Книга Похождения скверной девчонки - Марио Варгас Льоса

— Вот, зашел поглядеть, как поживает моя приятельница Эстер. И, если Вы не сочтете это слишком большой наглостью, попросить у Вас кусок хлеба.

— А, художник! Проходите, — улыбнулась она. — Надеюсь, Вас не затруднит вытереть как следует Ваши мерзкие сандалии? Заодно вымойте-ка и ноги — вон там, в саду под краном.

«Миссис Стабард оказалась сущим ангелом, слетевшим с небес на землю, — продолжал свой рассказ Хуан. — Портрет собачки, кстати, она вставила в рамку, и теперь он украшает столик в гостиной». Потом Хуану пришлось вымыть с мылом руки («С первой минуты она повела себя со мной как строгая мамаша — так продолжается и по сию пору»), а хозяйка приготовила ему пару сэндвичей с помидором, сыром и корнишонами и налила чашку чая. Они долго разговаривали, и миссис Стабард потребовала, чтобы Хуан подробно описал ей свою жизнь. Она умирала от желания побольше узнать про окружающий мир, боялась что-то упустить и поэтому вытягивала из Хуана мельчайшие детали: какие они, эти хиппи, из каких семей, какой образ жизни ведут.

«Хочешь верь, хочешь нет, но старушка меня в конце концов просто околдовала. Я заглядывал к ней уже не только ради того, чтобы поесть, — мы отлично проводили вместе время. На вид ей было не меньше семидесяти, но душа у нее оставалась молодой — годков эдак на пятнадцать. И ты будешь смеяться, но поверь, я сделал из нее настоящую хиппи».

Хуан появлялся в домике на Сент-Джонз-вуд примерно раз в неделю, купал и причесывал Эстер, помогал миссис Стабард подрезать деревья и поливать сад, а иногда сопровождал ее за покупками в ближайший универмаг «Сейнсбери». Буржуазные обитатели этого фешенебельного района с удивлением взирали на странную пару. Хуан научил хозяйку готовить перуанские блюда, например, фаршированный картофель, перец с курицей и севиче, а после трапезы шел на кухню мыть посуду. Потом они болтали. Хуан приносил пластинки с концертами «Битлз» и «Роллинг Стоунз», рассказывал о своих бесконечных приключениях и забавные истории про мальчиков и девочек хиппи, которым стал свидетелем во время блужданий по Лондону, Индии и Непалу. Но любопытной миссис Стабард было недостаточно услышать из его уст, как конопля обостряет сообразительность и восприимчивость, особенно к музыке. В конце концов, презрев предрассудки — хотя она была практикующей методисткой, — старая дама дала Хуану денег, чтобы под его руководством испытать действие марихуаны. «Ее так это зацепило, что, клянусь, будь я понастойчивей, она запросто употребила бы целую капсулу ЛСД». Вечер с марихуаной прошел под битловскую музыку к «Желтой подводной лодке», которую Хуан и миссис Стабард под ручку пошли смотреть в кинотеатр на Пикадилли-серкус. Хуан, правда, все время боялся, как бы его покровительнице не сделалось дурно. Под конец она и вправду пожаловалась на головную боль и уже дома заснула прямо на ковре в гостиной — после того, как два часа пребывала в невероятном возбуждении: болтала как сорока и хохотала, исполняя балетные па на глазах у изумленных Хуана и Эстер.

Их отношения переросли рамки обычной дружбы, и между ними возникло особого рода товарищество, вопреки разнице в возрасте, языке и происхождении. «С ней я чувствую себя так, словно она моя мама, сестра, друг и ангел-хранитель».

Однажды миссис Стабард попросила Хуана пригласить на чашку чая двух-трех приятелей, словно ей стало мало одних только рассказов о жизни хиппи. Он не сразу на это решился — боялся, что попытка совместить несовместимое повлечет за собой непредсказуемые последствия, но все же устроил такую встречу. Он выбрал троих самых презентабельных знакомых хиппи и предупредил, что, если они хоть чем-то огорчат миссис Стабард или вздумают стянуть что-нибудь из дома, он, вопреки собственным пацифистским убеждениям, свернет им шею. Две девочки и парень — Рене, Джоди и Асперн — продавали на улицах Эрлз-Корт благовония и матерчатые сумки, якобы изготовленные в Афганистане. Они вели себя более или менее прилично и отдали должное клубничному торту и пирожкам, которые испекла сама хозяйка, а потом зажгли ароматическую палочку, объяснив, что таким образом это место будет духовно очищено и тогда карма каждого из присутствующих лучше проявится, но тут оказалось, что миссис Стабард страдает аллергией: под воздействием очистительных ароматов она начала громко и неудержимо чихать, у нее покраснели глаза и нос, а Эстер звонко затявкала. С приступом удалось кое-как сладить, и вечер продолжался вполне сносно, пока Рене, Джоди и Асперн не принялись объяснять миссис Стабард, что составляют любовный треугольник и что заниматься любовью втроем значит совершать обряд поклонения Пресвятой Троице — Богу-Отцу, Сыну и Духу Святому, и вообще, это самый надежный способ претворить в жизнь девиз: «Занимайтесь любовью, а не войной», что и подтвердил на последней манифестации против войны во Вьетнаме на Трафальгар-сквер знаменитый философ и математик Бертран Рассел. Для методистской морали, в которой была воспитана хозяйка дома, любовь втроем явилась делом совершенно невообразимым, ничего подобного ей не могло привидеться даже в самом кошмарном и непристойном сне. «У бедняжки буквально отвисла челюсть, и весь остаток вечера она с нервными судорогами на лице взирала на троицу, которую я к ней привел. Позднее она мне призналась, что ее воспитывали так, как и положено воспитывать английских девочек, и много чего тем самым лишили. Она, например, по ее словам, никогда не видела своего мужа голым, потому что они с первого до последнего дня занимались сексом исключительно в потемках.

Сперва Хуан навещал миссис Стабард раз в неделю, потом — два, потом — три и наконец поселился у нее: она отдала ему комнату, которая раньше принадлежала мужу — в последние годы перед его смертью у них были раздельные спальни, у каждого своя. Совместное проживание, вопреки опасениям Хуана, складывалось замечательно. Хозяйка дома никогда не вмешивалась в его дела, не спрашивала, почему он вдруг не явился ночевать или почему возвратился домой, когда соседи по Сент-Джонз-вуд уже отправлялись на работу. Она дала ему ключи от входной двери. «Единственное, на чем она настаивала, это чтобы я мылся не реже двух раз в неделю, — со смехом сказал Хуан. — Ты не поверишь, но три года бездомной жизни напрочь отвадили меня от душа. В доме у миссис Стабард я постепенно вновь усвоил извращенческую привычку времен Мирафлореса: принимать душ ежедневно».

Хуан помогал миссис Стабард в саду, на кухне, прогуливал Эстер и выносил мусор, а еще они с хозяйкой вели долгие, вполне семейные беседы, когда каждый держит в руках чашку чая и перед ними стоит блюдо с имбирным печеньем. Он рассказывал ей про Перу, она ему — про ту Англию, которая, с точки зрения swinging London, выглядела чем-то доисторическим. Мальчики и девочки в той Англии до шестнадцати лет учились в строгих закрытых школах, жизнь замирала в девять вечера — повсюду, за исключением районов с дурной славой: Сохо, Сент-Панкраса и Ист-Энда. Единственные развлечения, которые позволяли себе миссис Стабард и ее муж, это изредка сходить на концерт или послушать оперу в «Ковент Гарден». Летом, во время отпуска, они одну неделю проводили в Бристоле, в гостях у родственников, а вторую — на озерах в Шотландии, и мужу такой отдых очень нравился. Миссис Стабард никогда не была за границей, но очень интересовалась тем, что там происходит: внимательно читала «Таймс», начиная, правда, с некрологов, и слушала новости Би-би-си в час дня и восемь вечера. Ей и в голову никогда не приходило купить телевизор, а в кино она была считанные разы. Но у нее имелся проигрыватель, и она слушала симфонии Моцарта, Бетховена и Бенджамина Бриттена.