Книга Обнаженные чувства - Розмари Роджерс

Фрэнси была права — она прекрасно знала этот мужской взгляд, которым ее на улице часто провожали парни, и такой же огонек вспыхивал теперь в голубых глазах Брэнта. Он вытянул вперед руку и ухватил ее за грудь, при этом сильно ее сжал.

— Неплохо. Приятно потрогать настоящую вещь, а не нашпигованную силиконом. Не знаю, сколько тебе заплатит Джерри за свои картинки, но я дам тебе вдвойне всего лишь за одну — специально для меня. Только тебе придется снять этот блондинистый парик. Уверен, что твои настоящие темные волосы придадут тебе куда больше прелести, чем это воронье гнездо из обесцвеченной пакли. И еще — позу и ракурс для съемки подберу я сам. Не беспокойся, если будешь стараться — премия тебе обеспечена.

Тут он подмигнул ей и ухмыльнулся, хотя в глубине его взора не было и намека на юмор. На самом деле Брэнт не шутил.

— Так ты будешь вести себя как следует, а, Фрэнси?

Фрэнси все еще чувствовала прикосновение руки Брэнта к своей груди, а неразбавленное виски, которым она угостилась с легкой руки Брэнта, жгло ей внутренности и растекалось по жилам, зажигая в теле огонь и вызывая чувственную дрожь, которую она испытала лишь однажды — когда четверо мальчишек из класса подвергли ее «инициации», так, по крайней мере, выразился один из них. Пронизывающий взгляд Брэнта почему-то напомнил ей о тех процедурах, которым ребята подвергли ее тогда — и все вместе, и по отдельности.

Брэнт молчал в ожидании ответа, как вдруг она почувствовала, что Джерри, неслышно войдя в комнату, встал за ее спиной.

— Похоже на то, что Фрэнси уже получила от тебя соответствующее предложение, правда, Брэнт? Вот жалость-то какая! А я слишком увлекся профессиональными обязанностями и не успел найти соответствующий подход к малышке!

— Я надеюсь, что Фрэнси не откажет нам обоим. Что скажешь, воробышек?

В тот момент, впервые за все семнадцать лет существования, Фрэнси поняла, что живет на полную катушку. Двое взрослых мужчин стояли рядом с ней, совершенно обнаженной, и неспешно, спокойными голосами вели беседу о том, как будут заниматься с ней любовью. Впрочем, на некоторое время съемки возобновились. На этот раз Джерри делал более откровенные снимки, а его ракурсы становились все раскованнее. Фрэнси едва не захихикала, когда представила себе лицо Дэвида, рассматривающего один из снимков, вышедших из рук Джерри. Мысль об ужасе, который испытает ее брат, взглянув на подобную фотографию, а главное, о том, какое наказание последует за этим, заставляли ее трепетать и ощущать легкую слабость в ногах. По этой причине лицо Фрэнси приобрело несколько рассеянный и отсутствующий вид, который безумно пришелся по душе Джерри, и он не уставал повторять, что она абсолютно естественна, а естественность дорого стоит.

Когда завершилось то, что Джерри окрестил «официальной частью», Фрэнси отправилась в спальню вместе с Брэнтом и Джерри, на ходу стаскивая с себя парик. Длинные темные волосы каскадом заструились вокруг ее плеч, когда она легла в постель с Брэнтом и соединилась с ним на глазах у Джерри, который непрерывно щелкал камерой, стараясь получить как можно больше крупных планов. Когда Брэнт выполнил свою миссию в постели, его место занял Джерри, камера же перекочевала в руки Брэнта, и настала его очередь щелкать затвором. После всего этого они снова выпили, усевшись на диване, разглядывая с интересом моментальные снимки, полученные с помощью «поляроида». Фотографии оказались самой настоящей порнографией и так подействовали на Фрэнси, что она буквально вцепилась в промежность Брэнта и не успокоилась до тех пор, пока он, спихнув Фрэнси на под, не принялся трахать ее опять, уже не слишком резво, и сопровождая движения любви ироническими комментариями по поводу чувственности и ненасытности девушки в любви. Его смех и шуточки, казалось, еще больше возбуждали Фрэнси, поскольку она настолько вышла из себя, что начала кусаться и царапаться. Тогда он ударил ее довольно сильно, а потом хладнокровно врезал еще несколько раз, надеясь таким путем остановить разбушевавшуюся стихию любви в душе семнадцатилетней нимфоманки. Приступ истерики прошел, онапокорилась ему и, прижавшись к его ногам, стала молить задыхающимся от страсти голосом, чтобы он не прекращал ударов, а, наоборот, продолжил наказание.

— Так, значит, маленькая дьяволица, ты получаешь удовольствие от того, что тебя бьют? Ты — мазохистка? Ну что ж, милочка, пожалуй, я смогу доставить моей птичке несколько приятных минут. Иногда я сам возбуждаюсь, проделывая подобное по отношению к женщине. Особенно если с такими маленькими и хорошенькими, как ты.

Фрэнси получила порцию своих радостей, которые заключались в том, что Брэнт перегнул ее через колени и как следует всыпал по заднице, нанося шлепок за шлепком по ее извивающейся обнаженной попке. При этом она тяжело дышала, стонала и терлась о ногу Брэнта, нуждаясь в прямом физическом контакте с ним.

Когда Брэнт завершил телесное наказание, она все еще извивалась и терлась о его бедро, заливаясь слезами. Но когда она, наконец, заговорила, в ее голосе послышалось торжество.

— Я вся твоя, понимаешь ты это? Ты только что превратил меня в свою рабыню. Ты можешь делать со мной все, что взбредет тебе на ум. Абсолютно все, понимаешь? Я ни слова не скажу. Трахай меня, Брэнт, бей меня как можно сильней, заставь меня ползать у твоих ног… Я очень хорошая! Мальчишки из моего класса говорили, что lie встречали никого лучше. И я сделаю для тебя все, ты сам увидишь!

Брэнт, не тратя лишних слов, снова вошел в нее, на этот раз перекинув тело девушки через низкую спинку кровати. Он взял ее яростно, уже не опасаясь причинить боль, в то время как Джерри суетился со своей камерой вокруг них, продолжая снимать, снимать, снимать… Потом настала очередь Джерри.

Когда оргия закончилась, Брэнт предложил отвезти Фрэнси домой. Восседая рядом с ним на кожаном сиденье и всем телом ощущая его упругость и мягкость, Фрэнси была на верху блаженства. Все-таки она встретила человека, мужчину, который мог дать ей все то, о чем она грезила в самых смелых своих мечтах. И она, в свою очередь, постарается добиться того, чтобы и он испытывал нужду в ней. Он определенно испытывает интерес к ней — она не может ошибиться, — иначе с какой стати он бы повез ее домой?

Фрэнси наврала Брэнту, что живет с очень ревнивым и недружелюбным парнем, и попросила его остановиться за пару кварталов от дома. Ее заинтересовало, верит ли Брэнт всему тому идиотизму, который она только что выдала, но тот вопросов не задавал и лишь пожал плечами, словно ему было абсолютно наплевать на ее слова.

Она в очередной раз подумала, насколько Брэнт в состоянии увлечь женщину. Для нее все в нем было интересно — и личность Брэнта, и его манера поведения; особенно же ей нравилось, что Брэнт так богат. Фрэнси до встречи с ним никогда не ездила, например, на «ягуаре», ужасно изысканной и дорогой спортивной машине. К тому же ей нравилось, что он вел машину на большой скорости, довольно небрежно поворачивая руль, — кому, в сущности, по нраву жизнь, не приправленная ароматом опасности и риска?

Прижавшись ближе к Брэнту, Фрэнси положила руку ему на бедро, пытаясь добраться до его промежности, и преуспела — ее пальцы ощутили, как под ее пальцами напряглось тело беспечного ездока. Она улыбнулась. Оказывается, не так-то трудно добиться, чтобы у парня «вставал», когда ей этого захочется. Хорошо, что она узнала об этом в самом начале.