Книга Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости - Валерий Белоусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Майор Квасс, весь в копоти, черный, со сгоревшими волосами, в лохмотьях формы, сквозь которые краснеет его обгоревшее тело, отвечая на немой взгляд подчиненного:
— Нет, наши танки выводить не понадобилось… Так они и сгорели, стоя на подпорках.
Это же время.
Брестская крепость. Северный остров. ДНС № 5
Абсолютная, мертвая тишина.
Августа медленно приходит в себя… Надсадно кашляет…
«Что это? Дым… дым?! Пожар?! Юра, Юрочка! Сыночек мой!».
Женщина с трудом вздергивает себя с пола и, не замечая, как за ней тянется кровавый след, с нечеловеческим трудом, волоча перебитую осколком ногу с сахарно белеющей сквозь лохмотья мяса костью, пробирается, держась за стену, в комнату.
Распахивает дверь. И видит, что стены, у которой стояла детская кроватка, — нет! На месте стены огромная пробоина, в которой неслышно вспыхивают разрывы снарядов во дворе…
Августа, бесшумно воя, падает на колени, начинает раскапывать, обдирая до мяса ногти, кучу битого красного кирпича… и с немым ужасом находит то, что искала…
Встает, тяжко, медленно, как в кошмарном сне, подходит к абсолютно целой этажерке, на которой даже припудренная красной пылью фарфоровая балерина все так же, по-прежнему, стоит на своей хрупкой ножке — только беленькая салфеточка с мережкой вся засыпана красным песком…
Августа берет с этажерки альбом, раскрывает, садится на пол рядышком с чудовищной кучей… Показывает фотографии тому немыслимо ужасному, что окружают засыпавшие кроватку быстро намокающие красным тяжелые кирпичи:
— Видишь, Юрочка, это мы с папой на свадьбе… А это — ты у нас родился… А это — ты учишься ходить…
Из-под белокурых, растрепанных волос на альбом капают круглые, тяжелые капли черной крови…
Кап, кап, кап…
С каждым словом голос ее медленно, медленно гаснет.
Это же время.
Крепость. Цитадель
Нападения ожидали.
Даже готовились…
И все равно — хотели как лучше, а получилось…
Почти как всегда.
Так первый снежок, выпавший в Москве в середине декабря, становится для московского ЖКХ нежданным стихийным бедствием…
Первый залп произвели реактивные установки врага — «нибельвельферы». За четыре минуты на Цитадель обрушилось более 60 000 (шестидесяти тысяч!) снарядов…
Никогда ранее не применявшиеся на практике, пучками по шесть снарядов, подобно кровавым кометам они протянули свои хвосты — их жуткий вой заглушал залпы ствольной артиллерии…
Казалось, что зашатался весь мир…
Воздух был заполнен металлом осколков, зажигательные снаряды обращали в пепел опустевшие палатки, коновязи, к которым еще час назад были привязаны кони, оставшуюся на плацу Крепости технику…
Вспыхнули не успевшие покинуть Крепость машины 31 — го отдельного автобата…
Многое и многих удалось вывести, однако все спецподразделения уйти не успевали — они и попали под удар. После налета реактивных установок во дворе Цитадели практически никого живого не осталось…
Взрывы создавали воздушный вакуум, разрушавший легкие людей и животных. После того как огненный шторм окончился, можно было видеть тела людей — просто сидевших, как замороженные куклы, неподвижных, безгласных — на скамьях в курилке, где настигла их смерть — без каких-либо ран или внешних увечий…
Однако казематы, выстроенные в прошлом веке русскими инженерами, выстояли!
Когда рванули первые взрывы, форты лишь дрогнули, как при землетрясении…
Стены укреплений снаряды не пробивали — но те здания, окна которых выходили на юго-запад, охватил пожар.
Зажигательные снаряды влетали прямо в окна, прорубленные «мудрыми» поляками в стене казематов, и рвались в казармах.
Загорелась вся крыша Кольцевой оборонительной казармы, помещения 333-го стрелкового полка.
Пылала как огромная свеча пожарная вышка Белого дворца, сараи, жарко вспыхнули фураж и сено конюшен, горели дрова, сложенные во дворе в огромные поленницы…
22 июня 1941 года. 04 часа 11 минут.
Подвал Белого дворца, штаб обороны
Тонкой струей сыпется с потолка песок, засыпая расстеленный на столе план Крепости, лампа под потолком раскачивается на шнуре, бросая качели света и тени на побледневшие лица…
По Белому дворцу стреляют 1-я и 2-я батареи мортирного дивизиона 34-й немецкой пехотной дивизии — калибр 21 см…
Полковой комиссар Фролов болезненно поморщился, потер грудь левой рукой…
— Что с тобой, Моисеич? — участливо спросил майор Гаврилов.
— Что-то у меня сердце защемило… — растерянно ответил Фролов. — Как, однако, лупят, мерзавцы! Как там наши девочки, все ли у них в порядке?
— Не волнуйся так, Моисеич! — отвечает Гаврилов, тщетно стараясь его, да и себя успокоить. — Наши семьи Лешка Махров эвакуирует. Он хоть дурак дураком, потому в политотделе ему только клубом и доверили заведовать, но очень старательный. Небось, все дома поквартирно обошел, все проверил…
— Да я ничего… — кивает Фролов. — Густа моя — человек ответственный, жена коммуниста! От коллектива она не отстанет… Ладно. Я выдвигаюсь.
— Куда ты еще собрался?
— Как это куда? Вестимо, к бойцам. Надо их непременно проведать, морально поддержать… Нельзя мне сейчас в подвале отсиживаться. Комиссар я или где?
22 июня 1941 года. 04 часа 19 минут.
Остров Пограничный
Старшина Москаленко, с тоской глядя из полуоткрытой двери замаскированного блиндажа на пылающее здание заставы, беззвучно, про себя шепчет, неслышно шевеля губами:
— Эх, мать чесна… Пятьдесят ведь… пятьдесят… — Тут в его голосе появляется некоторое сомнение, — пятьдесят? — Сомнение нарастает, — или сто? Нет, сто пятьдесят! — В голосе слышна уверенность, в глазах виден фанатичный огонь. — Сто пятьдесят комплектов нового полушерстяного обмундирования в каптерке остались! И куртка кожаная командирская! Три. Или пять курток? Нет, пять — это будет слишком много… пусть уж лучше будет всего три. Где, кстати, у меня бланки актов на списание пришедшего в негодность вещевого имущества? Неужели тоже в каптерке остались?! Вот же гады-немцы!! Поубывав бы! Усих!
22 июня 1941 года. 04 часа 25 минут.
Левый берег Буга. Напротив острова Пограничный
Выскакивая из противоосколочных окопов, 10-я рота 133-го пехотного полка вермахта бежит к невысокому обрыву, где саперы уже спускают на воду штурмовые лодки. К ним у воды присоединяются офицеры с КП 3-го батальона.
