Книга Герои Зоны. Полигон - Александр Шакилов

Но сейчас он обрадовался бы любой еде. В животе у него бурчало так громко, что пугались подвальные крысы. Патрик представил себе полную тарелку любимой манной каши и круассан с шоколадом. Нет, лучше два круассана…

Позади послышалось:

– Эй, малый, ты здесь?!

За поворотом вспыхнуло, осветив заодно пол и стены рядом с Патриком. И он увидел перед собой ряды плотно поставленных друг к другу металлических баллонов, помеченных особыми знаками – черепами с костями. Папа ему рассказывал, что эти знаки означают, только Патрик забыл…

Раздались шаги.

Не обращая внимания на крыс – те с писком разбегались из-под ног, – Патрик забился в самый дальний угол за баллонами.

Шаги прогрохотали дальше. Патрик обрадовался: его не нашли, он выиграл!

Но тут над головой у него раздалось:

– Ах, вот ты где, шайтан! Нашел, понимаешь, укромное местечко, дурачок! Тут же везде мины! Как только живой еще?..

Его схватили за ухо так больно, что из глаз сами собой брызнули слезы.

Как учил папа, он ударил мужчину в черном ногой в голень – и попал, но то ли слабо ударил, то ли взрослый вообще ничего не почувствовал.

Патрика закинули на плечо и выволокли из подвала.

И только наверху он вспомнил, что за знаки были нарисованы на баллонах.

Знаки химической опасности.

Так еще помечают оружие массового поражения.

* * *

– Зачем много берете? – «африканец» настолько оборзел, что позволял себе критиковать наши действия, а ведь он едва не обделался, когда я навел на него автомат.

Жаль, невинную шутку с «калашом» никто не оценил, супруга вон даже нахмурилась. Поэтому я просто вернул Резаку оружие – мне и ВСК хватит – и официально предложил участвовать в экспедиции.

Вот тут парнишка хвост и распушил, почуяв, что мы в нем заинтересованы. И возмущаться начала, что сухпая мы взяли аж по десятку палочек вяленого мяса на члена семьи да по плитке шоколада с первитином – такие выдают украинским воякам-миротворцам, сам я их столько сожрал на службе, как только не лопнул!..

– Не на пикник идем, – грозно заявил «африканец» Петя Резак. – Вместо жратвы лучше патронов побольше взять. У меня консервы есть, всем хватит.

Я подмигнул Милене – мол, пусть себе говорит малыш, лишь бы в радость. И паек свой аккуратно засунул в накладной карман на бедре. Блондинка моя жратву тоже не выбросила.

– Нельзя брать у природы – у Полигона тем более – больше, чем необходимо. – Только отошли от побоища с трупами и горелыми джипами, «африканца» прорвало на поговорить. – Ловишь рыбу – бери столько, сколько съешь сам и съедят твои близкие, не жадничай. Иначе духи реки накажут: наведут лодку на корягу, продырявят ее, потопят, или весь улов свалится в воду, или еще что. А собираешь коренья ну или грибы… Я когда в Конго в плен попал, с шаманом тамошним много разговаривал, так вот вон…

Я не слушал. Парень не в себе из-за пережитого на Полигоне. К тому же ему есть что вспомнить, только детям рассказать нечего, как говорится. Ну да все мы такие тут собрались. Нормальные люди по Полигону что-то не шастают, не видно никого.

Мы подошли к следу, оставленному бэтэром.

Вцепившись в щеки ВСК и поводя из стороны в сторону интегрированным со стволом глушителем, я осматривал местность в закрепленный на ствольной коробке дневной оптический прицел ПСО-1. НСПУ-3, позволяющий вести огонь ночью, аккуратно упакован и засунут в сидор. Переводчик вида огня, что позади спускового крючка, я сдвинул так, чтобы стрелять очередями. Кто знает, что за твари нас могут побеспокоить? Может, тут любят прогуливаться дикие кабаны-мутанты? Даже если не мутанты, а просто дикие хрюшки – уже надо быть начеку.

Я насчет свиней не просто так, кстати, забеспокоился – копытные основательно протоптались по отпечаткам протектора, будто хотели его замаскировать.

– Вчера тут неподалеку подстрелил одного кабана, – наконец-то в тему поведал Резак. – Здоровенный такой, два магазина извел на него, прежде чем он перестал ко мне ползти. Безбожно грязный и вонючий, я потом даже проблевался…

– Кабанов грязь от комаров и слепней защищает, – буркнул я, чтобы прервать откровения «африканца» и типа поддержать разговор. – У мутантов, думаю, то же самое.

– Точно! От насекомых! – подхватил мою мысль Резак и развил: – И от воздействия приборов!

Милена покачала головой:

– Спорная теория.

И они вдруг негромко, но яростно и до хрипов принялись спорить, на кой хрюшкам-мутантам бронированные наросты на спине, хотя о наростах тех Милена, как и я, только-только узнала со слов Резака.

Я их не слушал. Меня проблемы кабанов нисколько не заботили. А вот когда Резак заявил, что десятком разнокалиберных рогов, торчащих из башки, кабан с удовольствием проткнет кого угодно и что угодно, я заинтересовался. Если верить «африканцу», все, что попадается кабану на глаза, он воспринимает как личное оскорбление и вызов… Ну и как мне теперь защитить супругу от лютой зверюги?..

– В припадках внезапного гнева мутанты ломают деревья и расшибают черепа о стены заброшенных домов. Я в фильме видел! – уверял Петя Резак мою супругу, а она ему возражала, мол, этого быть не может, это противоречит какой-то там теории, которую вывел ее отец…

След тянулся по заливному лугу, поросшему свежей травой. Река, протекающая неподалеку, нехотя вернулась в свое русло после затяжного сезона дождей. Луг не успел просохнуть: тут и там в траве поблескивали лужи и даже небольшие озерца, ставшие ловушкой для рыбы. Эх, пройтись бы по ним бреднем! Столько карасей и щук выловить можно, что десяток фургончиков дядюшки Мокуса не увезут!

На влажной тропе виднелись не только отпечатки протектора и оттиски кабаньих копыт, но и весьма странные следы, на которые ни Милена, ни Резак не обратили внимания – уж очень были заняты общением друг с другом. Вроде как прошел тут человек, но почему у него из пальцев ног торчали когти?.. Я не стал отвлекать спутников из-за этих следов. Поводов для беспокойства и так хватало.

Солнце высоко поднялось над горизонтом и уже припекало. Хотелось пить, но я терпел, Милена тоже ни разу еще не отхлебнула из фляги, а жажда Резака меня ничуть не заботила. Мы еще даже в лес не вошли, до которого рукой подать, Стена еще за спиной маячит, так чего тратить чистую воду сразу? Еще неизвестно, можно ли пить из местных источников…

– Если мы хотим тут выжить, Полигон надо полюбить, – не унимался безумный «африканец», не очень-то плавно сменив тему, – и тогда Полигон нас полюбит!..

С флангов кабанью тропу ограничивал высокий сухой камыш без намека на молодую поросль. За камышом слева – маленькое озерцо, подступы к нему заболочены, ну да нам туда и не надо. Справа – озеро побольше и тоже с топью.

Вскоре наша троица уже брела по колено в гнилой черной воде. «Коробочка» тут, конечно, проехала без проблем, а вот мне то и дело приходилось выдергивать ботинки из жидкой грязи.