Книга Вилла "Аркадия" - Джоджо Мойес

– И все кончается тем, что они сердятся на нас, – сказала Френсис.

– Вам нужна прислуга, чтобы присматривала за вашей прислугой, – усмехнулся Гай, ловкими широкими движениями затачивая лезвие о брусок.

– А знаете, вы совершенно правы, – улыбнулась Аделина.

Лотти пришла к выводу, что Гай ей понравился: такую улыбку Аделина приберегала для людей, с которыми могла вести себя естественно. Лотти успела достаточно хорошо изучить хозяйку виллы «Аркадия» и знала другую ее улыбку, когда лишь приподнимались уголки рта, а взгляд оставался невозмутимым.

Лотти не сводила глаз с Гая, зачарованная мерным скрежетом металла о металл, взмахами загорелой руки. Какой он красивый: кожа так и сияет, свет из окон отражается от щек. Волосы, не по моде длинные, цвета темного золота, кажутся еще темнее у воротничка. На левой брови несколько белых волосков, – видимо, результат какого-то несчастного случая. Селия наверняка даже не заметила этого, рассеянно думала Лотти. Она, конечно, не видит и половины того, что вижу я.

Зато Аделина видела.

Почувствовав на себе ее жаркий взгляд, Лотти, забывшая было обо всем на свете, обернулась и, убедившись, что Аделина на нее смотрит, невольно покраснела, будто застигнутая врасплох за каким-то неприличным занятием.

– А где же сегодня Селия?

– Делает прическу. Миссис Холден попросила Гая пойти со мной.

Лотти не хотела, чтобы показалось, будто она оправдывается. Но Аделина просто кивнула.

– Ну вот! – Гай поднял за хвост одну из форелей, выпотрошенную и промытую. – Хотите, чтобы я показал, что делать со второй?

– Я бы предпочла, чтобы вы почистили и ее тоже, – ответила Френсис. – У вас получается в десять раз быстрее.

– С удовольствием, – откликнулся Гай.

Лотти смотрела, как он аккуратно разрезает блестящий рыбий живот от головы до хвоста, и, к своему удивлению, обнаружила, что плачет.

* * *

Они пили на террасе чай, который приготовила Лотти. В домашних делах от Френсис не было никакого толку. Приготовив первый чайник, она забыла его процедить, поэтому в молоке плавали черные чаинки. Во второй раз она вообще забыла положить заварку, а когда ей мягко на это указали, чуть не расплакалась. Аделина сочла происшествие забавным и вместо чая предложила всем вина. Но Лотти, заботясь, чтобы Гай не подумал о них плохо, отклонила предложение и вызвалась сама приготовить чай, радуясь возможности побыть хоть какое-то время в одиночестве. У нее было ощущение, будто она начала возиться с электричеством, ничего в этом не понимая.

Когда она вновь появилась на террасе с подносом разномастной посуды, Аделина демонстрировала Гаю, как продвигается фреска. За то время, что Лотти отсутствовала, на белой поверхности начали проступать странные линии, образуя силуэты, теснящие друг друга вдоль стены. Гай, стоя к ней спиной, проводил по одной линии пальцем с коротко остриженным ногтем. В открытом вороте, не прилегавшем к шее, виднелся загорелый затылок.

– А вот и ты, Лотти. Я поместила тебя подальше от Джорджа. Не хочу, чтобы он тебя обидел. Он черствый человек, – пояснила Аделина. – Все его мысли заняты русской экономикой и тому подобными вещами. Ни для чего другого там просто не осталось места.

Его рука была покрыта короткими светлыми волосками, тонкими, как пух. Лотти могла разглядеть каждую волосинку.

– Я хочу, чтобы у тебя в руках что-то было, Лотти. Может быть, корзинка. Видишь ли, если слегка наклонить твою фигуру, это покажет ее гибкость. А еще я хочу изобразить тебя с распущенными волосами. – Френсис рассматривала набросок фигуры, словно он не имел ничего общего с реальной Лотти.

– И мы оденем тебя в экзотические цвета. Что-нибудь яркое. Совершенно не английское.

– Что-нибудь вроде сари, – добавила Френсис.

– Местные девушки предпочитают какие-то скучные цвета. Совсем не так, как в тех местах, где я вырос. – Гай повернулся к Лотти, чтобы вовлечь ее в разговор. – Здесь, по-моему, носят только коричневый или черный. Когда мы жили на Карибских островах, там все ходили в красном, ярко-синем, желтом… Даже я. – Он улыбнулся. – Моя любимая рубашка была с ярким солнцем на спине. Огромное такое солнце с лучами до самых плеч. – Он вытянул руки, показывая, какие были лучи.

Лотти осторожно поставила поднос на стол, стараясь не греметь посудой.

– Думаю, нам следует одеть Лотти в красное. Или, возможно, в изумрудное, – размышляла Аделина. – Она такая изысканная, наша маленькая Лотти, и вечно прячется. Вечно старается стать невидимой. Я возложила на себя миссию, – призналась она Гаю, почти страстно дыша ему в ухо, – показать этому городу, что Лотти – один из самых ценных его бриллиантов.

Лотти рассердилась на Аделину. Ей казалось, что ее просто высмеивают.

Но никто вроде бы не смеялся.

Гая ничуть не смутило поведение Аделины. Он улыбнулся ей в ответ, затем медленно повернулся к Лотти и взглянул на нее так, будто впервые увидел.

Эти двое, он и Аделина, так внимательно разглядывали ее, что окончательно выбили из колеи, и она уже не смогла сдерживаться.

– Неудивительно, что вы не можете найти прислугу. Дом превратился в свинарник! Вам нужно прибраться! Иначе никто к вам не пойдет работать. – Она вскочила и, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, начала собирать на террасе пустые бутылки, газеты, бокалы с давно высохшими остатками вина.

– Лотти! – раздался тихий возглас Аделины.

– Ты не должна это делать, Лотти, – сказала Френсис. – Присядь, дорогая. Ты же только что приготовила чай.

Лотти пронеслась мимо нее, оттолкнув вытянутую руку.

– Но здесь грязно. Ужасно грязно. Смотрите, здесь нужна карболка. Или еще что-то. – Слова сыпались сами собой. Она вошла в дом и, словно обезумев, принялась сметать со столов горы бумаг, раздвигать шторы… – Иначе вам не найти новой экономки. Никто не откликнется. Нельзя так жить. Нельзя же так жить!

Голос ее осекся на последних словах, и она вдруг метнулась по коридору и выбежала из дома на яркий солнечный свет, не обращая внимания на удивленные крики людей за спиной.

* * *

Гай нашел ее в саду. Она сидела у маленького пруда, спиной к дому, и с несчастным видом швыряла кусочки хлеба в грязную воду. Услышав его шаги, она обернулась, застонала и закрыла лицо чересчур загорелыми руками. Но он ничего не сказал. Молча присел рядом, сунул ей в руки тарелку и, пока она украдкой поглядывала на него из-под челки, взял большой румяный фрукт, который принес, придерживая локтем. Любопытство на этот раз победило смущение, и Лотти уставилась на диковинку. Гай достал из кармана перочинный нож и начал очищать фрукт, срезая кожуру продольными полосками. Освободив от нее четыре одинаковые дольки, он осторожно ввел нож в глубину фрукта и отделил мякоть от косточки.

– Манго, – сказал он, протягивая ей кусочек. – Пришло сегодня. Попробуй.