Книга Король говорит! - Питер Конради

Книга, широко обсуждавшаяся в газетах, сообщала множество подробностей обо всех сторонах жизни герцога. Прессу более всего интересовали те, что были связаны с заиканием герцога и работой Лога по его излечению. Под заголовками «Как герцог одолел трудности», «Дефект речи, побежденный мужеством», «Человек, вылечивший герцога» газеты публиковали подробности того, что одна из них назвала его «юношеской борьбой за достойное место в общественной жизни».

На этот раз, после согласия герцога на публикацию книги, Лог счел возможным говорить с представителями прессы о своей роли, а также об усилиях, приложенных его знаменитым пациентом. «Настоящая причина дефекта речи герцога заключалась в нарушении взаимной регуляции артикуляционной деятельности диафрагмы и мозга, и, следовательно, дефект был чисто физическим, — сказал он в интервью, которое было опубликовано в нескольких газетах 26 октября. — Как только он начал работать над курсом упражнений для голоса, появилось немедленное улучшение.

У меня никогда не было более терпеливого и добросовестного пациента, — продолжал Лог. — Он ни разу не пропустил ни единого занятия и говорил мне, что готов делать все что угодно, чтобы излечиться». Лог заявил, что герцог уже, безусловно, излечился, «но продолжает делать физические упражнения ради укрепления здоровья». Герцог, сказал он, «самый мужественный и самый трудолюбивый пациент, который у меня когда-либо был».

Весть о заикании герцога и о необычном австралийце, излечившем его, распространилась и за пределы Британских островов. Американский журнал «Тайм» 2 декабря внес свой вклад в виде краткой заметки под заголовком «Великобритания: 3-з-здоров». В ней говорилось: «В течение многих лет публичные выступления были пыткой для заикавшегося герцога Йоркского. Хорошо известен тот факт, что, избегая в официальные моменты слова „к-к-король“, он говорил об отце „его величество“. Специалисты, помня, как застенчив был герцог в детстве, годами лечили его заикание психологическими методами, как вызванное нервозностью. Лечение не давало результатов. Его королевское высочество продолжал заикаться».

На прошлой неделе, писал далее автор, «Британия услышала радостную новость. Заикание герцога почти излечено, он может произнести слово „король“ без спотыканий на звуке „к“. Доктор Лог оказался единственным специалистом, который усмотрел в речевом дефекте герцога физическое, а не умственное нарушение. Он назначил массаж и упражнения для горла». Почему именно в редакции журнала решили, что Лог — доктор, было непонятно, хотя он, несомненно, был бы польщен этим титулом.

Улучшения в состоянии герцога происходили, несмотря на тревогу по поводу здоровья отца. Присутствуя в ноябре 1928 года у Кенотафа на торжественной церемонии по случаю Дня перемирия[72], король сильно простудился. Запущенная простуда вызвала сепсис. Было очевидно, что поправится он нескоро, и 2 декабря было назначено шесть государственных советников для вершения общественных дел: среди них герцог, его старший брат и мать.

Эдуард находился в это время в Восточной Африке и, вопреки предупреждению о тяжелом состоянии отца, не отправился тотчас домой, к ужасу своих сопровождающих. В конце концов, убедившись в серьезности ситуации, он поспешил назад. В пути он получил письмо от герцога, из которого было ясно, что, несмотря на печальные обстоятельства, братья не утратили чувства юмора. «У нас тут ходит очаровательный слух, родившийся в Ист-Энде[73], — писал герцог, — будто твое поспешное возвращение домой объясняется тем, что, если с папой что-то случится, я в твое отсутствие приберу к рукам трон!!! Прямо Средневековье…» Письмо явно позабавило Эдуарда — настолько, что он его сохранил и позже включил в свои мемуары.

Короля прооперировали, и, хотя жизнь его еще некоторое время оставалась в опасности, в наступившем году он постепенно начал поправляться. Но только к июлю он достаточно окреп, чтобы вновь участвовать в публичных церемониях. Для герцога это было нелегкое время из-за беспокойства об отце и из-за дополнительных обязанностей, возложенных на него, но он справился, о чем свидетельствует письмо, отправленное им Логу 15 декабря с благодарностью за книгу, которую тот прислал в подарок ко дню рождения.

«Я не знаю, не послали ли Вы ее в качестве мягкого напоминания, что мне следует чаще приходить к Вам, но мне приятно Ваше доброе намерение сделать мне подарок, — писал герцог. — Как Вы можете себе представить, мои мысли в последнее время были заняты другим, и должен сказать, это напряжение ни в малейшей степени не отразилось на моей речи. Так что все хорошо»[74].

Книги на день рождения стали чем-то вроде традиции. Где бы он ни был и чем бы ни занимался, Лог посылал герцогу к 14 декабря одну или несколько тщательно выбранных книг, и так до конца его жизни. Герцог, даже после того как стал королем, отвечал благодарственным письмом, написанным собственноручно, в котором непременно сообщал об успехах в своей работе над речью и вкратце упоминал о событиях, происходящих в его жизни. Лог дорожил этими письмами, они приведены в его записках.

Глава седьмая ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БУРЕЙ

1930-е годы оказались самым бурным десятилетием двадцатого века. Крах на Уолл-стрит в октябре 1929 года положил конец «ревущим двадцатым», открыв дорогу Великой депрессии, которая привела к неисчислимым экономическим невзгодам во всем мире. Она также способствовала восхождению к власти Адольфа Гитлера, ставшего канцлером Германии в январе 1933 года, что положило начало цепи событий, приведших через шесть лет ко Второй мировой войне.

Между тем для герцога по крайней мере первые шесть лет этого десятилетия были годами мира и покоя. «Это был едва ли не последний промежуток безмятежного покоя, который ему довелось узнать, — писал его официальный биограф, — период, когда установилось счастливое равновесие между ревностным исполнением обязанностей слуги государства и радостями существования мужа и отца»[75].

Постепенно, однако, у герцога появлялись новые обязанности на службе короне. В качестве государственного советника во время болезни отца он представлял его в октябре 1928 года в Дании на похоронах Марии Дагмары, вдовствующей русской императрицы, и в марте следующего года — на свадьбе двоюродного брата, норвежского кронпринца Олафа. В том же месяце он был назначен лордом Верховным комиссаром Генеральной ассамблеи Церкви Шотландии. Другие обязанности, как и неизбежные другие публичные выступления, ждали его впереди.

Были перемены и в домашней жизни: 21 августа 1930 года родилась его вторая дочь, Маргарет Роз, а в сентябре следующего года король предоставил ему и герцогине Роял-Лодж в Большом виндзорском парке в качестве загородного дома.