Книга Твой демон зла. Поединок - Сергей Волков

– Но мы… не коммерческая структура, – несколько растерялся Андрей Сергеевич: – Мы – Фонд, существуем на благотворительные пожертвования частных лиц у нас и за рубежом.

– Не на-до трень-деть, командир, – буквально по слогам произнес Хосы и улыбка как-то разом исчезла с его лица: – Ты опять не понял – мы не рэкет, не бандиты, не группировки-муппировки всякие, врубаешься?! Мы – солидные люди, занимаемся легальным, серьезным бизнесом. Неужели бы я пришел к тебе, не имея всех данных о твоей конторе? А?! Что молчишь? Не веришь? Хорошо! Начнем с превентариев! Кстати, зачем такое длинное, глупое и не русское слово придумали? Назвать по-русски не могли, что ли? Знаешь, как по-русски ваши превентарии называются? «Шарашки»! Лаврентий Палыч Берия придумал…

Андрей Эдуардович растерялся еще больше. То, что разговор примет вот такой оборот, он предположить не мог, и теперь ему стало страшно – не ошибиться бы, Учитель потом голову снимет.

Неожиданно в кабинете раздался мелодичный звонок. Хосы вновь улыбнулся, достал из внутреннего кармана плоскую черную коробочку «сони», и не обращая внимания на хозяина кабинета, нажал кнопку:

– Да! Ничего, сидим, разговариваем, все в порядке. Да нет, пока ничего. А что он – сидит, нервничает. Пока! Что «пока»? Пока сидит! Нет, нервничать ему, я думаю, еще придется. Думаю, сговоримся… Ну, до связи!

Руслан Кимович убрал телефон, посмотрел на Андрея Эдуардовича:

– Ну, продолжаем разговор?

Вдруг на столе вспыхнула невидимая никому, кроме сидящего за столом, красная точечка – скрытый сигнал вызова. Андрей Эдуардович поднял руки, тяжело поднялся:

– Прошу… вас, подождите здесь, отдохните. Мне надо срочно отлучиться, минут на десять, а потом мы продолжим этот… разговор!

Учитель, сидя перед огромным, во всю стену, экраном, на котором был виден весь Красный кабинет, сейчас пустой, раздраженно, с хрустом, разминал пальцы. Он некоторое время молча сидел спиной к вошедшему Андрею Эдуардовичу, потом, не отрываясь от экрана, бросил:

– Не стой столбом, садись! Что делать будем? Если Прибор у них в руках… Этих орлов можно было бы взять, но их на улице еще десяток с лишним человек, да еще неизвестно, сколько готово по команде прибыть сюда. Не устраивать же гангстерскую войну! Тьфу, чертовщина какая… И это накануне акции! Все срывается, все летит к черту! Ну, допустим, о превентариях они узнали от Воронцова! Но я не верю, что их интересуют деньги. Они явно помогают Воронцову.

– Господин Учитель! Они… действительно похожи на крупных… не знаю, как сказать… На «деловых»! Вдруг Воронцов на самом деле – так, мелкая сошка, и им нет ни какого дела ни до него, ни до его жены. Они ведь про нее даже не упомянули.

– Правильно, когда упомянут, сразу станет ясно…

В кабинет Учителя быстро вошел Дмитрий Дмитриевич, как всегда, подтянутый, аккуратный, с идеальным пробором на голове, достал из папки несколько листков бумаги, положил на треугольный стол, ровным голосом произнес:

– Господин Учитель! Мы отсняли несколько лиц из сопровождения Хосы, проверили по нашему информаторию, подключились даже к сети МВД. Три личности идентифицировать не удалось, но это не сотрудники «Залпа». А один человек, вот он, на снимке, – это находящийся ныне в Федеральном розыске Савельев Олег Константинович, кличка «Савва», один из боевиков ныне действующей Вагатинской преступной группировки…

– Так что, это действительно… блатные? Бандиты, преступники? Хосы не врет? Бред какой-то… Есть у кого-нибудь идеи – что делать дальше? – Учитель выглядел растеряно: – Не брать же их, в самом деле, в долю! Я хочу сказать, не выплачивать же им дань. Это унизительно! Это невозможно, в конце концов…

Андрей Эдуардович хмыкнул, почесал в затылке, потом рубанул рукой:

– Тут разговорами не отделаешься! Надо… Ну, короче, поможем органам! Я думаю, сил у нас хватит! Назначим им встречу, и…

Дмитрий Дмитриевич покачал головой:

– Господин Учитель! Если начинать активные боевые действия, боюсь, все наши силы уйдут на это. Нам ничего не остается, как согласиться на их требования… Пока! А потом, получив Прибор, я думаю, мы сможем справиться и с ними, и с нашей основной задачей.

Учитель постоял, подумал, потом тихо спросил:

– Не хотите же вы, Дмитрий Дмитриевич, сказать, что мы согласимся на их условия?

– У нас нет другого выхода! – решительно сказал Дмитрий Дмитриевич. Учитель помрачнел:

– Дожили! Теперь мы, как какие-то торгаши, будем иметь «крышу»! Позор!

– Господин Учитель! Это – временно, – твердо сказал Дмитрий Дмитриевич…

Хосы сидел на кожаном у стенки и рассеянно листал цветной, глянцевый журнал, ожидая Андрея Эдуардовича. Тот появился неожиданно, улыбаясь, повел рукой, приглашая Руслана Кимовича к столу.

Когда гость уселся на стул, Андрей Эдуардович уклончиво извинился за задержку, а потом сказал:

– Я думаю, мы сможем договориться! Что еще, помимо вхождения в наш бизнес, вы хотели бы получить от нас?

Руслан Кимович стал серьезным, встал, пожевал воздух губами, бросил:

– За услугу по находке вашей вещицы хозяин хочет небольшую сумму, так, пустячок – в знак вашего согласия иметь с нами дело! И нашу сотрудницу, бывшую жену Воронцова, вы тоже будете обязаны вернуть, и чем скорее, тем лучше. Мы не в Китае живем, чтобы разбрасываться людьми, ценными специалистами. Кстати, передайте тому, кто придумал ее похитить – большей глупости сделать было трудно. Воронцов с ней в разводе, и вряд ли стал бы выручать ее, да еще в обмен на Прибор. Вы ведь на это рассчитывали?…

– Вы, наверное, ошиблись? – разыграл удивление Андрей Эдуардович: – Мы – уважаемая организация! Мы не похищаем людей…

Хосы нетерпеливо махнул рукой:

– Хватит, командир! Завтра утром я приеду обговорить детали. Воронцову Екатерину Васильевну доставить сюда, она уедет со мной! Иначе вам не видать ни вашей вещицы, ни вашего фонда, в работоспособном, я имею ввиду, состоянии. Все, до завтра.

И, задержавшись в дверях, улыбнулся:

– Grif won! Горе побежденным!

* * *

Я изнывал от неведения. Шел второй час дня, Хосы уехал еще утром, пообещав, что будет не раньше двенадцати, но не позже часа, и его контрольное время давно кончилось, прошло. В голове у меня возникали картины – одна ужаснее другой, лезли всякие аналогии из когда-то виденных импортных боевиков, словом, всякая дребедень…

Хосы должен был вернуться с результатами своей «разведки боем», и, возможно, привезти вести о Кате. Я просто с ума сходил, а в голове постоянно возникал образ Кати… Что с ней, где она?

Не переставая думать о Кате, я все время вспоминал ее, ее руки, походку, голос, любимые слова, выражения, взгляды, милые, интимные подробности, о которых знали только двое – я и она…

Эти воспоминания изводили меня еще больше, чем неведение – я чувствовал себя абсолютно беспомощным, и это чувство доводило меня до отчаяния! Иногда, правда, мне удавалось взять себя в руки, заставить отвлечься, почитать что-нибудь, но спустя какие-то десять минут я уже снова буквально бегал по комнате, выглядывал в окно, выскакивал на высокое крыльцо, всматриваясь в даль – не появилась ли там красная «Хонда» шефа?