересовавшийся делами в сфере недвижимости, сразу живенько представил перечисленное: косой сарайчик с удобствами в поле, жужжат шмели, чирикают птички, далеко-далеко по линии горизонта ползёт одинокий старенький автобус. «У черты города» было довольно расплывчатым определением. Во-первых, с какой стороны черты, а во-вторых, какой масштаб у карты, по которой определялась близость к черте? Может, они вообще мыслили размерами школьного глобуса. Тогда и соседняя область вполне могла оказаться «у черты». На такие милые разводки Тарасова было уже не купить.

Дело в том, что, как любой скучающий человек, Рюрик всем интересовался и вяло разнообразил свою жизнь всякими пассивными развлечениями, не требовавшими особой физической активности. В один прекрасный момент ему взбрело в голову, что хорошо бы было поменять жильё на загородное. Эта неожиданная идея осенила его как раз за пару месяцев до прихода велеречивого юноши. Всё же город для здоровья неполезен. Но совсем уж дикую природу Тарасов не понимал и не любил. Он желал жить на природе, но с городскими удобствами. Пресловутые таунхаусы подходили для этого на сто процентов.

Если, конечно, верить рекламе.

Рюрик лохом не был, рекламе не поверил и поехал проверять информацию из каталога лично. Девочка в агентстве недвижимости расписывала жилой квартал «Васильковая поляна» таким заученно-радостным тоном и такими отрепетированными фразами, похожими на пионерские речовки, что у Тарасова аж зубы свело. Интуиция голосила, что тут кроется подвох.

И бдительный новосёл поехал проверять факты.

Собственно, именно чего-то такого он и ожидал. Город закончился, потянулись поля, леса, деревеньки, и через сорок минут тряски в автобусе он наконец вывалился в сельском поселении «Васильки», где и строился разрекламированный в те времена комплекс таунхаусов. Первым живым существом, встреченным им на разбитой просёлочной дороге, оказалась корова. Животное задумчиво разглядывало пришельца, активно шевеля челюстями. Взгляд аборигенки Тарасову не понравился, рога тем более, поэтому он торопливо углубился в траву, решив обойти опасность. Трава, как выяснилось, росла на каком-то болоте, в туфли немедленно залилась вода, и чертыхающийся Рюрик выскочил обратно на дорогу.

– Здрасте, дяденька, – тут же звонко крикнул гном, вероятно, приставленный к корове. Из-за высокой травы Рюрик его вначале не заметил.

– Здравствуй, деточка, – проблеял Тарасов. – А не подскажешь, где у вас тут стройка?

– А, гадюшник? – уточнил мальчик. – Вот тама!

И он указал пальцем на холм, за которым в знойном летнем мареве синим плавником щетинились одинаковые крыши. До холма было километра три.

Характеристика «гадюшник» в устах местного чада говорила о многом. Никакими васильками тут и не пахло.

Упорный Тарасов всё же дошёл до холма. К самим домикам он даже поленился спускаться. Это не было местом его мечты, хотя, безусловно, с экологией здесь был полный порядок. Птички, бабочки и прочая дребедень – всё имелось в избытке. Но близость рая к городу оказалась сильно преувеличена, равно как и наличие инфраструктуры, которой и вовсе не имелось. Как выяснилось, автобус в эти «Васильки» ходил по расписанию, строго три раза в день, поэтому разъярённый Тарасов вернулся домой лишь поздно вечером. Утешал он себя тем, что так задёшево обогатил свой жизненный опыт. Даже квартиру заложить не успел. Всё же пригороды – это не его. Если это вообще можно назвать пригородом. Край света, из которого до города удобнее всего добираться вертолётом…