Книга Умереть легко и приятно - Марина Серова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но ведь «Вести» – газета областного правительства.
– Вот именно! Это-то меня больше всего и напрягает!
– А вы, оказывается, пессимист!
– Я реалист! – ответил он.
В этот момент в моей сумочке резко заверещал мобильник. Заверещал настойчиво и тревожно. Я грустно посмотрела на чашку с так и нетронутым кофе – похоже, что выпить его мне не удастся. У меня тоже было предчувствие. Очень плохое…
– Я слушаю! – сказала я в трубку.
Вначале там была полная тишина, а точнее, чье-то тихое дыхание. Затем неприятный вкрадчивый голос произнес:
– Здравствуйте, Евгения Максимовна!
– Здравствуйте, с кем имею честь?
– Имеете, имеете… – сказал человек на том конце провода. – Имеете неприятности, госпожа Охотникова.
– Не поняла… – ответила я. Соврала – на самом деле я уже начала понимать, что произошло. И была готова убить и Лисовского, и себя саму за то, что согласилась на его предложение и заехала «дочитать дневник и выпить кофе».
– Негативы у вас?
– Какие негативы?
– Как какие! Те, что сумела-таки спрятать эта маленькая жидовская засранка Максимовская!
– Вы это о ком?
– Перестаньте валять дурака! Ваш друг Головин у нас. Вы этого еще не поняли?
– Поняла! – Я действительно в этом совершенно не сомневалась с самого первого момента разговора.
– Тогда зачем же вы паясничаете?
– Я и не думала этого делать!
– Ну ладно, хорошо! Вот послушайте-ка…
В трубке послышалось какое-то движение. Затем раздался испуганный голос Станислава:
– Женя? Это я!
– Это я уже поняла! И как же это тебя угораздило так вляпаться! Я же сказала – дверь никому не открывать!
– Они сломали дверь! Я ничего не мог сделать! Что же теперь будет?
– Не дергайся и делай все, что они тебе скажут! – сказала я.
– Здесь вы совершенно правы, Евгения Максимовна! – в трубке снова раздался неприятный вкрадчивый голос. – Завтра вы с нами встретитесь и отдадите нам негативы, которые нашли в квартире Максимовской. А заодно и фотографии, которые уже успели отпечатать! И тогда, возможно, с вашим клиентом ничего не случится!
– Послушайте, а с чего вы взяли, что меня интересует судьба Головина? Он мне кто? Сват? Брат? Любовник? Деньги он мне заплатил вперед, так что меня его дальнейшая судьба совершенно не интересует!
– Неправду изволите говорить, уважаемая Евгения Максимовна! Мы вас очень хорошо изучили – вы профессионал. Такие, как вы, очень принципиальны и щепетильны в плане выполнения своей работы. Для вас спасти жизнь клиента – это вопрос чести. И за это вы ничего, кроме нашего глубочайшего уважения, не заслуживаете!
– Ну спасибо!
– Не за что! Всегда пожалуйста!
– Так когда и где?
– Вот это уже вполне конструктивный разговор! Выезд из города на Волгоград вы, конечно, знаете?
– Знаю…
– Наша машина будет ждать вас под эстакадой. А там проследуете за нами туда, куда мы покажем. И чтобы без глупостей! Не вздумайте брать с собой вашего мента!
– Хорошо…
– Тогда до встречи, и помните – ваша судьба и судьба вашего клиента в ваших же руках!
Человек на том конце провода положил трубку, оставив меня наедине с короткими гудками.
– Мать твою! – Я выругалась и со злостью швырнула ни в чем не повинный аппарат на пол.
– Насколько я понял, единственного свидетеля захватили и требуют взамен негативы наших милых фотографий?
– Ты догадлив, как никогда! – Я даже не заметила, что перешла с ним на «ты», хотя до сего момента мы упорно держали определенный официоз.
– Не злись, пожалуйста, я здесь совершенно ни при чем! И ты это сама прекрасно знаешь! – Лисовский тоже перешел со мной на «ты». Как будто только и ждал этого удобного момента.
– Извини! Просто этот тип меня очень сильно разозлил.
– Какой тип? С которым ты говорила?
– Точно!
– Что они сказали?
– Пока ничего конкретного! Сказали, что перезвонят позже! – Я решила, что пока не буду впутывать Сергея в это дело.
И не потому, что этого потребовал тот ублюдок, который говорил со мной по телефону. Просто Лисовский был мент. А мне совсем не хотелось привлекать в это дело милицию. Я решила, что все сделаю сама, – мой недавний собеседник был совершенно прав в том, что для меня их достать – это вопрос профессиональной чести!
– Я возвращаюсь домой! – сказала я.
– Я с тобой! – заявил Лисовский.
– Ну уж нет! Все равно в квартире, которую снимал Головин, уже никого нет!
– Но там могут оказаться улики!
– Слушай, Пинкертон, там уже никого нет! Слышал? – Я снова начала раздражаться.
– Никого – может быть, но вот что «ничего» – в этом я сомневаюсь!
– Ну ладно – поехали! Только назад я тебя не повезу!
– И не надо – я машину вызову!
Этот Лисовский был чертовски упрямый тип. Почти такой же упрямый, как я.
Дверь в квартиру Ирины Константиновны действительно оказалась сломана. Ее просто сняли вместе с петлями. На столе в комнате лежал мой диктофон. Тот самый, с радиоуправлением, на котором была сделана запись разговора двух незадачливых минеров из нашего номера в «Братиславе». Помнится, я оставляла его Лисовскому. Теперь же он каким-то загадочным образом оказался здесь. Я взяла приборчик со стола и машинально нажала кнопку воспроизведения записи.
– Итак, как договорились, Евгения Максимовна! – Из динамика раздался голос моего недавнего телефонного собеседника. – Не забудьте, пожалуйста, – сегодня в восемь утра у эстакады!
В комнату вошел Лисовский – я еле успела выключить запись. А то бы он раскрыл мой обман. Но пронесло: его больше привлек сам факт присутствия здесь диктофона, чем содержание записи на его пленке.
– Это что – у тебя есть еще один такой же? – удивился он, показывая на диктофон.
– Боюсь, что это у тебя больше такого нет! – ответила я.
– Ты хочешь сказать, что это тот же, что ты мне оставила?
– Именно! Похоже, твои опасения насчет вашего ведомства действительно оправданы, – они специально подкинули мне диктофон, чтобы показать, что их лапы дотягиваются и до милиции!
– Скоты! – зло выругался Лисовский.
– Не ругайся! Что ты хотел здесь увидеть?
Кроме диктофона, никаких видимых следов пребывания в квартире посторонних людей не было. Лисовский был явно разочарован.
