Книга Любовь на десерт - Соммер Марсден

Она не настаивала, чтобы не выглядеть слишком навязчивой, к тому же они встречаются всего три недели. Однако теперь в ее душе поселилось беспокойство. Оно крутилось в ее сознании, выгрызало дыры и разрасталось все больше и больше — что же Уилл может скрывать от нее? По его словам, он никогда не был женат, но однажды находился в шаге от этого — у него имелись близкие отношения с девушкой по имени Келли, но из них ничего не вышло. На данную тему он особо не распространялся. Натали нужно было понять, что за связь у нее с Уиллом, что он об этом думает. Или ей только кажется, что у них все великолепно?

Два дня спустя появилась возможность разобраться в происходящем. Они как раз закончили ужинать (готовил Уилл, который был превосходным поваром) и сейчас лежали на диване, допивая вино.

— Мне надо кое-что спросить…

— Я хочу сказать тебе…

Они заговорили одновременно.

— Давай ты первый, — сказала Натали. Уилл поднялся и протянул ей руку.

— Пойдем в студию.

Он подвинул табурет к роялю и сел за инструмент. Девушка устроилась на диване, где они в первый раз занимались любовью. Его утонченные пальцы свободно пробежались по клавишам. Натали улыбнулась: ей нравилось смотреть, как он играет. Вообще-то Уилл играл на гитаре, но рояль всегда был его первой любовью — по его рассказам, он начал играть в шесть лет.

Натали завороженно следила за игрой. Как и у всех хороших пианистов, его пальцы словно порхали над клавишами, не дотрагиваясь до них, в диком, но прекрасном танце. Она закрыла глаза. Это произведение напоминало о море, о легких волнах, перерастающих в ураганные завихрения, с шумом обрушивающиеся на побережье.

Внезапно музыка прекратилась. Девушка открыла глаза. Уилл пристально смотрел на нее.

— Я назвал это произведение «Поплавок на двух пальцах», — с довольной ухмылкой произнес он. — Я написал его для тебя.

Она резко встала, ее щеки горели. Как он посмел?

— Ты не можешь так назвать пьесу.

— Почему? По-моему, очень меткое название. Тебе не нравится?

— Мне очень понравилась музыка, но, мне кажется, нужно подобрать более романтичное название.

— Можешь называть ее «Соната Натали». Ты вдохновила меня на ее написание. Но мне больше по душе «Поплавок на двух пальцах».

Ее тело тоже одобрительно отреагировало — трусики промокли насквозь.

Уилл поднялся и пересел к ней, но она отодвинулась немного в сторону.

— Сложно было писать?

— Да нет… ну, скажем так, частями: конец еще не доработан. И меня просто бесит.

— А мне показалось, неплохо.

— Это мое мнение, ну ладно. Но это не шедевр, — нахмурился он. — Я как-нибудь займусь этим. Иногда музыка просто приходит ко мне… отрывками… Понимаешь, не до конца оформленными.

Она покачала головой.

— Все ты понимаешь, — произнес Уилл и поднял взгляд на морской пейзаж, занявший лучшее место в комнате. Это была самая интересная работа Натали: маяк на фоне тусклого заката. В тумане лучи света проходят сквозь морские волны, окрашиваясь в серебристый, зеленый, бирюзовый, бордовый цвета. С такой палитрой она раньше не работала, поэтому картина получилась на редкость «живой», как говорили те, кто ее видел.

Пальцы Уилла прошлись по руке девушки, и она почувствовала тепло его тела.

— Знаешь, как это бывает, когда ты вдохновлен на что-то: ты творишь, пока не обессилеешь, пока пальцы не перестают слушаться, и кажется, что кровь заливает клавиши…

— Я знаю, Уилл, только в моем случае это не пальцы, а сердце.

Натали посмотрела в его глаза и увидела в них слезы. Она хотела что-то сказать, но мужчина не позволил, впившись губами в ее рот. Чувствовался голод, переполнявший его, и уже через секунду он был на ней, всем своим весом прижимая ее к дивану.

Они принялись судорожно снимать друг с друга одежду, но времени не осталось — им нужно было скорее ощутить эту целительную близость. Еще мгновение — и он вошел в нее и, двигаясь с бешеной страстью, повел ее на вершину блаженства, где мир рассыпался на тысячи светящихся осколков. От наслаждения у него потекли слезы по щекам, которые Натали высушила поцелуями. Если он мог заплакать от удовольствия с ней, скорей всего, Антон ошибался на его счет.

Когда они немного отдышались, Уилл произнес:

— Ты потрясающая.

— Мы потрясающие, — эхом прозвучал ее ответ. — Я никогда не встречала таких, как ты.

— Ты хотела что-то спросить, любовь моя?

— Мне нужно будет вернуться в Лондон, — вздохнула она. Почему так сложно выговорить: «Уилл, поехали со мной. Как мы будем жить, если я буду там, а ты останешься здесь? Неужели все кончится?» Она чувствовала себя как маленькая девочка, которая хочет попросить то, что ей не дают.

— Мы будем встречаться? — наконец спросила Натали. — Я знаю, что тебе не нравится Лондон, но ты же можешь приезжать иногда?

Она остановилась, заметив выражение его лица.

— Ты хочешь, чтобы я был откровенен с тобой, — тихо сказал Уилл. Натали кивнула. — Тогда я вынужден сказать, что не знаю. Я не знаю, что будет через год, через месяц или через неделю.

— Но почему?

— Просто не могу, — ответил он почти шепотом и поднялся.

Глава 5

За четыре дня до отъезда их кто-то ограбил. Первым об этом узнал Антон, потому что Натали еще была наверху из-за позднего возвращения от Уилла.

Она находилась в ванной и добавляла последние штрихи к макияжу, когда услышала шаги Антона на лестнице.

— Детка, у нас проблема.

— Какая? — спросила она, держа в руке тушь для глаз и с беспокойством поглядывая на его нервный румянец.

— Взлом… Точнее, не совсем взлом: никаких следов проникновения нет, но похищена картина. «В ожидании возлюбленного». Вроде все остальное на месте. Подонки, взяли самое дорогое — эта картина стоит целое состояние.

— Похищена, — эхом пробормотала Натали, в эту минуту больше обеспокоенная его здоровьем. — Но как можно было ее украсть? Она же большая. Невозможно просто прийти и забрать ее с собой. Мы бы услышали шум…

— Услышали бы, если б были тут, — Антон трагично прижал руку к сердцу. — Ты была у своего красавчика, я… ну, тоже был занят. Никого не было!

— О боже! — ошарашенная Натали посмотрела на свое отражение в зеркале. — А как они попали внутрь?

— Понятия не имею. Но как-то же они забрались в зал. Я проверил окна и двери, все на месте. Полицию я уже вызвал.

— Правильно, — сказала она.

— Мне пришлось закрыть галерею. Полицейские наверняка захотят снять отпечатки пальцев и тому подобное. Это плохо, детка, очень плохо.