Книга Музыка для хамелеонов - Трумэн Капоте

Т. К. Видела ли она этого мексиканца раньше?

ДЖЕЙК. Нет… Я попросил миссис Гарсиа описать его, но, по ее словам, он напоминал обычного молодого мексиканца от двадцати до тридцати лет из любого пограничного городка. Он расплатился с хозяйкой, она упаковала змей в отдельные контейнеры, и покупатели уехали.

Миссис Гарсиа была очень любезна, более того — услужлива. До тех пор, пока мы не спросили ее о самом главном: готова ли она дать нам письменное показание под присягой, что один из двух людей, купивших у нее змей летом тысяча девятьсот семидесятого года, был Роберт Хоули Куинн. Тут ее любезность как рукой сняло. Ответила, что ничего подобного она не подпишет.

Я объяснил ей, что эти змеи были использованы для убийства двух людей. Видели бы вы ее лицо! Она вошла в дом, заперла дверь на замок и опустила ставни на окнах.

Т. К. Ее письменные показания… Они не имели бы достаточного юридического веса.

ДЖЕЙК. Их все же можно было бы предъявить Куинну хотя бы для того, чтобы начать следствие. Скорее всего, змей в машину Робертсов подложил мексиканец; Куинн, конечно, нанял его именно для этой цели. Но знаете? Держу пари, что мексиканца уже нет в живых. Похоронен где-нибудь в пустынной прерии. Не без участия мистера Куинна.

Т. К. Но в биографии Куинна обязательно должно быть что-нибудь, свидетельствующее о том, что он склонен к патологической жестокости!

ДЖЕЙК (кивает утвердительно). Этот джентльмен прекрасно знаком с убийством.

(Адди принесла виски. Он поблагодарил ее и поцеловал в щеку. Она села рядом с ним, и снова их руки встретились, пальцы переплелись.)

В здешних краях Куинны — одна из старейших семей. Боб Куинн — старший из трех братьев. Ранчо Б.К. принадлежит им всем, но подлинный хозяин — Боб.

АДДИ. Нет, владелица ранчо — его жена. Он женился на своей кузине Хуаните Куинн. Мать у нее была испанка, и у Хуаниты темперамент горячей кобылки. Их первый ребенок скончался при рождении, и она не пожелала больше иметь детей. Однако всем известно, что у Боба Куинна есть дети. От другой женщины, в другом городе.

ДЖЕЙК. Он отличился во время войны. Был полковником в морской пехоте. Люди утверждают — хотя сам Куинн никогда об этом не говорит, — что он собственноручно истребил больше японцев, чем атомная бомба, сброшенная на Хиросиму.

Но и вскоре после войны он прикончил кое-кого, хотя и не в столь патриотических целях. Однажды поздно вечером он вызвал на свое ранчо шерифа, чтобы тот забрал два трупа. Он утверждал, что поймал двух парней за кражей скота и застрелил на месте. Это была его версия, и никто не стал ее оспаривать, но всяком случае публично. Однако на самом деле эти парни были не конокрады, а картежники из Денвера. Они специально приехали к Куинну за обещанным долгом, но вместо денег получили заряд в спину.

Т. К. А ты его спрашивал об этом?

ДЖЕЙК. Кого?

Т. К. Куинна.

ДЖЕЙК. Не спрашивал. Строго говоря, я его прямо о деле никогда не спрашивал.

(Губы Джейка искривила циничная усмешка. Он позвенел льдом в стакане, отпил немного виски и хрипло откашлялся, словно горло ему забила мокрота.)

В последнее время я беседовал с ним подолгу. А в первые пять лет не встречался ни разу. Только видел его издали и знал, кто он такой.

АДДИ. Зато сейчас они неразлучны, как два закадычных приятеля.

ДЖЕЙК. Адди.

АДДИ. Что ты, Джейк! Я ведь только шучу.

ДЖЕЙК. Тут не до шуток. Для меня это настоящая пытка.

АДДИ (сжав его руку). Я знаю. Прости, пожалуйста.

(Джейк осушил стакан и со стуком опустил его на стол.)

ДЖЕЙК. Пытка — смотреть на него, слушать его, смеяться над его шутками. Я не терплю его. Он тоже не терпит меня. И мы оба это знаем.

АДДИ. Дай-ка я тебе налью еще немного виски.

ДЖЕЙК. Сиди спокойно.

АДДИ. Пожалуй, надо взглянуть, как там Мэрили. Все ли в порядке.

ДЖЕЙК. Сиди спокойно.

(Но Адди хотелось уйти из комнаты, ей было неловко оттого, что Джейк злится и глухая злоба искажает его черты.)

АДДИ (выглядывая из окна). Снег больше не идет.

ДЖЕЙК. В "О'кей кафе" по утрам в понедельник многолюдно. После выходных дней все заглядывают туда, чтобы узнать, нет ли каких-либо новостей. Владельцы ранчо, дельцы, шериф со своей бандой, служащие суда. Но в понедельник после того Дня благодарения там было особенно много народу. Сидели даже друг у друга на коленях и галдели как на базаре.

Легко догадаться, о чем они болтали. Еще бы: Том Генри и Оливер Джейгер потратили всю субботу и воскресенье, чтобы распустить слух о том, что Джейк Пеппер, парень из Бюро расследований, обвиняет Боба Куинна в убийстве. Я сидел за своим столиком и делал вид, будто ничего не замечаю. Но, конечно, заметил: когда вошел сам Боб Куинн, в кафе все замерли.

Он протиснулся к столику, где сидел шериф, шериф обхватил его за плечи, рассмеялся и выкрикнул ковбойское приветствие. Большинство из присутствующих громко вторило ему: "Эй, Боб! Привет, Боб!" Да, сэр, посетители, находившиеся в "О'кей кафе", все как один были за Боба Куинна. И я тут же почувствовал, что, если даже сумею неопровержимо доказать, что этот человек совершил несколько убийств, толпа все равно линчует меня еще до того, как я арестую его.

АДДИ (прижимая ладонь ко лбу, словно у нее болела голова). Он прав. На стороне Боба Куинна весь город. Вот почему моя сестра не любит, когда мы говорим об этом. Она говорит, что Джейк ошибается и что мистер Куинн — прекрасный человек. По ее мнению, убийства совершал доктор Парсонс и по этой причине покончил с собой.

Т. К. Но доктора Парсонса давно не было в живых, когда вы получили свой гробик.

ДЖЕЙК. Мэрили — милая, по не очень сообразительная женщина.

(Адди сняла свою руку с руки Джейка, как бы осуждая его за сказанное, не слишком, правда, сурово. Джейк встал из-за стола и стал ходить по комнате. Звук его шагов по полированному сосновому полу гулко отдавался в тишине.)

Итак, вернемся к "О'кей кафе". Когда я собрался уходить, шериф схватил меня за руку. Типичный самонадеянный болван из ирландцев. Мерзкий, как само дьявольское отродье. Говорит мне: "Эй, Джейк. Познакомься с Бобом Куинном. Боб, это — Джейк Пеппер из Бюро расследований". Я подал руку Куинну. Куинн сказал мне: "Я много о вас слышал и знаю, что вы играете в шахматы. А мне трудно найти себе партнера. Как насчет того, чтобы сыграть?" Я ответил, что не возражаю, и тогда он спросил: "Завтра подойдет? Приходите около пяти. Мы выльем по стаканчику и сыграем пару партий".

Вот с этого и началось. На следующий день я отправился на ранчо Б.К. Мы проиграли часа два подряд. Куинн играет лучше меня, но мне все же удалось несколько раз выиграть, поэтому игра была довольно острой. Он большой любитель поболтать. Говорит о чем угодно — о политике, женщинах, сексе, ловле форелей, пищеварении, о своей поездке в Россию, о скоте и пшенице, о том, что лучше джин или водка, о Джонни Карсоне, о сафари в Африке, о религии, Библии, Шекспире, о гениальности генерала Макартура, об охоте на медведей, о проститутках в Рено и Лас-Вегасе, о бирже, о венерических болезнях, о смертной казни (он — за нее), о футболе, бейсболе, баскетболе — словом, обо всем на свете. Обо всем, кроме причины, по которой я нахожусь в этом городе.