Книга Я мечтаю о новом человеке - Александр Зиновьев

Обычно в демократию включают выборность органов власти, многопартийную систему и свободу выражений мнения. Давайте выделим эти пункты, хотя они вовсе не являются достаточными для понимания сути дела. Но политическая демократия совсем не исчерпывает западную систему власти. Это – частичка, очень поверхностная. Она на виду, и поэтому о ней очень много говорят. В западных государствах существует недемократическая часть власти – более фундаментальная, устойчивая, неподвижная. Демократия в системе власти занимает не более десяти процентов. А основу составляет недемократическая, тоталитарная, диктаторская власть, гораздо более строгая, чем была в Советском Союзе. Приведу один пример. В СССР в системе власти и управления было занято от 10 до 12 процентов работающих. А в Америке в это же время было занято аналогичным трудом от 19 до 20 процентов.

– И чего ждать в обозримом будущем?

– Недемократическая часть все равно будет доминировать. Впервые научное описание западной системы власти я попытался дать в моей книге «Запад». Но она остается за пределами внимания аналитиков, потому что их это не устраивает. Они предпочитают заниматься апологетикой западной демократии. А в России создается лишь имитация западной системы, создается ублюдочный гибрид из остатков советской системы и идеологических представлений о западной системе.

В другой моей книге «На пути к сверхобществу» я показал, что на Западе происходит переход к структуре такого типа, какая была в Советском Союзе. Это переход к сверхобществу. И там существуют подразделения власти – абсолютно диктаторские. Возьмите денежный механизм. Он командует. Он есть высшая сверхвласть в западном мире. Президент Клинтон является его марионеткой. Как и другие президенты, канцлеры и пр. В России же демократический аспект специально раздувается манипуляторами с Запада, чтобы не допустить создания в России нормально функционирующей власти. А нормально функционирующая власть должна иметь недемократический костяк.

– В упомянутой книге «На пути к сверхобществу» вы заметили, что система идеологического «оболванивания» в западных странах является неизмеримо более мощной, чем та, какая была в Советском Союзе». Одновременно вами отмечалось, что и механизм «оболванивания» во многих отношениях иной, а «пилюли идеологии подслащиваются более приятными «веществами» и растворяются в них, чтобы люди могли поглощать их, даже не замечая того». Каковы цели и механизм «оболванивания»?

– Механизм идеологического «оболванивания» является нормальным явлением во всяком человеческом обществе. В чем задача этого механизма? Она состоит в том, чтобы формировать сознание людей и управлять людьми путем воздействия на их сознание. Если этот механизм не будет действовать, то человеческое объединение развалится. Сознание людей должно быть обработано так, чтобы объединение людей сохраняло единство. Для того чтобы самим людям было удобно жить в этом объединении. Не думайте, что люди от природы являются какими-то архангелами. От природы человек – на все способная тварь. И она должна быть обработана применительно к условиям объединения. Идеологически «необолваненных» людей почти не существует.

– А как относятся к вашим работам на Западе?

– К моим книгам на Западе относятся примерно так же, как в свое время относились в Советском Союзе к моим работам о коммунизме. Тогда мои работы считались клеветой на советское общество. Теперь мои работы о Западе считаются клеветой на западное общество. В этом отношении все системы одинаковы.

Сейчас в России идеологический хаос. Навязывается западная идеология, но отнюдь не в лучших образцах, а в самых отбросовых. Россию толкают на путь деградации, на путь гибели. Перед нами проблема – как выжить, как выстоять. И в этих условиях Россия, естественно, нуждается в какой-то идеологии, которая могла бы противостоять давлению со стороны Запада. Ведь западная идеология включает в себя проповедь насилия, сексуальной распущенности, эгоизма и так далее, короче – всего того, к чему мы, россияне, не привыкли.

Сегодня, с идеологической точки зрения, страна находится в состоянии ужасном – идеологический хаос, деморализация, растерянность. Речь идет о том, чтобы выработать идеологию, которая помогла бы нам как-то выжить, выстоять в этой борьбе…

– На самом деле это ключевой вопрос…

– Да, это ключевой вопрос. Я думаю, что никакие экономические и политические меры не будут иметь успеха без идеологии. Политическую систему можно выправить за два-три года. С экономикой можно справиться за пять-десять лет. По крайней мере, после этого стране не будет угрожать голодная смерть. А чтобы выработать идеологию спасения, для этого требуются годы и серьезное научное исследование.

Наука – это профессиональная деятельность. Она требует большой профессиональной подготовки. Наука сама по себе не может стать идеологией. Попытка использования науки в качестве идеологии сопоставима с попыткой обучить все человечество высшей математике. Массы людей способны осилить лишь арифметику. И в этом смысле людям нужна идеологическая «арифметика». Но чтобы выработать такую идеологию, нужна наука. А сейчас интеллектуальное поле России загажено словоблудием. С таким состоянием интеллекта, который наблюдается в России, ничего хорошего страну не ожидает. Поэтому главная задача – срочно привести в порядок мозги.

«Мои книги – это живопись в прозе»

С А.А. Зиновьевым беседует О. Назаров, «Парламентская газета», 4 ноября 2000 г.

Подлинный талант, как правило, многогранен. Вернисаж в Центральном Доме журналиста «Александр Зиновьев. Полина и Ксения» еще раз убеждает в этом. Всемирно известный философ, социолог и писатель Александр Александрович Зиновьев в представлении, казалось бы, не нуждается. Но в качестве художника, выставляющего свои творения на суд взыскательной московской публики, он дебютирует наравне со своими дочерьми. Наш корреспондент обратился на вернисаже к Зиновьеву…

– Александр Александрович, как зародилась идея выставки?

– Идея была не моя, а моей жены Ольги Мироновны. В своей жизни я очень много рисовал, писал картины. Но никогда их не коллекционировал и не придавал этому значения. Собирать же их начала моя жена. Но успела она собрать совсем немного, так как основная масса работ пропала – я как-то не имел привычки их сохранять. А сегодня даже из той коллекции, что собрала жена, осталось мало.

– Почему?

– Оказавшись на Западе, мы начали устраивать свои выставки. Опять-таки по инициативе Ольги Мироновны, а также моих издателей и поклонников. Было много вполне успешных выставок в самых разных городах Европы. Первое предложение мы получили из Лозанны. И целый ряд картин и рисунков были проданы. А в России, куда я вернулся чуть больше года назад, я не собирался устраивать выставок. Однако теперь уже московские друзья настояли на том, чтобы сделать нечто подобное. Правда, выставлена только часть работ.

– Только оригиналы?

– Нет, есть и копии. Ведь, как я уже сказал, некоторые оригиналы либо пропали, либо проданы. Кроме того, некоторые работы будут представлены в копиях потому, что, к примеру, нужны особые рамки, а это сложно устраивать.