Книга Сезон ведьмовства - Наташа Мостерт

— Ты здорово опоздал, — констатировал Габриель.

— Что поделаешь, повсюду жуткие пробки. А еще я пробежался мимо «Питтипэтс» и поставил банку. Представляешь, эти идиоты до сих пор не сменили настройки по умолчанию в протоколе шифрования! — Исидор весело подмигнул.

— Банку? — заинтересовалась Фрэнки.

Габриель предупреждающе мотнул головой. Конечно, она в курсе, что представляет собой их профессия, однако незачем лишний раз афишировать далеко не честные методы. «Банкой» у Исидора и Габриеля называлась хитроумная направленная антенна, которую они использовали для определения беспроводных систем связи.

Исидор плюхнулся на стул, вытянул руку и произнес:

— Очень рад познакомиться, миссис Уиттингтон.

Фрэнки, слегка ошеломленная, пожала протянутую ладонь.

— Я тоже. Только, пожалуйста, называйте меня Фрэнки.

— Фрэнки. Отличное имя.

Она улыбнулась, явно подпав под обаяние Исидора.

— Спасибо, что согласились мне помочь.

— Не стоит благодарности. — Исидор бросил взгляд на Габриеля и полез в портфель. — В Интернете я нарыл довольно много информации о сестрах Монк. Не знаю, насколько полезной она окажется, но, в общем, вот.

Он положил на столик оранжевую папку, раскрыл ее и по-совиному заморгал, всматриваясь в текст.

— Что-нибудь узнал про герб — про монаду?

— Это не герб, а оккультный символ.

— Чего-чего?

— Оккультный символ. Условный знак или рисунок, обладающий оккультной силой в магии и астрологии.

Исидор говорил демонстративно-терпеливым тоном учителя, объясняющего простые вещи недотепистому ученику.

— Так что же, речь идет о колдовстве?

— Какое страшное слово, «колдовство», — поморщился Исидор.

— Ради бога, не тяни, рассказывай. Что это еще за чертовщина?

— Ладно, ладно. — Исидор примирительно выставил вперед ладонь. — Во-первых, правильное название этого символа — «монас иероглифика», то есть иероглифическая монада. В тысяча семьсот шестьдесят четвертом году Джон Ди изобразил ее на фронтисписе своего трактата о мистицизме, в котором намешано всего понемножку из нумерологии, каббалы, астрологии, космологии и математики. Внушительная книженция. По некоторым сведениям, Ди умудрился написать этот поразительный трактат в умопомрачительной спешке всего за двенадцать дней. Этот парень — настоящий джедай, скажу я вам.

— Но что обозначает символ?

— Монада представляет собой несколько астрологических символов, сведенных в одно целое. Ди полагал, что монада символизирует единство космоса.

— До меня все равно не доходит.

— Да пойми ты, что это не просто закорючка, а знак, наделенный астральной силой. Он не только «говорит», но и «действует» — не просто отражает единство Вселенной, но еще и служит инструментом, с помощью которого происходит единение духа. Кроме того, монада — символ посвящения. Любой, кто носит на себе этот знак, тем самым показывает, что прошел трансформацию.

— Алхимия, — тихо промолвила Фрэнки. — Это все оттуда, верно? Трансформация личности.

Исидор бросил на нее проницательный взгляд.

— Вам знакомы эти термины?

— Алхимия была одним из самых страстных увлечений Робби. Он прочел, наверное, тонну книг. Я всегда недоумевала, зачем он сделал себе такую татуировку.

Габриель переводил взор с Исидора на Фрэнки и обратно. Он словно выпал из разговора, как будто эти двое нарочно общались на иностранном языке, чтобы он не мог ничего разобрать.

— Но ведь алхимики только и делали, что превращали свинец в золото?

— Это лишь часть науки, — покачал головой Исидор. — Гораздо больше их занимала трансформация души, а иногда и тела. Есть подтверждения, что некоторые алхимики вдруг очень быстро старились. Разумеется, те, что не умирали, отравившись химикалиями собственного приготовления.

— Кто такой Джон Ди?

— А-а, тут-то и начинается самое занятное. Джон Ди — классический образчик человека Возрождения. Гениальный математик — его работы предвосхитили труды Ньютона почти на сто лет — и великолепный картограф. Без него не случилось бы важнейших географических открытий елизаветинской эпохи. Помимо того, он служил советником и тайным агентом королевы Елизаветы Первой и носил кодовое имя «007». Круто, а? — Исидор довольно ухмыльнулся.

— Прелестно. И что дальше?

— Терпение, сын мой. Все тайны будут раскрыты, — важно кивнул Исидор, и Габриель прикусил язык. — В числе прочих своих интересов Джон Ди испытывал глубокую и неистребимую любовь к оккультным наукам, — невозмутимо продолжал Исидор, — что, поверьте мне, в те времена было весьма небезопасно. За это увлечение могли сжечь на костре быстрее, чем ты скажешь «абракадабра». Ди в буквальном смысле ходил по краю пропасти. «Иероглифическая монада» — книга, посвященная магии. Далее, Ди просто помешался на сборе информации, можно сказать, был законченным информационным маньяком. Человек небогатый, он собрал у себя дома самую большую библиотеку во всей Британии. Знания служили ему лекарством — или ядом, это с какой стороны посмотреть. Скорее всего, он немного не рассчитал дозу, потому что в итоге свихнулся. Кончил тем, что решил, будто может беседовать с ангелами, и стал всеобщим посмешищем. Весьма прискорбно, так как умом он обладал поистине блестящим.

— Все это отнюдь не объясняет, почему сестры Монк развесили монаду по всему дому. Шагу ступить нельзя, чтобы не наткнуться на эту эмблему.

— Не эмблему, а символ.

— Какая разница. Хорошо, символ.

— Думаю, в данном случае перед нами пример родовой гордости.

— Ты хочешь сказать…

У Фрэнки глаза на лоб полезли.

Исидор кивнул с самодовольством фокусника, вытащившего из шляпы особенно жирного кролика.

— Минналуш и Морриган Монк — прямые потомки доктора Джона Ди, величайшего светоча елизаветинской эпохи.

— Впечатляет.

Фрэнки медленно откинулась на спинку стула.

— Еще бы. Я и сам не отказался бы от такого предка. Гениальность подобного масштаба наверняка сохраняется в генофонде и через несколько поколений.

— Нет, меня впечатлило другое — как тебе удалось все это откопать.

Исидор застенчиво потупился.

— У меня есть кое-какие способности к…

— Вынюхиванию, — закончил за него Габриель. — Исидор — известный любитель совать нос, куда не следует.

— Неправда, это называется здоровым любопытством. Любознательностью. Если хотите, я тоже в некотором роде человек Возрождения.

Габриель взглянул на Фрэнки.

— Скромность — одно из самых привлекательных качеств Исидора. Представляешь, когда бедняга входит в комнату, ему приходится передвигаться вдоль стеночки.