Книга Злая сказка - Антон Соловьев

— Но... есть одно большое «но», — сказал Олег. — Если мы решили не собираться здесь в массовом порядке, все равно каждый, у кого здесь остались какие-то связи, знакомства, вправе сюда приходить. «Против» есть?

Молчание.

— Никто не воздержался? Опять молчание.

— Так и порешим.

Олег отделился от компании и пошел по парку. Некоторые остались, некоторые тоже двинулись куда-то в сторону. Я, разумеется, отправился за Олегом.

Он то и дело подходил к компаниям, здоровался, говорил о каких-то общих знакомых и шел дальше. Вокруг бурно кипела жизнь. Народ встречался, обменивался кассетами, дисками и книгами, дарил друг другу браслетики и прочие феньки, ругался, мирился, целовался, дрался на деревянных или текстолитовых мечах. Было довольно много изрядно выпивших тусовщиков. Зато музыкантов с гитарами становилось все меньше и меньше. Это плохо, по-моему, некий признак вырождения, что ли. Да и пели они в основном не свои песни, а широко известные в неформальном народе хиты «Алисы», «Арии» и конечно же ставшую народной песню «Гражданской обороны» «Все идет по плану», иногда со словами, переделанными под тусовку любителей фантастики.

Олег уходил все дальше и дальше, спускаясь к воде... Я, естественно, вслед за ним. Он что-то прошептал, но с помощью прибора я услышал: «Следишь?» — и едва не ответил «да».

На спуске с пригорка, около реки, стояли две девушки. Одеты они были в кожанки, но все-таки более-менее прилично. Бутафорских мечей у них не было. Однако вели они себя странно. Пристально смотрели друг на друга, переминаясь с ноги на ногу. Я посмотрел на них истинным зрением. Светлая и Темная пялились друг на друга, а между ними проскакивало что-то вроде крохотных электрических разрядов. Хотя обе они в поле истинного зрения смотрелись вполне обыденно, кто из них к какой Силе принадлежит, я разобрался сразу. Как? Сам того не знаю. И еще тотчас понял, что они из второго поколения, как и знакомый Олега Виталий. Как — объяснить тоже не смогу. Кстати, в той компании на аллее из бессмертных первого поколения кроме Олега были семнадцатилетний мальчуган и мужичок — любитель настольного тенниса.

Трое Первых в одном месте. Не много ли это?

Олег остановился и пристально посмотрел на девушек. Те замерли. Олег потянулся к поясу и сжал кулак. Странно, почему я не вижу Меча?

— Прекратить!

— И что ты нам сделаешь? — язвительно процедила Темная.

Олег отпустил рукоять невидимого Меча:

— Сниму с вас штаны и отшлепаю по заднице. Девушки озадаченно посмотрели на Олега.

— Хочешь помочь? — спросила теперь Светлая. — Ты же на стороне Света, так помоги мне. Она и так давно вмешивается в мои дела. Увела парня, который в будущем станет известным поэтом. Теперь науськивает его на Тень.

— В любом другом месте я, быть может, и вмешался бы. Но здесь, здесь я чту обычай. Разве тебе не говорили, что вся территория Ленинского проспекта с прилегающими к нему улицами, а также старый и Новый Арбат, место двух храмов и Филевский парк в этом городе нейтральны?

— Я думала... что здесь это касается только Эгладора.

— Две остановки на метро — и разбирайтесь сколько угодно. А так я просто лишу вас истинного зрения на пару лет, и все. Вопросы есть?

Ошарашенные девушки замолчали. Не знаю, что уж их так напугало. Может быть, Меч или сама невозмутимость Олега. Не знаю.

Олег пошел дальше.

Он долго стоял у воды и глядел куда-то вдаль, пока не подошла какая-то пьяная компания и не начала орать. Тогда Олег двинулся обратно. Он еще раз обошел место тусовки. Кое с кем попрощался и двинулся к остановке. Зашел в любимый всеми нами ларек «Еда», где пиво было дорогое, но его стабильно брали, купил «Балтику № 9». Нет, честно! Я был рад, что наши вкусы совпали. Кто-то говорит, что крепкое пиво — это «ерш», но я так не считаю. Хорошее пиво! Правда, сейчас другие пивоваренные компании тоже стали выпускать крепкие сорта, но старые поклонники «Балтики», в их числе и я, остаются верны «девятке».

Олег сделал пару глотков и зашел в переход, ведущий к остановке троллейбуса. Я шел за ним и бешено прокручивал в голове полученную информацию, силясь соединить обрывки в единое целое. Бессмертные не воюют между собой. Они воюют за людей. Бессмертные имеют нейтральные места. С Арбатом понятно, Фили — это Горбушка, тоже ясно, но что это за место у двух храмов? Ага, понял! Я сам там бываю часто. Спорткомплекс «Олимпийский» — это единственное место в Москве, где наиболее близко друг к другу расположены православная церковь и мечеть. Бессмертные тоже любят книги. Не исключено, что и сами пишут, как некий Том Вилсон, Шаграй из Нью-Йорка.

И что из всего этого следует? Кто бы знал!

Олег не спешил домой. Он отправился к памятнику Ленину, где тоже собиралось порядочно неформального люда. Сейчас, когда Эгладор власти разогнали окончательно, народ собирается чаще всего у памятника. Да и то в основном пьянь всякая. А тогда там собирались те, кого не устраивала толпа в Нескучном саду.

Олег прошелся, выискивая кого-то взглядом. Несколько раз остановился, поздоровался. Двоим из встреченных сообщил об общем решении бессмертных не собираться на Эгладоре. Остальные, как показывало мое истинное зрение, были просто людьми.

У самого памятника вождю мирового пролетариата народу было не очень много. И главным образом все сгруппировались около парня, сидящего на гранитном цоколе. Лет ему было около тридцати. На щеках недельная щетина, одет в косуху, явно уже не соответствующую его возрасту. На голове черная бандана. Он пил из пластиковой бутылки «Очаково». Рядом лежала гитара.

— Дэн, спой что-нибудь еще.

— Ребята, я устал, — сказал Дэн, оторвавшись от бутылки.

Подошел Олег. Они обменялись взглядами. Дэн вяло улыбнулся в ответ. Я посмотрел на него истинным зрением. Но тут же почувствовал какой-то странный барьер. Олег обернулся ко мне и подмигнул. Так я и не смог узнать, был тот музыкант одним из бессмертных или нет. Видимо, у Олега на это были свои взгляды.

— Для меня сыграешь? — живо поинтересовался Олег.

— Для тебя сыграю!

Народ восторженно заулюлюкал.

— Что именно?

— Так, дай подумать. А, вот... Сыграй ту песню, что ты сочинил после праздника Ивана Купалы.

— Ах, эту! — Дэн улыбнулся и заиграл.

Надо сказать, что певец он был отличный. Правда, голос слегка хриплый. Скорее всего, виной тому были сигареты да пиво.

Горящий костер праздника лета

Укроет нас пеплом седой пеленой.

Нетопырь всю ночь над нами кружил,

Он видел, что кто-то стоял за спиной.

И сонные листья дубов шелестели

В такт серебру струн,

И черные птицы по небу летели.