Книга Империя солнца - Джеймс Грэм Баллард

— Джейми…

Фрэнк в сердцах отшвырнул тряпку.

— Да не заработаем мы так на сампан до Чунцина,[27]ни в жисть! Для этого надо «Титаник» обчистить. — Он удостоил Джима не самым приятным взглядом. — А на тебя, малец, у нас и риса не хватит. Как там тебя? Джейми?…

— Джим, — объяснил Бейси. — Другая жизнь, другое имя. Усадив Джима рядом с собой, он протянул напудренную руку и осторожно прижал большим пальцем его подергивающийся от голода уголок рта. Джим не предпринял ни малейшей попытки сопротивления, когда Бейси обнажил ему десны и внимательно осмотрел зубы.

— Нечего сказать, зубы в полном порядке. Кто-то выложил кругленькую сумму наличными за этакий опрятный ротик. Ты, Фрэнк, даже представить себе не можешь, до чего безответственно некоторые люди относятся к зубам своих детей. — Бейси похлопал Джима по плечу, попутно оценив качество его синего шерстяного блейзера. Потом соскреб ногтем грязь со школьной эмблемы. — Н-да, Джим, и школа хорошая. Соборная, так ведь?

Фрэнк сердито выглянул из-за наваленных кучей медных деталей. Джим, судя по всему, доверия у него не вызывал — словно мог в любой момент увести у него Бейси из-под самого носа.

— Соборная? Это что же, он вроде как поп какой-то?

— Нет, Фрэнк, речь про Соборную школу. — Интерес Бейси к Джиму явно рос с каждой минутой. — Это школа для птичек высокого полета. Джим, ты, наверное, знаком с очень известными людьми, да?

— Ну… — засомневался Джим. Он не мог думать ни о чем другом, кроме риса, скворчащего на железной печке; но потом вдруг вспомнил полуофициальный прием в саду британской миссии. — Однажды меня представили мадам Сунь Ятсен.

— Мадам Сунь? Тебя… представили?

— Мне было тогда всего три с половиной года.

Джим сидел смирно, пока Бейси обследовал его карманы. Часы как-то сами собой соскользнули с его запястья и исчезли в одеколонно-пудровом мареве под пледом. Однако сама по себе внимательная и заботливая манера Бейси, похожая на манеру слуг, которые когда-то одевали и раздевали его, отчего-то успокаивала и внушала доверие. Моряк ощупал каждую его косточку, так, словно искал что-то ценное. Сквозь открытый люк Джим видел, как с военно-морской авиабазы готовится взлететь летающая лодка. Дорогу ей перекрыл японский патрульный катер, который сделал широкий крюк, чтобы обойти бон из затопленных кораблей, — течение вошло в полную силу, и возле бона было полным-полно мощных клокочущих водоворотов. Джим вернулся взглядом к кастрюле и снова вдохнул опьяняющий запах пригоревшего жира. И вдруг ему пришла в голову мысль, что эти два американца хотят его съесть.

Но тут Бейси снял с кастрюли крышку. От густого месива из риса и рыбы растекся восхитительный, почти физически осязаемый аромат. Бейси сунул руку под койку и достал из кожаного мешка пару оловянных ложек и плошек. С ловкостью официанта из «Палас-отеля», не выпуская изо рта «Крейвен А», он наложил по порции себе и Джиму. Джим, давясь, набросился на пищу, а Бейси сидел и смотрел на него с тем же немного брезгливым одобрением, которое недавно было написано на лицах японских солдат на Коламбиа-роуд.

Потом Бейси тоже принялся за еду, и тоже с жадностью.

— А мы попозже поедим, да, Фрэнк?

Фрэнк, не отрывая глаз от кастрюли, снова принялся тереть окантовку иллюминатора.

— Бейси, я всегда ем после тебя.

— Мне приходится думать за нас обоих, Фрэнк. К тому же теперь нам придется заботиться о нашем юном друге. — Он смахнул у Джима с подбородка прилипшую крупинку риса. — Скажи-ка мне, Джим, а с другими большими здешними шишками, из китайцев, ты знаком? Может быть, с Чан Кайши?…

— Да нет… но, знаете, имя-то у него на самом деле не китайское. — От горячей пищи у Джима поплыло в голове. Он вспомнил слово, часто мелькавшее в отцовской речи, слово, которое он сам старался почаще вставлять в разговоры со взрослыми. — Это производное от «Шанхай-Чех».

— Производное? — выпрямился Бейси. Он уже доел и опять принялся пудрить руки. — Ты интересуешься словами, Джим?

— Немного. И контрактным бриджем. Я написал о нем книгу.

На Бейси это вроде бы особого впечатления не произвело.

— Слова — они важнее, Джим. Каждый день копи по слову. Никогда не знаешь, какое из них и в какой момент может тебе пригодиться.

Джим доел свою порцию и удовлетворенно откинулся назад, прислонившись спиной к металлической переборке. Он не помнил ни одной своей трапезы до войны и помнил каждую с тех пор, как война началась. Его просто зло разбирало при мысли о той пище, от которой он успел отказаться в своей прошлой жизни, и о всех тех хитроумных уловках, которые изобретали мама с Верой, чтобы он доел очередной пудинг. Он заметил, что Фрэнк смотрит на несколько прилипших к ложке зернышек риса, и тут же начисто ее облизал. А потом как бы ненароком заглянул в кастрюлю и обрадовался, отметив для себя, что риса там вполне достаточно и для того, чтобы наелся Фрэнк. Теперь он был вполне уверен, что эти два моряка с торгового флота есть его не собираются, но перетрусить он успел всерьез — в «Кантри-клабе» ходили слухи о британских моряках, торпедированных в Атлантике, и о том, как эти моряки доходили до каннибализма.

Бейси положил себе на тарелку еще ложечку риса. Есть эту добавку он не стал, просто сидел и играл с тарелкой под самым носом у голодного Фрэнка. Джим уже понял, что ему нравится держать молодого матроса на коротком поводке и что его самого он тоже использует, чтобы поиграть у Фрэнка на нервах. Воспитание, полученное Джимом, было нарочно придумано для того, чтобы избавить его от встреч с людьми, подобными Бейси; но вот пришла война и смешала карты.

— А что твой папаша, а, Джим? — спросил Бейси. — Почему ты не дома, с мамой? Твои родители — они сейчас в Шанхае?

— Да… — Джим заколебался. Опыт предшествующих нескольких недель научил его, что верить нельзя никому, за исключением разве что японцев. — Они в Шанхае, но только сейчас ушли в море, на «Идзумо».

— На «Идзумо»? — Фрэнк пулей вылетел из шезлонга. Он тоже достал из рюкзака плошку и начал с бешеной скоростью выскребать в нее из кастрюли рис. — Слушай, пацан, да кто ты вообще такой? Бейси…

— Только не на «Идзумо», Джим, — Бейси опустил под койку набеленную руку и выудил из мешка кусок угля. — «Идзумо» взял курс на Фучжоу и на Манила-Бей. Джим просто пошутил над тобой, Фрэнк. Не на японском же крейсере, Джим.

— Бейси!…

— Фрэнк… — передразнил его интонацию Бейси. — Когда же ты научишься мне доверять? У меня такое впечатление, что родителей Джима забрали вместе со всеми остальными британцами и теперь Джим пытается их отыскать. А Джим?…

Джим кивнул и выудил из кармана блейзера последнюю конфету с ликером. Он содрал фольгу и впился зубами в миниатюрную шоколадную бутылочку. Потом, вспомнив о том, что Вера все уши ему прожужжала о необходимости быть вежливым, он протянул оставшуюся половинку Бейси.