Книга Война под поверхностью - Константин Мисник

Сделав круг, сатк развернулся и вновь направился к людям. Четверо из них подняли свои пневматики навстречу ему, но в это время сбоку на чудовище бросился кул.

Это был Зуб. Он ударил сатка зубами, отгрызая кусок тела, и сразу отпрянул в сторону. Сатк, изогнувшись, пытался раскусить наглеца своими челюстями, но промахнулся. Зуб неповреждённым отплыл в сторону, а второй кул, напав сзади, укусил сатка в районе хвоста. Хищник изогнулся и отбросил второго нападавшего в сторону. Кул немного отплыл, а затем вновь развернулся мордой к огромному хищнику.

Два кула замерли в воде, помахивая хвостами, и сатк вынужден был остановиться, чтобы держать обоих в поле зрения. Герфис, заворожено наблюдавший за схваткой, заметил, что Птунис махнул ему рукой и…

«Снимите сетки!» — эта мысль возникла в голове механика настолько чётко, как будто это он сам подумал. Но Герфис готов был поклясться, что эта мысль была не его. Он помотал головой, пытаясь отделаться от наваждения, как другая мысль будто взорвалась у него в голове: «Снимите с кулов сетки, быстро!»

Герфис, почти не думая, направился к кулам и стал снимать с одного из них грузовую сетку. Колонисты недоуменно наблюдали за ним. Но тут Кратис подплыл к нему и стал помогать. Ещё один колонист присоединился к ним, и сетка с пластинами металла направилась вниз. Герфис проводил её взглядом, надеясь, что здесь не очень глубоко, а освобождённый кул, лениво помахивая плавниками, направился к сатку. Теперь уже три кула выстроились напротив него. Но пока никто не нападал друг на друга.

«Интересно, — подумал Герфис, — каково должно быть численное превосходство кулов, чтобы они бросилась в атаку».

Они направились к следующему кулу. Однако перед этим Герфис знаками дал понять, чтобы никто не проявлял особого рвения, и колонисты возились с креплениями сеток лишь для вида, напряжённо вглядываясь в ту сторону, где замерли друг напротив друга морские хищники.

Герфис посмотрел в другую сторону и замер от изумления. На том месте, где только что находился Птунис, никого не было. Механик завертел головой во все стороны, но совершенно напрасно. Птунис как будто растворился в тёмных водах океана.

«Проклятие! — выругался Герфис, чувствуя, как его захлёстывает паника. — Куда же ты делся, Птунис? И что здесь вообще творится?»

Птунис, увидев, как сетка с металлом скользнула вниз, и всеобщее внимание было отвлечено на неё, сделал несколько осторожных взмахов ластами, а затем и вовсе исчез из поля зрения всех действующих лиц.

Как только он увидел сатка, то сразу понял, без кого здесь не обошлось. Когда кулы стали нападать на своего врага, он внимательно осмотрелся по сторонам. Показалось ему или на самом деле в той стороне, откуда приплыл сатк, он заметил бледную, сливающуюся с бликами океана тень. Вдохнув воздуха, Птунис осторожно направил свою мысль в ту сторону. Так и есть! Именно оттуда на сатка шло мозговое воздействие.

Для начала Птунис послал сообщение Герфису, а потом, очень осторожно, подрабатывая ластами, сделал несколько движений, заслонившись тушей сатка от тени. А затем и вовсе пропал.

Сделав приличный круг и изо всех сил стараясь экранировать свои мысли, Птунис возник далеко позади сатка. Но впереди больше никого видно не было. Плывя очень осторожно, Птунис так же осторожно осматривался. Куда же она делась, эта филия?

Он воевал с ними уже лет десять. Это была война одного против всех. Казалось бы, одиночке никогда не победить, и он обречён на поражение. Но благодаря тому, что никто не знал о его способностях, ему изо всех схваток всё это время удавалось выходить победителем. Из всего этого он вынес одно: чем меньше о тебе знает противник, тем больше у тебя шансов выиграть бой. Но после того, что ему передала в предсмертном сообщении та филия, он уже не был уверен в том, что у него есть это преимущество. Ведь мысленно она сказала ему: «Теперь мы про тебя знаем. Знаем, кто ты и почему так много наших братьев и сестер погибло здесь в последнее время. Ты скоро умрёшь. Так же, как все остальные».

Птунис не особо расстраивался по этому поводу. Всё равно это должно было когда-нибудь случиться. Так почему бы не сейчас. Его не пугали и угрозы филии. Ведь оружие уже у них, металл скоро будет в колонии, и теперь изгнание рыб с их территории — это только вопрос времени, не больше. Беспокоило его сейчас лишь одно: куда подевалась эта проклятая рыба?

Сзади и сбоку что-то мелькнуло, и Птунис развернулся, принимая удар на руки и одновременно пытаясь уйти от него. Он знал, что удар филии головой может быть смертельным.

…Несколько лет назад, когда Зуб был ещё молодым и неопытным, они наткнулись на одинокую филию. Птунис ранил её вскользь гарпуном и, решив, что она далеко не уйдёт, дал Зубу поиграть с ней. Сам же он занялся перезарядкой пневматика.

Зуб набросился на филию, но та с такой силой ударила его кула в солнечное сплетение, что только чудом не убила его. Возможно, ей помешала рана. Птунис не стал искушать судьбу и метнул в неё длинный гарпун. Рана вновь оказалась лёгкой, и раздосадованному на самого себя охотнику довелось ещё раз стрелять в неё из пневматика. В результате всё равно пришлось добивать её ножом.

Птунис не любил этого. Перед смертью они смотрели на него такими глазами… И не только их взгляд выводил его из равновесия. Последние мысли, посылаемые ему, тоже не доставляли радости. Но каждый раз он стискивал зубы, говоря себе: «Не надо было самим нападать на нас. И ничего бы тогда не было. Не надо было! Не надо! Не надо!» — с каждым мысленным предложением всаживая нож во врага.

До этого случая Птунис не знал, что филии тоже умеют драться, а не только действовать внушением. После него он стал относиться к ним с гораздо большей осторожностью. Мало ли на что они ещё были способны…

Ему удалось слегка ослабить удар филии, хотя он и потряс его. Птуниса отбросило в сторону, он взмахнул руками, разворачиваясь лицом к врагу, как новый удар вновь отшвырнул его.

«Да она быстра как никто! — подумал он. — Ничего себе!»

Действуя скорее инстинктивно, Птунис перевернулся в воде вверх ногами, одновременно раскручивая себя в сторону. Рядом с его спиной мелькнули челюсти врага, которые лишь чуть-чуть не достали до него. Птунис похолодел.

Если филии удастся перекусить зубами трубки гайзера, у него не останется шансов. Тогда ему придётся всплывать, и на поверхности океана убить его будет гораздо проще. А можно вообще оставить его в покое и заняться остальными. Даже если эту филию и сатка убьют, очень большой вопрос, доплывёт ли он до Ружаш вообще.

Колонисты предпочитали никогда не всплывать на поверхность. Там они чувствовали себя гораздо уязвимее. И хотя теоретически их учили выживать и там, Птунис понимал, что на самом деле надежда выжить там была ничтожно мала.

Филия скользнула мимо, а затем с невероятной для человека скоростью развернулась и вновь устремилась в атаку. Если бы только у него был пневматик! Но он остался в теле сатка, а без него Птунис чувствовал, как тают его шансы в схватке с филией. Ну что ж, у него, кажется, нет другого выхода. Птунис развернулся и бросился удирать. Филия устремилась в погоню.