Книга Изумрудный сад - Андреа Кейн

Квентин.

Мысли о нем пронизывали теплотой все бессонные часы, околдовав ее сильнее, чем красота Изумрудного сада. Сладостное, жгучее воспоминание о той минуте, когда она была в объятиях Квентина, действовало на ее израненную душу как целебный бальзам. А еще оно пробуждало в ней что-то, о чем она до сих пор не ведала.

Квентин.

Озарение пришло вчера неожиданно, как летняя гроза, закружив ее бурным вихрем и оставив бездыханной и дрожащей. Почему она раньше ничего не понимала, ведь это всегда было с ней — даже когда Квентин уехал?

Оттолкнувшись рукой, Бранди села, рассеянно отряхнула платье от прилипших комочков земли и обхватила колени руками.

Так вот о чем шепчутся дамы за закрытыми дверьми, вот почему Памела расцветала, когда рядом оказывался Кентон. Ей, наверное, тоже было знакомо это головокружение, слабость в коленях, затрудненное дыхание. Она знала то, что Бранди открыла для себя только сейчас.

Что же дальше?

Бранди оцепенела, вспомнив, что было потом, не менее ясно, чем само объятие. Квентин отдалился — и не только в переносном смысле. Остается гадать, что его заставило так поступить — то ли необходимость защищать ее, то ли сознание, что поцелуй оставил его равнодушным?

Нет, не может быть, чтобы Квентин остался равнодушным. Она почувствовала его пылкость, его почти отчаянное желание поглотить ее целиком. Неужели он искал всего лишь утешения? Господи, ей казалось, что между ними произошло нечто гораздо большее.

Бранди от бессилия сжала кулачки. Она впервые пожалела, что не приобрела опыта, что не поощряла ухаживания всех тех пустых высокомерных мужчин, с которыми познакомилась на балах за три сезона. Может быть, тогда она сумела бы отличить страсть от нежности, желание от дружбы. Возможно, тогда она бы лучше поняла, что произошло между ней и Квентином.

Но в одном Бранди была уверена. Для нее не существовало пути назад, что бы там Квентин ни говорил. Стать снова той, какой она была до вчерашнего дня? Сделать вид, что с ней не произошло чудесного превращения? Считать, что те головокружительные мгновения в объятиях Квентина ничего не значат?

Невозможно.

— Мисс Бранди… — Бранди вздрогнула и резко обернулась на робкое приветствие. — Здравствуйте, миледи. — Бентли был искренне рад ее видеть, он терпеливо подождал, пока девушка неловко поднялась с земли.

— Бентли. — Она откинула локон волос, мазнув по лбу грязной рукой. — Я не слышала, как ты подошел.

— Вы глубоко задумались. Я не хотел пугать вас. — Сцепив руки за спиной, он внимательно вглядывался в ее лицо. — С вами все в порядке?

— Тебя послал Квентин. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Да. Его милость на рассвете отправился в Лондон и до ночи не вернется. Его очень волновало, как вы здесь, и он попросил меня наведаться к вам. Надеюсь, вы не против.

— Ты же знаешь, я всегда рада тебя видеть. — Бранди склонила голову. — Квентин ни разу не упомянул о своей поездке в Лондон.

— Он принял решение внезапно.

— Почему он уехал, Бентли?

— Полагаю, он намерен встретиться с мистером Хендриком, миледи.

— Так ты все знаешь. — Снова утверждение. — Квентин рассказал тебе.

— О том, что несчастный случай с каретой подстроен?

— Да, мисс Бранди, он рассказал мне. — Бентли не сделал попытки скрыть сочувствие. — Мне ужасно жаль.

— Благодарю. — Губы Бранди дрогнули. — Мне тоже. — Она сглотнула, чтобы справиться с волнением. — Я пообещала Герберту помочь ему сегодня с альпийской горкой, после того как он закончит пересаживать герань. Мы должны встретиться у беседки. Наверняка я уже опоздала. Хочешь присоединиться к нам? Я принесу кувшинчик чего-нибудь холодного, и мы поболтаем.

— Нет, это я принесу прохладительное и закуски, миледи. Уверен, вы сегодня не ели. Я также уверен, зная миссис Коллинз, что она приготовила полный поднос, целую гору еды, чтобы подкрепить вас — если вы, конечно, достаточно сильны, чтобы унести этот неподъемный вес за один раз. — Он сверкнул глазами. — Я принесу угощение в беседку, и устроим пиршество.

Бранди почувствовала, что ее душит комок в горле.

— Ты чудесный друг, Бентли, — прошептала она дрожащим голосом. — Как хорошо, что у Квентина есть ты! На лице дворецкого появилась едва заметная улыбка.

— Я думаю, у него есть мы оба. Разве нет, миледи?

— Да, — кивнула Бранди, и глаза ее увлажнились. — Есть. Казалось, проницательный взгляд Бентли проник ей прямо в душу.

— Будьте с ним терпеливы, мисс Бранди, — посоветовал дворецкий. — Ему нужно очень многое понять и с очень многим смириться. Что касается вас, будьте сильной, будьте мудрой. А самое главное, будьте сама собой. Это величайший дар, который вы можете предложить мастеру Квентину.

Бранди быстро заморгала, чтобы не расплакаться.

— Иногда мне кажется, что ты знаешь нас лучше, чем мы сами себя знаем.

— Это так и есть. Например, я знаю, что Герберт ждет вас и ни за что не простит, если вы не придете. Я также знаю, что вам нужно поесть, иначе у вас не будет сил помочь ему, не говоря уже о том, чтобы раскрыть преступление или завоевать сердце. Поэтому я тут же отправляюсь за съестным.

Поддавшись порыву, Бранди встала на цыпочки и чмокнула Бентли в обветренную щеку.

— Спасибо, — с нежностью поблагодарила она, затем повернулась и помчалась стремглав к беседке.

Услышав, что кто-то бежит к нему, Герберт, стоявший на коленях возле посадок герани, поднял голову и бросил на Бранди недовольный взгляд.

— Давно пора было явиться! — пробурчал он. — Я уже начал думать, что вы свалились в ручей.

— Прошу прощения за медлительность, — ответила Бранди, ничуть не смущенная напускной грубостью Герберта. — Что касается моего падения в ручей, то я плаваю как рыба, сам знаешь. А кроме того, воды там по щиколотку, что вряд ли можно считать опасной глубиной. — Она замолчала, хмуро уставившись на клумбу. — Герань Памелы вянет! Почему?

Герберт фыркнул и затряс головой, глядя на поникший цветок, над которым только что колдовал.

— Будь я проклят, если знаю. Чего я только не делал. И главное, вянут только два первых ряда у беседки. С остальными все в порядке. — Он поскреб подбородок. — А с этими — беда.

— Что могло с ними… Ох!

Бранди не успела договорить, как получила резкий удар в голову. Она схватилась рукой за ушибленное место, а к ее ногам скатился твердый желудь.

— Ланселот, это уже чересчур!

Она подняла голову, заранее зная, что увидит. Ее ожидания оправдались. С ветки дуба на нее смотрел серьезным взглядом рыжий бельчонок. Он лакомился сочным желудем, оторвавшись от своего занятия только на секунду, чтобы почесать белое пятнышко в виде монокля вокруг левого глаза.