Книга Мир вне времени - Ларри Нивен

Ощущение было, как на американских горках. Корбелл вытащил ручку кресла и ухватился за нее. Секунд тридцать вагон двигался под наклоном, потом в теле возникло ощущение тяжести, а туннель принял горизонтальное положение. Внутри поезда было светло, снаружи — темно. Корбелл уже начал расслабляться, как вдруг вагон дернулся влево, потом — вправо; возможно, он менял туннели.

У Джерома заложило уши, и практически сразу Пирсса сообщил:

— Поезд движется со скоростью восемьсот километров в час и все еще набирает скорость. Это удивительное достижение.

— Как они этого добились?

— Похоже, здесь используется гравитационный линейный ускоритель с вакуумным туннелем. Скоро ты проедешь под Тихим океаном. Ты меня слышишь?

— Очень плохо.

— Корбелл, ответь мне, если можешь. Корбелл, ответь… — Голос Пирссы затих.

— Пирсса! Нет ответа.

Давление на барабанные перепонки и носовые пазухи увеличилось, и Корбелл подвигал челюстью, чтобы снизить его. Причин для паники нет, сказал он себе. Связь восстановится, когда он доедет до Антарктики. Тихий свист и равномерное движение действовали усыпляюще. Джерому захотелось прилечь, желательно ногами вперед — ведь в конце пути его ждет торможение. Он может поспать и даже увидеть сон… Что может присниться последнему человеку на Земле, когда он мчится под Тихим океаном со скоростью в полторы звуковых, да еще по системе туннелей, которую много столетий не чинили? Поезд может остановиться в туннеле под океаном, и он задохнется, а голограмма мальчишки будет уверять его, что движение скоро возобновится. А на орбите Пирсса будет ждать, когда он появится из туннеля… Если дать воображению волю, можно запугать себя до смерти. Но если не слушаться голоса фантазии, смерть может прийти с неожиданной стороны.

Уши снова заложило. Стоп, Пирсса сказал, что в туннеле вакуум? Корбелл посмотрел на приборы шлема. Давление воздуха в вагоне было низким и продолжало падать.

Тяжело дыша, он влез в скафандр.

— Вакуумный туннель! Какой же я идиот! Вагон потерял герметичность. — Интересно, что еще могло испортиться в древней системе туннелей? Однако сейчас поезд двигался невероятно ровно. Через некоторое время Корбелл опорожнил мочевой пузырь, а потом вылил содержимое бака отходов своего скафандра в туалет. Моча пенилась, но не оставила ни следа на идеально гладкой поверхности унитаза.

Прошло несколько часов. Корбелл подремал сидя, проснулся, лег на живот, потом перевернулся на спину; заплечное оборудование удобно подпирало спину, а ручка кресла — голову. В таком положении он и заснул. Разбудил его рывок вагона. Джером сел и выпил последнюю порцию питательного раствора; ее почти хватило, чтобы утолить голод. Он почувствовал, что поезд движется с ускорением; возможно, туннель пошел вверх? Примерно полминуты вагон словно ехал по инерции вниз с небольшой горки, потом дернулся назад и остановился. За металлическим концом вагона раздался едва слышный удар. Стеклянная дверь и внешняя металлическая открылись одновременно. Корбелл поднялся с места, но его тут же опрокинул назад воздушный удар, сопровождаемый громоподобными звуками.

Часто в конце долгого похода начинают болеть все мышцы, а в голове остается одна мысль: идти вперед, несмотря ни на что. Примерно в таком состоянии Джером двинулся к выходу. В ушах у него звенело, а голова болела в том месте, где он ударился ею о шлем, да вдобавок он потянул спину. Он чувствовал себя круглым дураком: удар воздуха, резко заполняющего вакуум, не должен был застать его врасплох.

— Пирсса! Говорит Корбелл. Ответь мне, если можешь.

Тишина в ответ. Куда мог деться Пирсса? Ведь теперь между ними не пролегает толща океанического дна. Корбелл покачал головой. Ему оставалось только идти вперед и посмотреть, что еще уготовила ему судьба.

Где-то в большом зале горел тусклый свет. Джером различал диваны, ниши и слабо светящиеся линии на настенной карте. Приборы скафандра говорили, что давление в помещении слегка повышенное, а температура высокая, но не слишком. Подняв лицевую пластину, он принюхался. Воздух в зале был теплый, сухой и пыльный. Тогда Корбелл снял шлем и снова принюхался. К пыли примешивался запах животного.

— Мя?..

Он подпрыгнул от неожиданности. Но звук казался таким знакомым, домашним и милым… Краем глаза он заметил слева движение.

— Мя-а!

Животное — толстая мохнатая змея, черно-бело-серая — быстро ползло к нему по ковру. Остановившись, оно подняло милую кошачью мордочку и снова вопросительно произнесло:

— Мя-а?

— Черт возьми! — не выдержал Корбелл. И тут сзади что-то зашуршало. Он мгновенно забыл о мохнатой змее; ему захотелось спать так сильно, что он готов был упасть на пол и отключиться. Но сзади раздавались странные звуки, он повернулся, чудом удержавшись на ногах, и увидел сгорбленную человеческую фигуру под белым плащом с капюшоном. Она напала, пока странная помесь кошки и змеи отвлекала его внимание. В полумраке пряталась настоящая ведьма: высокая, худая, с морщинистым лицом, горбатым носом и глубоко посаженными злыми глазами. В воспаленных руках она держала серебряную трубку, направив ее прямо в глаза Корбелла.

Он видел ведьму несколько секунд перед тем, как полностью отключился. Тогда он был уверен, что за ним пришла смерть.

II

Он лежал на спине на мягкой поверхности, ноги раздвинуты, руки где-то за головой. Воздух вокруг был влажным, густым и горячим. В паху, подмышках и уголках глаз кожа была мокрой от пота. Когда Корбелл задвигался, поверхность под ним всколыхнулась и пошла волнами, а на запястьях и щиколотках натянулись мягкие петли.

Скафандра на нем не было. Оказавшись в одном белье в жарком помещении, он почувствовал себя голым, незащищенным. Яркий свет давил на веки, и он открыл глаза.

Джером лежал на водяном матрасе лицом вверх и мог видеть серое небо сквозь отверстие, пробитое в крыше. Повернув голову, он рассмотрел остальную часть спальни: изогнутое изголовье кровати с панелью управления, дугообразный диван и летающий кофейный столик. Наверное, это типовая обстановка спальни. Однако в этой комнате потрудился ураган — окно и стеклянная крыша были разбиты. На диване сидела и смотрела прямо на пленника старая женщина. Норна, подумал он. Судьба, воплощенная в образе старухи. Он хорошо помнил, как она стояла в полутьме, сжимая в руках серебряную трубку.

Старуха встала и подошла к нему. Боа, лежавшее у нее на плечах, подняло голову с острыми ушами и уставилось на него. Оно было обернуто вокруг шеи хозяйки полтора раза, кончик хвоста нервно дергался.

Все-таки это кошка! Корбелл помнил, что видел в детстве похожее животное. Его звали Лев, но имя мальчика, его хозяина, давно стерлось из памяти человека. У Льва был густой роскошный мех и очень пушистый длинный хвост. Если удлинить этот хвост втрое и прикрепить прямо к голове, получилось бы животное, в точности похожее на боа норны.

Но как кошки могли лишиться лап в процессе эволюции? В такое сложно поверить. Скорее за три миллиона лет кто-то намеренно изменил кошачьи гены.