Книга Глаза ворона - Татьяна Русуберг

Красное взлетало к небу, билось по ветру и опадало, как огонь в руках Мастера, как алый шелк, летящий вокруг тонкой женской фигуры, воздевшей руки… И снова Змей вынес его на берег, и, выйдя из живота монстра, Кай увидел Юлию Доротею. Она казалась старше, чем он помнил; с пальцев ее срывались и летели в него смертельные молнии. Она стояла на галерее Восточной стены, ведущей к Белой скале. Морской ветер играл ее алыми одеждами и черным шелком волос, заплетая их вместе, вплетая в узор белые туманные пряди, как это было когда-то, в бронзовом зеркале… Зеркало разбилось на миллионы крошечных острых осколков. Они ранили так больно, в глаза и в сердце. Он прижал руки к груди — на них была кровь…

И снова Водяной Змей накрыл его, смывая все алое и все черное. Он вынес человека к свету, настолько белому, что из глаз потекли слезы. И тогда Кай снова увидел девочку с куклой. Лицо малышки осветилось радостью при виде его, она назвала его имя — да, теперь он уверен, это было его имя — потянулась к нему… Вдруг смех в ее глазах сменился выражением испуга. Девчушка выронила куклу и побежала, оглядываясь. Она неслась по длинной аркаде, нарезанной на светлые дольки солнечными лучами, падающими сквозь ряд стрельчатых окон. И последнее, что он услышал, прежде чем пробудиться, был жалобный хруст фарфора под чьей-то ногой…

Кай проснулся оттого, что кто-то не слишком нежно пихнул его в плечо, которое тут же отозвалось болью. Он лежал на животе в кухонном чулане, где обычно ночевал ребенком. Тонкий и слишком короткий тюфячок промок от пота и слез. Мальчик еще чувствовал на губах их соленый вкус, в ушах еще звучало названное голубоглазой девчушкой имя. Он знал, что это имя не было Кай, но больше не мог ничего припомнить…

Его снова встряхнули, на сей раз посильнее. С трудом повернув голову, лежащий различил над собой обеспокоенную физиономию Хруча. Физиономия эта несколько прояснилась, когда Кай стал подавать признаки жизни.

— Ты, энто, вставай! Херр Мастер вчерась приказать изволили, чтобы ты, значицца, как завсегда, на кухне работал. Шоб не давать, значицца, тебе спуску… Ну, шо уставился? Без воды нам, как грится, и ни туды, и ни сюды. Пшёл! — С последним рыком Хруч легко поднял мальчика с его ложа, всунул в чистую рубаху и выставил за дверь.

Несмотря на то что опустили его на землю непривычно мягко — не бросили, не шваркнули, а именно опустили — в глазах потемнело. Чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за стену. Знакомый кухонный двор встал на дыбы и теперь исполнял экзотический танец в паре с Гоблинской башней. Но делать было нечего. Кай попытался сконцентрироваться на своей цели — колодце в центре двора — и сделал первый шаг…

На урок Ментора Рыца ученик опоздал. Еще на полпути из кухни он завидел черный силуэт учителя, торчавший, как пугало, посреди Школьного двора. Каю полагалось уже давно быть здесь и вовсю пыхтеть над разогревающими упражнениями. Но на кухне сегодня он всё делал так медленно, что на удивление мягкий Хруч просто задержал его подольше, вместо того чтобы поколотить. Ментор, однако, отнюдь не казался настроенным так же мягко.

— Ты опоздал! — бросил он Каю вместе с полуторным мечом. — Начнем без разминки. В позицию!

Тяжелый бастард был как раз тем, по чему скучали подпеченные Мастером Аром плечи и лопатки. Стиснув зубы, ученик поднял клинок, готовый к бою, но тут же потерял его под железным напором Ментора Рыца. Они начали снова, только для того чтобы Кай с позором наглотался пыли у ног учителя.

— Да что с тобой сегодня такое? Двигаешься как сонная муха! — раздраженно заметил Рыц. — Давай-ка на «обезьянник», разогрейся.

«Обезьянником» Ментор называл сооружение в дальнем конце Школьного двора. Кай сам построил его из гибких брусьев по указаниям наставника. Брусья были неравной высоты, но все прочные, способные выдержать вес тела, и достаточно широкие и ухватистые, чтобы с них не сорвались руки. Результат многомесячного труда напоминал скелет недостроенного здания безумной архитектуры, где брусья-балки соединялись на разных уровнях высоты. Именно на обезьяннике зачастую начинались уроки Кая. Он развивал чувство равновесия, прыгая с бруса на брус; ловкость — крутя сальто и лазая с уровня на уровень; силу — подтягиваясь и бегая по брусьям на руках; наконец, владение оружием — проделывая ступени «швердвэрк», мечной работы, на узкой, пружинящей под ногами опоре.

В этот раз обычная разминка обернулась карой небесной. Закусив губу, чтобы не заорать от боли, Кай полез на обезьянник. Поначалу все шло неплохо. Прыгая с бруса на брус, он добрался до высшего уровня. «Руки!» — кивнул Рыц. Глубоко вздохнув, ученик упал назад, в последний момент ухватившись за пролетающий мимо брус руками. Спину его будто снова обжег огненный кнут Мастера. Кай почувствовал ползущую под рубахой теплую влагу. Не издав ни звука, он принялся раскачиваться на руках, сделал «солнышко» и, отпустив деревяшку, полетел через пространство между параллельными рядами брусьев, на высшей точке дуги делая обратное сальто. Гибкое дерево спружинило, когда руки ударили его — и тут же соскользнули. От напряжения струпья, едва стянувшие ожоги на спине, разом лопнули, раны открылись, и, ослепленный болью, он рухнул на плиты двора.

— Кай! КАЙ! — следующее, что он почувствовал, вынырнув из короткого беспамятства, были на удивление осторожные пальцы Ментора, ощупывающие его грудь, плечи… Мальчик зашипел от боли. — А это еще что такое? — Исследование Ментора Рыца завершилось на кровоточащем вспухшем рубце, выступавшем за ворот Каевой рубахи, но ранее скрытом длинными волосами. Рыц перевернул ученика на бок и рванул рубаху вверх. Увиденное заставило его пробормотать что-то, чего ученик не понял, — этот язык они никогда не изучали. Он разобрал только последнюю фразу: «Если бы я знал, то никогда бы не…»

Рыц подхватил Кая железной рукой, помогая ему подняться:

— Пойдем, кажется, у меня есть мазь, которая может тебе помочь.

ГЛАВА 9,

в которой перед Каем брезжит надежда

Кай устало потер глаза. Вот уже битый час он сидел в библиотеке над талмудом «Черная магия в истории Последних Волшебных Войн», но не продвинулся далее второй страницы. События вчерашнего дня мелькали между сливавшихся вместе строк. То ему виделся старик с посохом, то змеящиеся бичи, но чаще всего — тонкая девичья фигура и лицо сердечком под шапкой неровно обкорнанных волос.

В библиотеку Кая услал Ментор Рыц. «Если к работе руками ты сегодня не пригоден, это не мешает работать головой», — такова была его аргументация. Но наука не шла ученику впрок. Стоило ему прочесть «она» — а таких местоимений в книге о магии было много — как его мысли уносились к пленнице Замка, и губы сами шептали сладкозвучнейшее из имен — «Юлия Доротея».

Неудивительно: девушка была первым встреченным им существом женского пола и казалась Каю удивительно прекрасной. Более того, ни разу за всю свою недолгую жизнь мальчик не видел существа более светлого, несмотря на свою магическую природу. Для него она была воплощением прекрасного мира Потерянных Земель, мира его детских мечтаний, где волшебники если и существовали, то не для того чтобы мучить и убивать, а чтобы исцелять и наполнять жизнь радостными чудесами.