Книга Огни будущего - Брайан Толуэлл

Время шло, безголовые бестии, не ведая усталости, несли гиганта-киммерийца по горячей горной тропе. Казалось, ей не будет конца, и Конан уже был согласен попасть куда угодно, лишь бы поскорее, чтоб вживую не свариться в этом адском котле.

И потому измученная душа его возликовала, когда впереди, в кроваво-алом тумане, высоко над землей, появилось неясное голубоватое свечение. «Вот куда они меня тащат», — подумалось Конану. Однако у се­рых бестий было, видно, иное мнение на этот счет. Едва завидев голубой свет, они остановились, затем стали возбужденно переговариваться; ничего из их слов Конан разобрать не смог. Тем временем облако голубо­го света росло, расползалось, прогоняя прочь кровавый туман. Из недр голубого облака повеяло холодом, его спасительные волны как будто одели киммерийца в прозрачный защитный кокон. Безголовые бестии были в панике; очевидно, сие явление не было предусмотре­но по плану их хозяев. Твари неловко отступали к от­весной скале, таща за собой Конана. Но у скалы негде было спрятаться. Конану показалось, что пленившие его вот-вот кинутся наутек от голубого облака — по той же дороге, что пришли сюда.

В этот момент голубая завеса разверзлась, и в про­еме показался человек — высокий, стройный, облачен­ный в длинный, доходящий до пят, синий плащ с синим же капюшоном. На груди у него что-то блестело. Быстрым, уверенным шагом человек спускался по при­зрачной бирюзовой лестнице — сюда, вниз, на раска­ленную горную тропу, к Конану и его пленителям. Ис­пуганно заверещав, твари все-таки бросились обратно, прочь от человека в синем плаще. Но они не успели сделать и двух шагов, как внезапно скала, казавшаяся несокрушимым монолитом, раскололась и осела на тропу, полностью закрыв обратный путь. В это же мгновение из блестящей пластинки, сверкавшей на груди мужа, ударил стремительный голубой луч. Ударил в самый живот одной из адских тварей — той, которая все еще удерживала мертвой хваткой ноги Конана. Тварь, которую не брал даже верный двуручный меч, сгорела моментально, от нее ничего не осталось. Вто­рое чудище, верно, обезумело при виде участи, постиг­шей собрата. Оттолкнувшись от земли всей силой лас-топодобных ступней, тварь прыгнула в огнедышащую пропасть, увлекая за собой Конана. И вот уже ким­мериец почувствовал, как проваливается в кипящую бездну. Падая, он еще успел увидеть, как за спиной че­ловека в синем плаще стремительно возникают гигант­ские перепончатые крылья, а ноги обрастают цепкими ястребиными когтями. Мгновение — и человек-птица ринулась в бездну вослед Конану.

И она успела подхватить киммерийца — в тот самый момент, когда он уже ощущал себя почти что заживо сваренным в адском котле. Острые когти впились в его грудь, а на руках все еще висела безголовая серая бес­тия — и вопила, вопила, вопила… На этот вопль из ог­недышащего моря вынырнули ее собратья — создания, облик которых был таков, что человеческий глаз отка­зывался лицезреть его, а разум — воспринимать. В са­мом сумасшедшем бреду не привидится такое! Бестий были мириады, они облепили Конана со всех сторон. Они кусали, царапали, рвали тело исполинской птицы с человеческим лицом, которая пыталась вытащить Ко­нана из адской бездны. Но и в этом аду лицо человека-птицы было холодно и бесстрастно, и сие ужасало Ко­нана не меньше, чем все остальное. Кошмарные твари облепили гигантские крылья, драли и кромсали их, но птица, точно не чувствуя этого бремени, уверенно взмывала ввысь, — туда, где посреди кроваво-алого ту­мана клубилось голубоватое облачко. Мощь этого су­щества, кем бы оно ни было, потрясала Конана. И по­тому он почти не удивился, когда спасительный лазоревый туман оказался совсем рядом, а в следующее мгновение адские твари и вовсе исчезли — исчезли вместе с кроваво-алым миром огнедышащего моря и рдяного, лишенного светила небосвода…

Конан, ни на секунду не терявший сознания, ока­зался все в том же тронном зале своего дворца в Гаран­тии. Могучая птица ловко усадила его на самый коро­левский трон, после чего вмиг обратилась человеком. Из сверкающей пластины на его груди снова ударил го­лубой луч. На сей раз он поразил Конана, и луч этот был целительным! Чудо свершилось: рваные раны мгновенно затянулись, на голове снова заколосилась пышная шевелюра, и как будто даже потерянные зубы возвратились в рот; само собой, зажили покалеченные лицо и нога. Конан ощутил себя здоровым и бодрым. Очевидно, в таком же состоянии пребывал и его спаси­тель: на киммерийца смотрели умные серые глаза, лицо же человека в синем плаще было по-прежнему непро­ницаемо. Вдруг позади него откуда-то возник трон — такой же, как и у аквилонского короля — и он уселся на этот трон, прямо напротив Конана.

Варвар не успел еще переварить все, с ним проис­шедшее, как незнакомец заговорил. Голос его был сильным, уверенным, но — одновременно — прият­ным.

— Ведомо ли тебе, король Аквилонии, что я вырвал тебя из самых челюстей Ада?

Конан кивнул. Раскрыв глаза, он внимательно изу­чал незнакомца — и не в силах был его постичь. Он встречался с могущественными магами, добрыми и злыми, даже с богами; как мог, он постигал их истин­ную сущность. Нынешний же его гость не был подвлас­тен проницательному взору киммерийца. Наконец Конан спросил:

— Гы… ты — волшебник?

Вопрос был совершенно идиотский; кто, как не мо­гучий маг, способен был вызволить его из адских бездн?!

— О да, — заявил гость. — В твоих понятиях я — ве­ликий волшебник, самый могущественный из всех, живущих на Земле; выше меня стоит лишь тот, кому я служу.

В другой момент Конан счел бы подобную речь пус­тым бахвальством, но уверенный, бесстрастный тон волшебника не оставлял никаких сомнений в том, что все сказанное им — сущая правда.

— Да, я волшебник, каких нет на этом свете, — про­должал гость. — И в то же время я скорее исследова­тель, ученый, скромный Слуга Судьбы.

«Нет, вы только подумайте, — Слуга Судьбы! — не­вольно усмехнулся Конан. — Наречь себя так мог лишь человек, начисто оторванный от дел суетного мира!»

— И зачем тебе понадобилось спасать меня, Слуга Судьбы? — спросил он вслух.

— Меня не устраивал исход, предрешенный тебе хо­зяином нежитей.

— Чьим хозяином?

— Нежити — те безголовые твари, что пленили тебя.

— А не ты ли и есть их хозяин? — вдруг с подозре­нием вопросил Конан. — Почем я знаю, что все проис­шедшее со мной — не дьявольский спектакль?! Вы, маги, шибко охочи до подобных шуток! Ты ведь и рань­ше пытался добраться до меня! Признайся: те трое, что возникли будто из воздуха во время утреннего боя в Бельверусе — разве это были не твои люди? Если бы не та мумия, что упала с крыши, они наверняка утащили бы меня — куда, кстати?

Волшебник шумно вздохнул.

— Отвечаю по порядку. Хозяин нежитей — не я, а, как ты изволил выразиться, мумия, которой ты столь признателен. Кто она — пока я этого не знаю. Известно мне лить, что это жрец Сета, ибо он прикончил моего брата черной пятерней. Второго моего брата убил ты.

В голове Конана окончательно все перемешалось. Он и во сне не мог представить себе жреца Сета своим союзником. В то же, что хозяином нежитей был именно этот жрец, он поверил сразу.