Книга Кортес - Михаил Ишков

— По-видимому, уважаемый правитель Истапалапана, — язвительно начал молодой Какамацин, правитель Тескоко и любимец Мотекухсомы, — полагает, что с помощью боевой дубины можно решить все, даже самые запутанные проблемы. По-видимому, уважаемый правитель Истапалапана не обратил внимания на то обстоятельство, что пришельцы всегда, во всех случаях называют себя посланцами некоего неведомого владыки. Это может означать только одно — они не являются кучкой разбойников или изгнанным из своих пределов племенем. Значит, начиная войну, мы сразу бросаем вызов восточному государю. Хочу добавить, могучему государю, который вслед за этим отрядом непременно пошлет следующий. На какой же путь нас толкает уважаемый правитель Истапалапана? Теночтитлан и Тескоко как две главные военные силы в нашем союзе окажутся втянутыми в длительную, с непредсказуемым исходом войну. Даже в случае нашей победы, а я не сомневаюсь в ней, мы будем вынуждены постоянно держать на побережье большое войско. А чем, позвольте спросить, кормить его? Запасов, хранящихся в Семпоале, мало, тем более, что в верности этих новых подданных я сильно сомневаюсь…

— Хорошо, — прервал его Мотекухсома, — что же ты предлагаешь?

— В чем состоит наша главная задача? Я полагаю, мы должны выиграть время, чтобы поближе познакомиться с чужеземцами, выведать, на что они способны, и в то же время не допустить высадки на побережье их новых отрядов. Следовательно, необходимо встретить их уважительно, с лаской, как почетных гостей. Проводить в столицу, поселить здесь… Я не знаю более удобного места, где наши воины смогли бы быстро и без особых хлопот разделаться с ними. Насколько мне известно, их метающие огонь звери и эти двухголовые существа особенно опасны в поле во время сосредоточенной массированной атаки боевого ряда. Здесь же мы можем легко блокировать их. Конечно, следует подобрать подходящий квартал для их расселения. Мы не должны препятствовать их связям с неведомым владыкой — по крайней мере, в этом случае мы обезопасим себя от появления новых отрядов.

— Уважаемый правитель Тескоко, — ответил вдруг погрустневший вождь Куитлауак, — намекая, что от решительного столкновения с противником, выиграют исключительно малые города — что очень мне обидно! — забывает, что чужеземцы тоже получат возможность приглядеться к нам. Он не учитывает, что направляясь в Теночтитлан, они смогут составить полное представление о нашей мощи и о наших — да простит меня великий Мотекухсома! — слабостях. Уважаемый вождь Какамацин утверждает, что необходимо выиграть время. Согласен! Но ведь точно такая же задача стоит и перед этими варварами!.. Однако в этом состязании у них есть немаловажное преимущество — скоро наступит пора сбора урожая, и нам будет очень трудно собрать войско. Они же малочисленны и, следовательно, подвижны. Еще два месяца, и у них будут развязаны руки! Учитывает ли уважаемый правитель Тескоко вот ещё какой момент — именно теперь все ждут, что мы начнем собирать армию. Затяжка с мобилизацией расхолодит воинов, они могут посчитать, что большой опасности нет. Армию с таким настроем нельзя вести в бой!

— И все-таки, — наконец подал голос Мотекухсома, — правитель Истапалапана не ответил на главный вопрос: что случится, если мы потерпим поражение в первой же решающей битве. Он полагает, что в этом случае у чужеземцев не будут развязаны руки?

Это замечание пришлось не в бровь, а в глаз. Куитлауак замолчал, сжал губы. Действительно в случае принятия предложенного им плана, первое же поражение может означать крах всего замысла. На вторую битву ацтекам просто не хватит продовольствия.

— Но и встречать с почетом тех, кто осмелился посягнуть на наши священные права над племенами, живущими в устье Табаско, тоже не дело…

— Конечно, — согласился Мотекухсома. — В этом смысле прав Какамацин, утверждающий, что нам не следует все ставить на одно-единственное сражение. Прав он и в том, что обе наши стороны заинтересованы в выигрыше времени. Конечно, пускать чужаков в столицу — это не выход из положения, но и бросаться в бой сломя голову тоже не стоит. Нам следует убедительно продемонстрировать иноверцам нашу мощь. Но не на поле брани!.. И прежде всего выведать все, что возможно об этих ужасных существах и больших лодках, способных улавливать ветер. Повелеваю, отправить посольство на побережье и завязать переговоры с целью выяснения, что ищут в наших землях варвары.

Сразу после возвращения советника Теутлиле, с богатыми дарами отправленного на побережье, он был призван к Мотекухсоме в зал заседаний. Здесь же были расставлены и подарки присланные вождем чужестранцев. Все они были тщательно осмотрены местными колдунами, проверены на наличие злых чар, окурены ароматными благовониями. Поодаль на низких столиках лежали свитки с рисунками, изображавшими Кортеса и его людей, корабли, пушки, коней, Малинче, Агиляра и многое другое, что с удивительной меткостью запечатлели ацтекские художники.

Теутлиле между тем докладывал.

— …они называют себя испанцами. Мы дали им дары из золота, дары из перьев птицы «кецаль». Когда мы дали им все это, они возрадовались. На лицах их засияло счастье. Словно обезьяны хватали они золото, раскачивались от удовольствия. Оно преобразило их лица и озарило ярким светом их сердца. Вот она, истина — с неизъяснимой жадностью чужеземцы стремятся к золоту. Сколько ни давай, им все мало. Уже брюхи раздулись, глаза повылезали, а они все насыщаются и насыщаются. Как собаки…

Мотекухсома в пол-уха слушал посла. Он жадно разглядывал стеклянные бусы, какое-то не первой свежести кресло, в котором, как утверждает Теутлиле, он, великий тлатоани и любимец богов, должен встретить вождя чужеземцев — на этом настаивал их предводитель, в услужении у которого есть девка-рабыня Малинче. Кто такая? Почему свободно изъясняется на языке пришельцев? Теутлиле утверждает, что эти… «кастилан» получили девку в дар на реке Табаско. Необходимо срочно отыскать все сведения об этой Малинче, отметил про себя тлатоани. Он ощупал странные наряды из полотна — сбоку, к груди и спине, были пришиты мешки для рук. Зачем?.. Подержал в руках странный головной убор с медальоном на передней части. На нем был изображен некий воин, взгромоздившийся на нелепое четырехногое существо и пронзающий дротиком крылатую змею.

Крылатая, значит, в перьях? Необходимо срочно прояснить это обстоятельство. Пусть его золотых дел мастера тщательно изучат изображение… Он отошел к возвышению, некоторое время молчал, потом обратился к Теутлиле.

— Ты утверждаешь, что предводитель этих пополокас везет мне грамоту от своего владыки?

— Да, государь.

— Они полагают, что все эти дары достойны, чтобы вручить их мне?

— Да, повелитель.

Мотекухсома боялся поверить в такую нежданно-негаданно свалившуюся удачу. Любому ясно, что ценность присланных подарков не идет ни в какое сравнение с теми богатейшим набором предметов, которые отвез на побережье Теутлиле. Полезность и стоимость присланных даров были просто мизерны, а значит!.. Тлатоани Теночтитлана на мгновение затаил дыхание — значит, в такой же степени различается и их мощь! Какой смысл заводить отношения с неведомым восточным владыкой, у которого даже благородные поданные, даже послы, везущие грамоты, — нищие и жадные варвары! И ни одного знака, никакого намека на то, что они как-то связаны с Кецалькоатлем!