Книга Агент Тартара - Борис Иванов

Ясно, что Федерация не горела желанием столкнуться лицом к лицу с космическими кочевниками. Мало того, когда впервые эсминцы-разведчики тридцатимиллионного каравана сукку наконец-то попали в зону достоверного обнаружения — совсем недалеко от Мира Великих Зеленых Шатров, — были предприняты все меры для того, чтобы Дружественная Цивилизация не повторила судьбу ее предшественниц по встрече с разбойными бродягами Вселенной. В какой-то степени встреча с сукку была просто подарком судьбы для лобби Армии и Комплекса при правительстве Федерации. И воякам и производителям вооружений очень уж остро не хватало достаточно серьезного внешнего врага.

Людей можно было понять в их стремлении отразить угрозу на самых дальних подступах. Противостоять ей, играя на упреждение. Можно было понять и их стремление не обходиться для такого противостояния одними только своими силами — в конце концов, на космические сражения такого масштаба, какие разразились бы при лобовом столкновении с сукку, военная машина Федерации не была рассчитана.

Вообще, с точки зрения такого конфликта, Человечество имело в запасе только два козыря — точнее сказать, сукку почему-то этих козырей не имели. У людей были коллапс-пушки, дальнобойность которых превышала радиус действия всех видов вооружения Кочующей Цивилизации. И еще — люди знали секрет путешествий через подпространство. Но у них не было таких армад космической техники и таких энергетических ресурсов, которые представлял собой даже один-единственный караван сукку. Поэтому Федерация лихорадочно начала поиски союзников. На такую роль в первую очередь, конечно, напрашивалась цивилизация-жертва. Мир Больших Деревьев...

Хотя большой пользы от «мишек» в бою не предвиделось, да и в экономическом отношении Дружественная Цивилизация существенного перевеса в балансе сил никак не обеспечивала. Тем не менее действуя по поговорке «с паршивой овцы — хоть шерсти клок», Федерация втянула-таки корри в военный союз. Иначе было бы не объяснить миллиардам налогоплательщиков, чего ради крейсера и огромные армии брошены на защиту от неведомого неприятеля Мира, населенного блохастыми летучими белками — пусть даже сами эти белки и разумные, а блохи у них источают дивные ароматы.

Преславная (почти без жертв со стороны Союзных Космических Сил) победа над кочевниками сблизила корри и людей до положения, ставшего для многих — для хоо Тооха, например, — причиной головных болей. Конечно же за малыми исключениями вся боевая техника Союзных Сил принадлежала Федерации или была у нее арендована на «исключительно благоприятных условиях», а корри были представлены в основном стажерским составом и многочисленными советниками, пребывающими где-то в счастливом далеке от непосредственного места проведения боевых действий. Но вот теперь таким, как он — корри, покинувшим родной дом и посвятившим жизнь защите своего Мира от безжалостного врага, — приходилось платить за это двойную цену.

Первой ценой было осознание того, что и он — именно он, а никто другой — в ответе за те, невидимые ему, жизни, что были загублены в ходе Великого Отражения. Пусть ответ этот был коллективный. Пусть их было и немного, этих жертв, — всего-то около двух тысяч потерянных со стороны Союзных Сил и неопределенное количество нападающих, — для корри жизнь даже единственного существа, способного мыслить и страдать, была неописуемой в людских словах трагедией. И хоо Тоох вынужден был эту трагедию переживать при каждом упоминании о своем участии в той исторической битве.

Но была и вторая цена. Вторая расплата. Совсем иная. Расплата не за то, что уже было совершено, а за то, что еще только предстояло совершить. И если за прошлое, за уже сделанное, отвечать можно было не одному, а все-таки с кем-то вместе, то теперь хоо Тоох должен был держать ответ перед самим собой один на один.

Первый капитан «Цунами» прекрасно понимал, что он (а с ним вместе и весь «экипаж-стажер») втянут в некую хитроумную и, похоже, кровавую комбинацию. Комбинацию, которую люди разыгрывали против людей же. Именно так: одни люди — против других. Пусть люди Чура против некоей Нелюди. Пусть эти и другие непонятности вписаны в планы и тактические разработки... Все равно: и заказчиками и исполнителями предстоящей операции были именно люди — представители вида Homo sapiens. Сапиенсами вполне могли оказаться и те, против кого операция эта затевалась. А вот ответственность за то, что могло выйти из этой затеи, автоматически ложилась на корри. И лично на него, первого капитана Тооха. Это было нечестно. Хотя то, что в политике по-другому не бывает, было прописной истиной и для обитателей Мира Больших Деревьев, облегчения от этого первый капитан не испытывал.

Поэтому со дня получения приказа Объединенного Командования хоо Тоох был замкнут и скуп на слова. Свой разговор со вторым капитаном он выдержал в тоне почтеннейшего послушания, чем вверг глубоко уважаемого им Федора Павловича в озадаченную растерянность. Конечно, кэп Манцев уже успел привыкнуть к вечно послушно-покаянному виду своего партнера. Исключительный (хотя временами и чересчур своеобразный) такт «тэдди» вообще был притчей во языцех среди тех, кому приходилось иметь с ними дело, но в этот раз вид хоо Тооха был просто как-то уж совсем запредельно покорен.

— Мне кажется, — позволил себе предположить Федор Павлович, — что у вас, хоо капитан, есть некие э-э... сомнения в обсуждаемом вопросе? Или, быть может, даже возражения относительно каких-то моментов моего плана?

Он помолчал, стараясь увидеть что-либо понятное военному уму в таких выразительных глазах-блюдцах собеседника. Сколько ни учи людей — этих заблудших потомков невоспитанной праобезьяны, — а понимание того, что прямой взгляд, зрачки в зрачки, глубоко оскорбителен для любого корри, все никак не доходило до сознания этих туповатых приматов.

— Ведь это первая у нас с вами совместная боевая операция... — пояснил Федор Павлович. — Поэтому не хотелось бы, чтобы хоть малейшее недоразумение...

— В этом нет никаких сомнений, — с ласковой интонацией, словно увещевая малое дитя, заверил его хоо первый капитан.

Кибер-переводчик, как всегда, все испортил, изложив мысль кэпа Тооха утробным баритоном телевизионного диктора.

— Безусловно, между нами не должно быть никаких недоразумений, капитан, — продолжал Тоох, недовольно косясь на него. — Поверьте, я хорошо понимаю вас — ведь мне довелось участвовать в Кампании Отражения, — правда, всего лишь младшим офицером эсминца боевого охранения...

Манцев с уважением глянул на собеседника, конечно, он был знаком с личным делом своего напарника, но всякий раз забывал то немаловажное обстоятельство, что тот уже побывал стажером на боевых кораблях Федерации в те времена, когда сам он — нынешний капитан первого ранга, — пожалуй, еще только под стол пешком хаживал.

— Поэтому я... — тут хоо Тоох на секунду-другую погрузился в задумчивое молчание. — Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы, капитан, хорошо представляли мои действия в обстоятельствах, которые я означу, как непредвиденные...

Преодолев свою врожденную покорность этикету, хоо Тоох заставил себя все-таки посмотреть в глаза собеседника.

— Под непредвиденными обстоятельствами, капитан, я понимаю только одно: тот случай, когда на объекте нашей атаки — на этой столь беспокоящей народы Чура базе Нелюди... Если там окажутся... Если мне станет известно, что там все-таки находятся люди... Или иные разумные существа, капитан... Живые и разумные... Вы должны отчетливо осознавать, что в этом случае я буду вынужден отдать приказ о приостановке операции. В какой бы ситуации мы при этом не оказались.