Книга Белоснежка и семь апостолов - Всеволод Пименов

Теперь сыскать всех стало сложнее, и на это потребуется больше времени… А время в нашем деле ценнее, чем в любом другом. По себе и по своим ребятам знаю, что при должном усердии и тренировке дар не просто развивается и крепнет, но и дает ростки, зачастую не менее ценные. И никто не может поручиться, что наша великолепная восьмерка за это время не эволюционирует за пределы всякого человеческого разумения, потому что: а) у них фора минимум в год; б) они точно не будут сидеть сложа руки; в) в состоянии стресса — за что нам с ребятами отдельное «спасибо» — каждый из них способен на олимпийский рывок. Ситуация усложнялась еще и тем, что, как мы выяснили, среди способностей существует некоторая иерархия. Есть высшие способности, есть низшие. Таланты осваиваются сверху вниз: телепат или левитатор может со временем овладеть пирокинезом и телекинезом, но тому, у кого телекинез — основной, исходный дар (а таких — большинство), эволюционировать некуда. По крайней мере, по моим данным картина складывается именно такая.

На элементарную слежку людских ресурсов у нас хватит, но не более, а пополнить их без обратителя в предельно сжатые сроки не представляется возможным. Чтобы работать продуктивно, нужно сузить круг подозреваемых. Брать надо троих, как ни крути. Всех троих. А там разберемся.

Артем

— Ну вот и все, Артем, — Игорь стиснул своей лапищей мое плечо, сел в машину и захлопнул дверцу.

С соседнего сиденья на меня угрюмо пялился Артур. Красная «Нива» Саркисова-старшего фыркнула, завелась и тихо покатилась в сторону трассы. Я помахал ей вслед в полной уверенности, что мне никто не ответит. Пора было ехать домой, то есть уже не домой, а на квартиру, снятую у одной полоумной бабульки, — она держала семь черных кошек и этим здорово напоминала нашу Белоснежку. Будь я чуть более суеверным… Ладно. Я сел в машину — тот самый «Мицубиси Лансер», одолженный мне Дэном, чтоб подбросить Артурчика до места свидания с отцом, — завелся, включил приемник. Салон наполнился бубнежом Козырева, представлявшего тринадцать очередных шлягеров отечественной рок-сцены. Поехал. Действительно все. По крайней мере, хочется в это верить. Молодежь разогнана по родителям, Венди укатила в город Н, Димка — в город Е, Отто с Питом отправились на черноморский берег догуливать отпуск в городе А. К осени вернутся в свой интернат. В Красноярске остались только я и Чжао. Ну и еще эти ребята, которые подкинули нам такую дозу адреналина, что меня до сих пор потряхивает…

Указания от Дэна были просты и совершенно недвусмысленны — сидеть дома, писем не отправлять, не публиковаться, со старыми знакомыми не контачить, к маме не ходить. Ей я позвонил единственный раз — в тот самый вечер. Сказал, что влип в историю и уезжаю в Томск. Про Томск было сказано для тех, кто наверняка прослушивал мамин телефон. Сказано без особой надежды — вряд ли они купятся на такую простую липу, но все-таки. Может, хоть к маме лезть не будут, поймут, что она все равно не в курсе, где я.

«Я с тобой, мы ветра — двери пропасти. Я с тобой, нас не спасти. Стой, прости. Я с тобой, после нежной жестокости. Я с тобой…» — доносилось из приемника.

— А я без никого, — ответил я «Пятнице»[7].

И стало как-то невыносимо тоскливо, захотелось сделать какую-нибудь глупость, хотя бы напиться. Напиться по-настоящему, не для снятия стресса, а так, от души, чтоб орать заплетающимся языком песни под гитару, «полировать» водку пивом, а пиво — коньяком. И чтоб было похмелье. Нормальное, без преобразования продуктов распада спирта в глюкозу и витамин С, но с головной болью, непреодолимой ленью, тошнотой и чувством вины, неизменно одолевавшим меня наутро после возлияний. Впрочем, с чувством вины у тебя, Артем Германович, и так полный порядок. И похмелье ты себе можешь наколдовать без всякого пития. Только тебе оно надо? И без того проблем хватает.

У подъезда дежурил ставший уже почти родным черный «инфинити» Макса. Хозяин машины сидел на капоте в одних шортах — над городом висела вечерняя августовская духота — и курил. Когда я подошел, он лениво глянул на меня и, угадав мой вопрос — ей-богу, скоро начну думать, что он телепат не хуже Влада, — сообщил:

— Дэн к тебе поднялся. — Он помусолил бычок и уточнил: — Поссать.

— Ну, без этой информации я, предположим, мог бы и обойтись. — Я улыбнулся. — Сигаретой не угостишь?

— Бери, — Макс лениво кивнул, сверкнув золотой цепью, на лежавшую тут же на капоте пачку.

— Спасибо. Слушай, Максим, а пошли ко мне, я пивка холодного надыбаю, посидишь, остынешь. А то надоело, поди, торчать тут, пыль глотать? — Двор здесь был и вправду очень пыльный и без малейших признаков растительности. И тут совершенно неожиданно для себя я увидел Макса растерянным. Он быстро-быстро заморгал, отчего его и без того крохотные глазки буквально спрятались в глубь черепа:

— Я… Это… Артем, я… Спасибо, но я не могу.

— За рулем?

— Да это ладно. У меня, — он опять смутился, — тренировка.

— Бокс? — спросил я, не сомневаясь в утвердительном ответе.

— Не-э… — Он аж пошел красными пятнами, а потом выдавил, — Спортивные танцы.

Подошла моя очередь удивляться:

— Э-э-э-э… Ну ты даешь!

— Вот и пацаны смеются. А я еще в фазане кэмээса выполнил. Говорили, у меня талант. Тока, сам видишь, рожей я для танцев не вышел, потому и бросил после армейки. А щас вот с личным инструктором занимаюсь, три раза в неделю, по вечерам, чтоб форму не терять. — Он демонстративно напряг мышцы. — Ладно, погнал я, вон Часовой уже приехал. Держи краба.

Во двор, подревывая прямоточным глушителем, зарулил синий «Аккорд». Я пожал руку Максу, кивнул выглянувшему из машины Часовому и пошел к себе. На девятый. Пешком. Чтоб, как Макс сказал, форму не терять. Когда я поднялся, Дэна уже не было — видимо, спустился на лифте.

Бабулькина квартира, которую подыскал мне Дэн, больше всего напоминала вагон. Длинная и узкая, выходящая окнами на обе стороны дома. Одна небольшая комната, крохотная кухня, санузел с тесной душевой кабинкой вместо ванны. Впрочем, я особо не горевал по этому поводу. Всю сознательную жизнь я провел по общагам, съемным комнаткам и домикам-на-колесах. Зато почти все необходимое у меня было: музыкальный центр, ноутбук, книги, «упакованный» по полной программе бар, микроволновка, две гигантские пепельницы, запас сигарет и потрясающая вытяжка. Спал я на надувном матрасе среди книг. Для полного счастья не хватало кондиционера (уж больно душный выдался август), Интернета (Дэн самолично отрезал в целях конспирации) и спасения от вынужденного безделья. Сейчас, когда труппа разъехалась, а Чжао исчез где-то в дебрях империи Семена Тиграновича, я особо остро ощутил тоску и скуку.