Книга В воздушных боях. Балтийское небо - Анатолий Лашкевич

Дотянув до какого-то огорода, недалеко от мыса Красная Горка, самолет Кириллова плюхнулся на землю. Первыми к нему подбежали матросы, но, когда Кириллов вылез из залитой маслом кабины, они отпрянули от него. Черное лицо и реглан напугали их.

— Товарищи! — позвал их Кириллов. — Я лейтенант Кириллов, мой самолет подбили в бою, и я вот здесь приземлился.

Моряки разобрались быстро. К месту посадки самолета подкатил легковой автомобиль. Из машины вылез средних лет генерал. Это был командир укрепрайона генерал Кабанов[28].

— Ну что, пилот, сбили тебя? — спросил он, осматривая летчика.

— Так точно, товарищ генерал! В Выборгском заливе наша четверка вела бой с вражескими самолетами, и меня немного зацепили.

Кириллов доложил, из какой он части.

— Забирай свой парашют и марш в мою машину!

— Товарищ генерал, — начал было Кириллов, — я же вам всю машину перепачкаю.

— Садись, говорю! — приказал генерал.

И через полчаса Дмитрий был в кругу своих однополчан.

На сопровождение штурмовиков теперь летали две эскадрильи: летчики 1-й эскадрильи из-за отсутствия самолетов были переданы в другие эскадрильи. Общее руководство двумя эскадрильями возглавил Иван Сизов, которому было незадолго до этого присвоено звание майора.

20 мая наши разведчики юго-восточнее острова Большой Тютерс обнаружили 4 немецких катера. Это был дозор, контролирующий район от прохода наших подводных лодок. На удар по ним приказ получил Михаил Романов, один из опытнейших штурмовиков гвардейского полка. В составе его пятерки шли известные на всю Балтику летчики, мастера штурмовых атак Иван Карагодин и Федор Фоменков. Хорошая видимость благоприятствовала удару. Когда они прошли южнее острова Лавенсаари, впереди по курсу, юго-восточнее о. Большой Тютерс, Романов увидел вражеский дозор и повел свою группу на сближение с кораблями. Группа сопровождения состояла из 6 ЛаГГ-3 и 6 Як-7Б. Эти группы возглавили командиры эскадрилий. Как всегда, в группу непосредственного прикрытия посылались менее маневренные истребители ЛаГГ-3, а истребители Як-7Б — в группу свободного воздушного боя.

Вражеские зенитки с кораблей и с острова Б. Тютерс открыли огонь. Небо заискрилось разноцветными огоньками, на пути штурмовиков встала стена зенитного огня. Делая противозенитный маневр, Романов вывел своих летчиков на боевой курс. По катеру, который был ближе, удар нанесли Романов и Карагодин, по второму — Фоменков и остальные. На двух фашистских катерах взметнулось пламя; удар был настолько точен, что вскоре оба скрылись в пучине Финского залива.

Бой моряков-летчиков с моряками-надводниками скоротечен, но требует максимума напряжения духовных сил и энергии. Проходя около острова Лавенсари, Ковалев заметил идущую на перехват штурмовиков группу истребителей, опять принятых за «Фиат-50». Впереди шло девять самолетов противника, десятый их догонял. Ковалев атаковал догоняющий истребитель, и после его пушечной очереди финн отвернул в сторону Курголовского полуострова. Ковалев на большой скорости правым боевым разворотом сблизился с основной группой и с короткой дистанции в упор расстрелял второй вражеский истребитель. Теперь, оказавшись в середине финской группы, он сблизился с финном на встречных курсах и подбил его. Получив повреждение, тот ушел к своему берегу.

В этом бою отличился и командир эскадрильи А. Иванов. Сблизившись с финской группой на близкую дистанцию, он выбрал себе цель — ведущего пары и прицельным огнем метко поразил его. Мы верили — командир покажет себя! Но отдельные вражеские истребители прорвались к штурмовикам. Шаров встретил финна снизу и стрельбу вел с кабрирования. Финн продолжил сближаться со штурмовиками, и хотя Шаров огнем преградил ему путь, он ушел из-под атаки левым боевым разворотом. Сблизившись с этим самолетом, Шаров открыл огонь в третий раз. На развороте финский летчик сорвался в штопор, и по штопорящему «фиату» открыл огонь Бородачев. Так и не выходя из штопора, истребитель врезается в воду недалеко от острова Сескар. После этого атаки финских летчиков прекратились.

Впереди показались очертания Шепелевского маяка. В этом районе немецкие и финские самолеты часто подстерегали наши машины. Самолеты противника одновременно увидели многие летчики: 6 истребителей «Фокке-Вульф-190» шли на высоте 1000 метров с южной стороны. Капитан Парамонов, имея преимущество в высоте, первым пошел в атаку. Атака получилась сзади-слева под малым ракурсом, но дистанция была великовата. Сократив дистанцию, Парамонов открыл огонь по ведущему немецкой шестерки. Парамонов видел, как его снаряды рвались в моторе и кабине вражеского самолета, и тот, перейдя в снижение, упал в 15 км западнее мыса Каменный. Немцы, как по команде, набросились на самолет Парамонова. Вражеские атаки становились все ожесточеннее, и ведомый командира Слава Ефимов только успевал их отбивать. У немцев были свежие силы и полный боекомплект. В круговороте атак самолет Парамонова получил прямое попадание немецких снарядов. Мотор, несколько раз чихнув, остановился. Был выбор: посадить самолет на воду или, если хватит высоты, дотянуть до берега. Ефимов видел, что командир подбит, и крутился, делая все возможное, чтобы Парамонова не добили. Но вскоре и его самолет получил прямые попадания. Из мотора повалил дым и, еще немного проработав, он остановился. Самолет, перейдя на планирование, пошел к воде.

Парамонов, дотянув до берега, произвел посадку на отмель, а Слава приводнился вблизи мыса Шепелевский. Попыток покинуть самолет Ефимов не предпринимал, и его самолет, медленно погружаясь, ушел на дно Финского залива. Можно предположить, что Слава был тяжело ранен и умер в кабине. Это случилось 20 мая 1943 года…

20 мая на КП эскадрильи поступил приказ: «Шестеркой Як-7Б прикрыть корабли в Батарейной бухте Финского залива». Группу повел Александр Иванов. Он, окрыленный победой, рвался в бой. В этот полет Иванов взял ведомым меня, Ковалев пошел с Хорунжим, а Вытоптов взял А. Лавренова. В Батарейной бухте над кораблями командир построил нас «этажеркой»: пара Вытоптова на высоте 4000 метров, на 500 метров выше — пара Иванова, а на 500 метров ниже — пара Ковалева. Мы смотрели за воздухом, внимательно слушали радио, но, кроме щелчков и треска, ничего не было слышно. Так и прошло время барражирования. Никаких встреч. Вернулись домой, красивым строем прошли над стартом. В наушниках: «Растянуться! Всем посадка!» Один за другим с коротким интервалом произвели посадку. Однако зарулили на стоянку только пять самолетов — шестой пропал! Техники подтвердили: «Вы над стартом прошли шестеркой». Да, были случаи, когда немецкие охотники сбивали наши самолеты на посадке: в апреле на кругу был сбит наш бывший летчик младший лейтенант Николай Выгузов. Но сегодня все, кто был на земле, утверждали, что никаких охотников не было!

Командир эскадрильи приказал мне и Ивану Ковалеву на самолете По-2 тщательно осмотреть весь наш «пятачок» и найти пропавший самолет. Мы добросовестно на малой высоте обшарили весь Ораниенбаумский плацдарм, но нигде признаков потерпевшего аварию самолета не нашли. «Пятачок» занимал 25 км с севера на юг и 50 км с востока на запад. Два часа мы искали пропавший самолет, но безрезультатно. Ничего не обнаружив, мы вернулись на аэродром. В голову закралась нехорошая мысль: «Неужели Лавренов ушел к немцам?» Тогда мы решили, что так и было[29].