Книга Мост Душ - Фиона Макинтош

— Кайлех сказал, что будет ломать его до конца, — закончил Мирт. — Но Лотрин боролся из последних сил, пока не ослабел настолько, что больше не мог сопротивляться.

Аремис с изумлением покачал головой.

— Вот почему я так ужасно себя чувствовал в присутствии коня. Магия Чащи почувствовала мощь и зло чар, которые были использованы для превращения человека в лошадь.

Мирт уставился на него покрасневшими глазами.

— Аремис, не лги мне сейчас. Ты говорил как-то, что конь тебе что-то сказал, а я лишь посмеялся тогда. Все так и было?

Аремис кивнул.

— Я уверен, что он прошептал имя… Элспит.

Горец ушел, чтобы побыть наедине со своей болью.

Глава 7

Впервые с детских лет Селимус вошел в любимый кабинет отца, предназначенный для военных совещаний. Магнус обожал его и использовал даже в мирные времена. Окна кабинета выходили на восток, на традиционного врага, и во время немногочисленных визитов сюда маленький Селимус думал, что вид из них был и будет всегда одинаковым. Он вспомнил, как снисходительно засмеялся отец, когда мальчик поделился своими наблюдениями. То был один из очень редких моментов общения отца с сыном. Все закончилось, когда прибыл посыльный с письмом для генерала Тирска, который, казалось, день и ночь находился рядом с королем. Селимусу было сказано пойти поискать своего учителя. Никому не было дела до того, куда он ушел и что делал. И мальчик с горечью осознал, что ему нет места среди этих людей. Будущему монарху было тогда девять лет и он был готов наблюдать и учиться всему, что касалось управления, но Магнус не испытывал желания заниматься сыном. Селимус это понял, поэтому больше никогда не приходил в кабинет для военных совещаний.

Именно здесь мужчины курили и спорили друг с другом, строя планы захвата Бриавеля. В этой комнате замышлялись многие войны, но и проблемы мира также решались здесь. Кабинет был обставлен старинной деревянной мебелью, обтянутой кожей, отшлифованной годами и все еще хранящей запах любимого табака короля Магнуса. Когда-то великолепные, а теперь выцветшие гобелены с изображением батальных сцен далекого прошлого украшали одну из стен кабинета, а деревянный пол покрывал сотканный вручную, местами протертый ковер, явно знававший лучшие времена.

Столь любимый его отцом, кабинет не вызывал у Селимуса никаких сентиментальных чувств. Фактически, он ненавидел его, потому что ни сам Селимус, ни его мать никогда не ощущали теплого к себе отношения со стороны отца, предпочитавшего компанию огненно-рыжего генерала и других вояк, собиравшихся вокруг него. Но именно этот кабинет был местом, где хранились подробные карты Моргравии, Бриавеля и других королевств. А сейчас ему нужны эти карты. Он собирался сделать вид, что готовится объявить войну соседям, и лучшего места для оглашения этого решения было не найти.

После смерти Уила Тирска командующего больше не назначали, так как Селимус взял на себя полное руководство легионом. Этот факт возмутил членов многих благородных семейств, полагавших, что Йериб Донал с его выводком сыновей был бы самой подходящей кандидатурой. Но Донал, когда этот вопрос встал на обсуждение, отказался. Как он всех уверил, его интересовала граница между Моргравией и Горным Королевством. По его мнению, лучшего места для обороны, чем Фелроти, нет, а потому он не собирается переезжать в Перлис. Тогда Селимус также недвусмысленно заявил, что ему не нужен генерал. Он предпочитает работать с капитанами, а во главе легиона будет стоять сам. Для королевства наступила новая эра — отбросив прошлое, страна устремилась в будущее под руководством нового правителя, честолюбивого сына ее любимого короля. Издав указ о мобилизации первых полков легиона, Селимус поверг в отчаяние многих соотечественников, надеявшихся, что войны с соседом стали достоянием истории. Люди молились за предотвращение столкновения между Моргравией и Бриавелем, и предстоящий брак обещал в будущем процветание обоим королевствам. Но кто мог перечить королю? Он сам был законом для себя.

Именно Селимус постановил, чтобы армия сегодня же выдвинулась к границе Бриавеля.

— Это заставит нашу королеву призадуматься, — сказал он Джессому, наливавшему вино в бокал своего короля.

Кабинет была вычищен, проветрен, полы натерты. Кто-то даже поставил вазы с фруктами и любимыми цветами его матери. Селимус обычно не обращал на это внимания, но сейчас не стал возражать против попытки добавить немного цвета в эту скучную, унылую комнату. Он даже посмеялся над забавной деталью: в кабинете, принадлежавшем лично королю, где всегда собирались только мужчины, появилось что-то, связанное с его женой. Если бы под рукой у Селимуса сейчас оказался флакон ее благовоний, он бы обрызгал ими все возможные поверхности, чтобы аромат Аданы проник в каждый уголок и заглушил застоявшийся запах табака Магнуса. При этой мысли на угрюмом лице Селимуса промелькнула улыбка.

— Какие будут указания, сир? — спросил канцлер, протягивая королю бокал.

— На этой стадии необходимо просто продемонстрировать силу. Дальнейшие указания последуют, — рассеянно ответил Селимус, глядя на покрасневшего, запыленного курьера, введенного в кабинет одним из слуг. — Слушаю?

Слуга поклонился, то же самое сделал и курьер.

— Ваше величество, — сказал он, — курьер с севера.

Селимус не стал скрывать раздражение по поводу того, что его побеспокоили.

— Полагаю, дело не терпит отлагательств?

— Уверяю вас, ваше величество, это так, и доложить можно только лично вам, — ответил слуга. Он никогда бы не осмелился врываться к королю, если бы дело не было настолько важным, но помощник, конечно, не упомянул об этом. Говори как можно меньше — именно этим правилом руководствовались дворцовые слуги при встречах с королем.

Гонец, чувствовавший себя неловко в присутствии короля, снова поклонился. С тех пор как он въехал в ворота Стоунхарта, во рту у него не было ни капли воды, и сейчас беднягу мучила ужасная жажда.

Селимус облокотился на огромный стол, на котором его отец обычно раскладывал карты, и вопросительно посмотрел на гонца. Он не произнес ни слова, чтобы хоть как-то приободрить гонца.

Парень понял — его время настало. Он облизнул пересохшие губы и начал докладывать.

— Ваше величество, я послан с центрального сторожевого поста, чтобы передать сообщение, привезенное курьером от капитана с северного поста между Декином и Фелроти. — Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, не обратив внимания на недовольство, появившееся на лице короля при первых его словах.

Но канцлер это заметил.

— Переходи к делу, парень, если оно действительно срочное, — предупредил Джессом, чтобы еще больше не раздражать короля. Канцлер чувствовал, что у Селимуса с утра плохое настроение, а опыт подсказывал, что испытывать терпение короля дело опасное и рискованное.

— Простите, ваше величество, — пробормотал курьер. — Меня просили передать лично вам, что король Горного Королевства Кайлех предлагает провести переговоры.