Книга Битый недобитого везет - Марина Серова

— Ольга, скажите… — проговорила я, и Веретенева резко повернулась в мою сторону.

— Да? — словно испуганно откликнулась она.

— А кто наследует предприятие после смерти вашего мужа, Андрея Семеновича?

— Он оставил завещание, — будто бы не слыша меня, произнесла Веретенева.

— И кто наследник? — настойчиво повторила я.

Ольга снова устремила куда-то свой взгляд, но теперь уже не в сторону Олега Васильевича. И не ответила на мой вопрос, подавшись вперед.

— Ольга! — позвала я ее.

— Да? Ой, простите! — отозвалась она, делая шаг в сторону. — Там пришел один человек… Мне нужно с ним поговорить… Давайте попозже… — попросила она и направилась к высокому худощавому мужчине, который разговаривал с полной пожилой женщиной.

Я осталась одна, продолжая наблюдать за передвижениями Веретеневой. А она подошла к высокому мужчине и, взяв его под локоть, осторожно отвела в сторону. Затем стала что-то негромко говорить.

Я осталась в одиночестве, размышляя о том, кто же он такой, этот мужчина, но скучать мне пришлось недолго, поскольку присутствующие как-то оживились и зашевелились. Я посмотрела в сторону той комнаты, где находился гроб. Господи! А я даже не зашла попрощаться с Егором.

Кажется, уже выносили тело. Отойдя в сторонку, я стала ждать, что же произойдет. Вскоре и в самом деле работники похоронного агентства не спеша вынесли гроб из комнаты и направились в сторону двери.

Я посторонилась, когда Егора проносили мимо меня. Украдкой взглянув на его лицо, я невольно поежилась. Никогда не любила смотреть на мертвецов, хотя по роду моей профессии мне приходилось делать это довольно часто. Но сейчас мне казалось, что вид трупа гораздо привычнее мне в обычной обстановке, то есть в квартире или на улице, в зависимости от того, где человека убили. А смотреть на мертвого человека, тем более друга и бывшего одноклассника, вот так в гробу — зрелище не для слабонервных.

Я отвернулась, не в силах созерцать маску смерти, застывшую на привлекательном лице Егора. Мне до сих пор не верилось, что его убили. Казалось, что это какая-то злая шутка судьбы надо мной. И хуже всего то, что в его смерти обвиняют меня. Вот уж полный абсурд! Наверное, именно из-за этого мне и кажется, что смерть Егора — просто какая-то нелепость, а не явь…

Гроб вынесли из квартиры и стали медленно спускать по лестнице вниз. Никто не голосил и не причитал, как это часто бывает на похоронах. Егор не оставил на этой земле никого, кто бы мог столь сильно переживать и мучиться из-за его смерти. Разве что отец, но ведь и его уже нет в живых…

Я примкнула к хвосту колонны, спускающейся вслед за гробом на улицу. Мне вовсе не хотелось идти рядом с гробом, и я решила находиться где-нибудь позади. Тем более что здесь же шли те люди, которые не были особенно близки покойному, а явились на церемонию просто из вежливости либо по каким-то другим соображениям.

А мне стоило присмотреться как раз к таким людям. К тем, кто пришел с работы отца Егора, что до сих пор казалось мне странным. С какой, спрашивается, стати они пришли на похороны к малознакомому, если не сказать — совершенно незнакомому человеку?

Шагая позади всех, я снова увидела Петрова. Он шел в одиночестве, ни с кем не разговаривая и ни на кого не глядя. Я шла, наблюдая за ним, но не решаясь подойти. Мне было интересно, как будет вести себя управляющий «Империей грез» дальше. Сама не знаю почему, но я старалась не упускать его из виду.

Возле подъезда гроб водрузили на табуретки, чтобы близкие имели возможность попрощаться с Егором. Единственной, кто подошел к гробу, была вдова Веретенева-старшего. Она постояла немного возле гроба, посмотрела на Егора и отошла. После этого дала знак работникам похоронной службы, и они погрузили гроб на катафалк.

На кладбище поехали далеко не все, кто находился дома у Егора. Туда отправились только наши с ним общие одноклассники, включая меня, а еще Ольга да несколько человек из «Империи грез», возглавляемые Петровым.

Гражданской панихиды не было, гроб быстро заколотили крышкой и опустили в могилу. Я стояла в стороне с Сашкой и смотрела на все происходящее. Ольга находилась ближе всех к гробу, а рядом с ней я не без удивления снова заметила Олега Васильевича.

Он не просто стоял рядом с Веретеневой, а даже слегка поддерживал ее под руку. Ольга, казалось, не замечала его, в то время как он, напротив, оказывал ей всяческие знаки внимания. Олег Васильевич то и дело что-то говорил ей, склоняясь к самому уху, а Ольга лишь слегка кивала в ответ на его слова. Я понятия не имела, какие отношения связывают этих двоих людей, но с каждой секундой заинтересовывалась ими все больше и больше.

Когда мы расселись в автобусе, чтобы ехать в столовую, где были организованы поминки, я из окна заметила, что Ольга стоит в стороне с Петровым и он ей что-то говорит, показывая в сторону. После этого она покорно последовала за ним, и я увидела, как они сели в белую «десятку» Олега Васильевича.

«Очень интересно, — подумала я. — Оказывается, Ольга с Петровым в неплохих отношениях… Что же их может связывать? Возможно, они любовники?»

После всего, что я увидела, я твердо решила продолжить свое наблюдение за этой странной парочкой. Мне показалось, что здесь что-то не так.

В столовой было то же самое. Олег не отходил от Ольги ни на шаг и даже за столом уселся рядом с ней, нарушив тем самым мои планы. Я намеревалась продолжить начатый в квартире Егора разговор с его мачехой по поводу завещания Андрея Семеновича, но Петров так упорно повсюду следовал за Ольгой, что у меня не оставалось никакой возможности приблизиться к ней.

Казалось, что он едва ли не охраняет ее от всех посторонних, пусть женщина в этом и не нуждалась. Хотя по ее внешнему виду так сказать было нельзя. Все время, пока я наблюдала за ней, она находилась в каком-то то ли подавленном, то ли испуганном состоянии, и я никак не могла понять его причину. В конце концов, она хоронила не сына. А муж ее умер несколько дней назад, так что самое острое горе от его утраты (если таковое вообще имело место) уже должно было пройти. В любом случае, настроение и поведение Ольги мне показались не вполне естественными, и это лишь увеличило мое любопытство.

А Олег Васильевич тем временем продолжал постоянно что-то говорить Ольге. Она слушала его вполуха, но ничего не говорила, а все так же лишь изредка кивала.

Когда поминальный обед подошел к концу, я встала из-за стола и направилась к Ольге, намереваясь возобновить разговор. Но настойчивый Олег Васильевич никак не желал отходить от вдовы ни на шаг, как будто даже загораживал ее, и я опять не смогла улучить момент и подойти к ней. Но уходить я не торопилась, собираясь все же осуществить задуманное.

Вот Ольга прошла к выходу, и Петров помог ей одеться. Я тоже накинула шубу и последовала в ту же сторону, на какое-то время потеряв парочку из виду. Но, выйдя на улицу, я увидела, что Олег Васильевич садится в свою машину. Веретеневой рядом с ним не было, и я огляделась по сторонам. И увидела Ольгу удаляющейся в противоположном направлении.