Книга Осторожно: яд! - Энтони Беркли

— А ты уверена, что Анджела тут ни при чем? И если не она, то кто же?

— С этим пусть разбирается полиция, — отозвалась Рона. — Я не собираюсь выдвигать никаких версий.

Мы дошли до поворота и постояли пару минут.

— В любом случае, — сказала Френсис, — все скоро прояснится. Или нет?

— Не знаю. — Рона пожала плечами. — Ты думаешь, что тут замешано что-то такое, о чем мы не догадываемся?

— Пошли, — сказал Глен. — Я хочу есть.

2

Насчет себя я зря волновался. Все прошло гладко.

А вот Френсис…

Когда мы вошли в здание школы, она каким-то образом ухитрилась ускользнуть от меня куда-то вбок. Затем я с удивлением увидел ее в окружении суперинтенданта Тиммса, инспектора, коронера и высокого, по-военному выглядящего мужчины, как позднее выяснилось, недавно назначенного начальника полиции графства. Они о чем-то с ней говорили, как мне показалось, возбужденно. Затем она заняла свое место рядом со мной. Я вопросительно посмотрел на нее, но Френсис напустила на себя таинственность и отрицательно покачала головой. Затем меня вызвали.

Вопросы коронера показались мне поверхностными и формальными. Он попросил описать состояние Джона, когда я к нему пришел в тот вечер. Потом я рассказал о той знаменательной беседе после ужина в доме Уотерхаусов, по существу, подтвердив показания Глена. Рассказал я также и о том, как нашли завещание Джона, и что Анджела, кажется, была безразлична к его содержанию. Вот и все. Коронер как будто забыл о флакончике с лекарством, чему я был несказанно рад.

Затем вызвали Френсис.

— Пожелай мне удачи, — прошептала она со странной улыбкой.

Я проводил ее глазами. Она выглядела очень симпатичной в аккуратном твидовом костюме и кокетливой шляпке с маленьким пером. Мне показалось, что она совершенно спокойна.

— Миссис Сьюэлл, — произнес коронер со значением, — вы только что имели важный разговор с представителями полиции. Прошу вас изложить его содержание для присяжных. Речь идет о том первом дне пятого сентября, когда вас с мужем пригласили к Уотерхаусам.

Я задержал дыхание.

— Получив известие, — начала она бодрым тоном, — мы с мужем сразу направились к ним. Он остался с мистером Уотерхаусом в библиотеке, а я поднялась наверх к его супруге, которая были расстроена по поводу его неожиданного недомогания. Затем муж попросил меня позвонить доктору Бруму, что я и сделала. После прибытия мисс Брум я вернулась к миссис Уотерхаус и оставалась с ней с короткими перерывами весь вечер. Перед уходом поднялась наверх попрощаться с мистером Уотерхаусом и пожелать скорого выздоровления. Спросила, знает ли он причину болезни, он ответил, что не знает. Затем добавил, что лекарства, которое прислал доктор Брум, он решил принять побольше, думал, что оно поможет, а лекарство не оправдало ожиданий. Мистер Уотерхаус говорил это шутя, но я решила незаметно забрать у него этот флакончик, потому что передозировка вредна. Это общеизвестно. Доктору Бруму я об этом не сказала, побоялась, что он меня отругает за то, что лезу не в свое дело.

Френсис замолкла.

В зале стояла гробовая тишина. Признаюсь, я чувствовал себя довольно скверно.

— Давайте внесем ясность, — сказал коронер. — Итак, вы в тот вечер пятого сентября приблизительно в девять забрали из спальни мистера Уотерхауса флакончик с лекарством, и он все время был у вас, пока вы не принесли его сюда сегодня и в моем присутствии передали суперинтенданту Тиммсу. Это верно?

— Совершенно верно.

— Суперинтендант, покажите пожалуйста, этот предмет. Миссис Сьюэлл, вы узнаете флакончик, который взяли в спальне мистера Уотерхауса?

— Да.

— Вы его открывали, пока он был у вас?

— Конечно, нет.

— Ничего не выливали и не добавляли? Он точно в таком же состоянии, как и когда вы его взяли?

— Да. Точно такой же.

Коронер прервал допрос, чтобы посовещаться с должностными лицами. Затем я увидел, как суперинтендант поднял завернутый в носовой платок флакончик и отлил из него некоторое количество в специально приготовленную склянку, которую вручил сэру Френсису Харботтлу. Тот поспешил с ней на выход.

— Да, — пробормотал Глен, — твоя жена умеет удивлять.

Мне на это нечего было ответить.

— Он понес это на анализ, — возбужденно прошептал Гарольд, когда знаменитый химик исчез за дверью. — А что, если найдет мышьяк?

— Ничего он там не найдет, — спокойно проговорил Глен.

Коронер вернулся к делу:

— Миссис Сьюэлл, вы отдавали себе отчет, что скрываете важное вещественное доказательство?

Френсис мило улыбнулась:

— Признаюсь, я об этом не подумала. Не до флакончика было, когда умер мистер Уотерхаус. Мы все так горевали и продолжаем горевать. А теперь вот вы утром начали спрашивать о флакончике, и я о нем вспомнила и после перерыва решила принести.

— Хм… — Коронер почесал подбородок и внимательно посмотрел на Френсис. У нее был такой невинный вид, что он махнул рукой и начал задавать другие вопросы.

Она подтвердила то, что рассказали я и Глен. Затем коронер ее отпустил.

Френсис возвратилась на место, провожаемая взглядами всех присутствующих. Я сделал вид, что ничего важного не произошло. Мы все думали, что следующим коронер вызовет Гарольда, но он пригласил горничную Анджелы, Айлин Притчард.

— Расскажу потом, — прошептала Френсис.

Я кивнул. Затем мы стали слушать показания горничной. Я ее с трудом узнал. Изящно пошитый жакет и юбка, на голове элегантная шляпка. Мне показалось, что совсем недавно я видел ее на Анджеле.

Горничная была преисполнена важности. Насчет поисков в доме, в которых она помогала Сирилу Уотерхаусу, пояснила, что делала это не под нажимом, а добровольно, чтобы уличить злодейку. Неслыханная наглость.

Она гордилась также тем, что передала Сирилу письмо. Считала это своим гражданским долгом. Коронер, однако, разговаривал с ней строгим тоном без намека на одобрение ее действий.

Затем он попросил ее как можно точнее описать передвижения покойного накануне болезни.

Согласно ее рассказу, Джон Уотерхаус спустился на завтрак, как обычно, в половине девятого и ел, как обычно, в компании Митци Бергман. Анджела постоянно завтракала в постели. Горничная подала овсянку, копченую рыбу и яичницу с беконом, к кофе тосты и мармелад. Судя по оставшейся посуде, Джон съел нормальный завтрак, то есть довольно обильный. О чем говорили Джон и Митци, горничная не знает, потому что ее в комнате не было. Но в то утро, как всегда, мистер Уотерхаус за завтраком читал газету и говорил мало.

Горничная видела из буфетной, как примерно в половине десятого, после обычного утреннего визита к жене, он направился на конный двор, где велось строительство. Работали трое — каменщик и двое подсобных рабочих. Когда мистер Уотерхаус вернулся в дом, она не знает, но тогда было пасмурно, и он мог прийти в любое время. Когда принесли почту, где-то в начале одиннадцатого (горничную попросили уточнить, она подумала и сказала, что это было в десять минут одиннадцатого), мистер Уотерхаус сидел в библиотеке у камина и читал газету.