Книга Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос - Татьяна Навальная

Ольга звонила мне время от времени, рассказывала о своих делах. Новостей было немного — она не работала, редко выбиралась из дома. Саша в основном где-то пропадал, дочка ходила в школу. Ольге было скучно.

— Заходи ко мне завтра, — приглашала она меня. — Я пирог испеку.

— Пирог — это соблазнительно, — смеялась я. — Устоять невозможно, обязательно приду.

На следующий день я пришла к Ольге. Саши не было.

— Как ты живешь? — спросила я ее, сидя на чисто отмытой кухне за столом, покрытым новенькой клеенкой с рисунком из ярких ягод клубники.

— Да все так же, — вздохнула Ольга.

— Деньги Саша вернул?

Ольга махнула рукой:

— Этих денег мне больше не видать.

— И что ты будешь делать?

— Может быть, у меня скоро будет еще бóльшая сумма, — неожиданно сказала Ольга.

— Ты что, надеешься выиграть в лотерею?

— Я уже выиграла. Только не в лотерею, а в казино. Еще осенью.

— Ты играешь в казино? — изумилась я.

— Ну да. Я часто туда хожу.

— И где твой выигрыш?

— Понимаешь, я выиграла не деньги, а машину. «Мерседес» за 120 тысяч долларов. Каждый сезон казино устраивают розыгрыши.

— За сколько? — потрясенно переспросила я.

— За 120 тысяч. Ты мне не веришь?

— Верю, — выдавила я из себя, не в силах осознать такую новость. — Знаешь, я считала, что такое бывает только в голливудских фильмах. А где этот автомобиль?

— Я его даже не забирала из салона, — вздохнула Ольга. — Зачем мне такая машина? Прав у меня нет. Хранить ее негде, да и незачем — ездить я на ней все равно не буду. Хотела взять деньгами, но оказалось — нельзя. Поставила машину на продажу через этот же салон — никто не берет. Сама понимаешь, кризис. Денег ни у кого нет.

— И что дальше?

— Я договорилась с директором салона об обмене. Мне поменяли этот автомобиль на два одинаковых «мерседесовских» минивэна по 50 тысяч каждый. Их легче продать.

— Два раза по 50 — это 100. А разница в 20 тысяч?

— Ее удержал салон за обмен.

— И где эти минивэны?

— Один забрал Саша. Это было условие, на котором он соглашался дать мне развод. И сразу же продал задешево.

— Так вы уже развелись?

— Да, недавно.

— И он здесь больше не живет?

— Живет, — сказала Ольга, отводя глаза. — Не хочет уходить. Говорит, что без меня не может.

— А где второй минивэн?

— Я не смогла его здесь продать. Отец нашел покупателя на Урале. Я его недавно отправила домой и теперь жду денег.

— А ты разве поддерживаешь отношения с отцом? Он же тебя выгнал!

— Поддерживаю, — вздохнула Ольга, — и деньгами иногда помогаю. Старый он уже у меня.

Минивэн был продан на Урале, но денег за него Ольга так и не дождалась.

Время шло. Иногда мы разговаривали по телефону, иногда встречались. Как-то раз Ольга сказала:

— Деньги кончаются. Пора идти поиграть.

— Возьми меня с собой, — попросила я. — Ни разу в жизни не была в казино.

— Послезавтра и пойдем, — согласилась Ольга.

В казино мы поехали вместе с Сашей. Он сидел за рулем новенькой 31-й «Волги».

— Откуда у Саши машина? — спросила я Ольгу. — Бизнес начал давать плоды?

— Да нет. Я недавно пять тысяч долларов выиграла и сделала ему подарок.

Я промолчала. Прекрасный принц Саша твердой рукой взимал дань со своего маленького царства.

Казино выглядело именно так, как его показывают в кино. Столы с рулеткой, столы для карточных игр. Полутьма, приятные девушки, приносящие алкоголь, кофе и сигареты по первому требованию. Сдержанные крупье с внимательными глазами. Мы поменяли деньги на фишки, и Ольга объяснила мне, как делаются ставки при игре в рулетку. Я поставила несколько фишек и проиграла. Ольга стояла рядом. Каждый раз она делала ставки на пять-шесть чисел. Одно из них всегда выигрывало.

— Ольга, как ты решаешь, на какое число ставить? — спросила я ее.

— Я не решаю. Я вообще на цифры не смотрю. Куда рука потянется, туда фишку и кладу.

Ольгин выигрыш медленно, но неуклонно увеличивался. Через некоторое время она решила, что я уже готова к самостоятельному плаванию.

— Знаешь, ты играй тут, а я пойду на долларовую рулетку, — сказала она мне. — На ней другие ставки, мне там интереснее.

Саша, постояв рядом с нами, ушел играть в карты.

Я осталась одна. Вокруг меня стояли в основном мужчины. Перед некоторыми лежали большие груды фишек. Неподвижные лица, побелевшие костяшки пальцев. На лицах жили только глаза, провожающие движение шарика по кругу. Груды фишек таяли, иногда — увеличивались. Менялись крупье, крутилось колесо рулетки. «Делайте ваши ставки… Ставок больше нет…» Четкий голос крупье резал поток спрессованного времени на куски. Какие надежды рождались и рушились вокруг меня? Время от времени кто-то вставал и уходил, проиграв последнюю фишку, кто-то сгребал выигрыш и шел менять его на деньги. Но таких было мало. Пока были фишки, игроки продолжали игру.

Проиграв половину фишек, я стала ставить на красное и черное. Мне казалось, что я чувствую, какой цвет выйдет в следующий раз. Примерно в трех случаях из четырех я угадывала правильно — новичкам, говорят, везет. Мужчина, стоявший рядом со мной и проигравший на моих глазах почти все, заметил мои выигрыши. Тут же перестав ставить на числа, он стал делать ставки на цвет, который выбирала я, пытаясь сесть моей удаче на хвост. Его невезение оказалось сильнее — он проиграл все, и я вместе с ним — те небольшие ставки, которые мы делали одновременно.

— Ну вот, — сказал он мне. — Вчера в доме оставался только телевизор. Сегодня я продал его за двести долларов, теперь нет и телевизора.

Видимо, психологически телевизор был самой ценной вещью для этого человека. За него он цеплялся дольше всего.

Мужчина ушел, я продолжила игру, понемногу выигрывая на красном и черном.

Ко мне подошла Ольга.

— Слушай, — сказала она шепотом мне на ухо. — Я тут выиграла немного, положи пока деньги к себе в карман.

— Зачем? — удивилась я.

— Если Саша найдет их в моей сумке — отберет, — объяснила она и сунула мне в руки двести долларов.

Ольга подходила ко мне еще несколько раз. Через полтора часа у меня в кармане лежали принадлежавшие ей восемьсот долларов. Сколько денег она выиграла кроме этой суммы, я не знаю. Но Саша был доволен.

— Пора уходить, — сказала она мне, подойдя в последний раз.