Книга Нимб - Александра Адорнетто

Если бы я могла его переубедить!

— Позже. Утром.

И мой брат ушел.

Айви устремила на меня печальный взгляд. Мне было ненавистно заканчивать вечер на такой угрюмой ноте.

— Почему он в таком мрачном расположении? — спросила я.

— Ох, Бетани, — устало произнесла Айви. — Наши советы пока лишены для тебя смысла, но, пожалуйста, обдумай их, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. Это всего лишь страстное увлечение. Твои чувства эфемерны.

Очередная загадка! Как, по их мнению, я могу осознать проблему, если они не в состоянии даже сформулировать ее? И какой вред нанесет обычная прогулка? Зачем нам воплощаться на Земле и помогать людям, если мы живем как отшельники? Конечно, брат и сестра желают мне добра, но говорить об «эфемерности»?.. Это что, просто вирус, который покинет мой организм? Никогда я не испытывала такого всепоглощающего желания находиться с кем-то рядом. В памяти всплыло выражение: «Сердцу не прикажешь». Точно. Если Ксавье — болезнь, то я не буду выздоравливать. Если моя тяга к нему расценивается как преступление и повлечет за собой Божественную кару, то так тому и быть. Пусть она обрушится на меня.

Айви удалилась к себе, и я осталась с Призраком. И он меня утешил. Подошел ко мне и ткнул носом в колени. Я наклонилась и погладила его. Хоть кто-то не питает ко мне ненависть.

Я поднялась наверх, сняла одежду и кинула ее на пол. Спать не хотелось. Мне казалось, что я угодила в ловушку. Я приняла душ: горячая вода била по телу, помогая расслабиться. И хотя мы договорились никогда не делать этого ни при каких обстоятельствах — я частично расправила крылья. Увы, они стали негибкими и отяжелели. Я откинула голову назад, подставляя лицо струям.

Потом я торопливо вытерлась и улеглась в постель. Зря я огорчила брата и сестру! Но стоило мне подумать, что я никогда не увижусь с Ксавье, сердце обращалось в камень. Если бы он очутился здесь, я бы взмолилась, чтобы он освободил меня из этой тюрьмы! И он не колебался бы ни мгновения. Я чувствовала себя жертвой, привязанной к железнодорожным рельсам, а мой мучитель попеременно принимал облик Габриеля и Айви. Я драматизировала ситуацию, но ничего не могла с собой поделать. Как объяснить родным, что Ксавье не просто парень, в которого я влюбилась? Я сталкивалась с ним пару раз, и он пригласил меня на свидание, но это не имело отношения к делу. Я не сомневалась, что я не встречу здесь никого, похожего на него. Небесная мудрость пока не покинула меня, и я отдавала себе отчет в том, что мои дни на зеленой планете сочтены.

Но я не осмеливалась спросить, что будет, когда властители Царства Божьего узнают о моем проступке. Милосердия я не ожидала. А любому человеческому существу даруют прощение, даже не задумываясь. Что же случится со мной? Меня отправят обратно? Ледяной холод пробежал по моему позвоночнику, но потом перед моим внутренним взором всплыло лицо Ксавье, и я вновь согрелась.

Ни утром, ни на протяжении следующей недели этот вопрос не поднимался. В понедельник Габриель молча приготовил мне завтрак, и мы вместе дошли до «Брюс Гамильтон».

Общество Молли и ее подружек отвлекало от забот. Сегодня они развлекались, разбирая по косточкам, как одеваются самые нелюбимые их учителя. Если послушать, девочек, мистер Филлипс выглядел так, будто ему волосы стригли газонокосилкой. Мисс Пейс носила юбку, которая сгодилась бы для коврика. Ну а миссис Вивер с ее сшитыми на заказ широкими брюками, собранными складками под грудью, являлась настоящим пугалом. Преподаватели были для девиц неким чужеродным видом, не заслуживающим даже элементарной вежливости. Кроме того, я знала: в их шутках и насмешках настоящей злобы нет, они просто скучали.

Вскоре разговор свернул на более важные темы.

— Очнитесь, нам пора на шопинг! — провозгласила Хейли. — Поедем на поезде в соседний город, прошвырнемся по бутикам на Панч-Лейн. Молли, ты с нами?

— А как же, — ответила Молли. — А ты, Бет?

— Я еще не уверена, пойду ли на бал.

— С чего тебе в голову лезут такие мысли?

Молли была ошеломлена, как будто только апокалипсис мог послужить основанием для отказа.

— А мне и не с кем, — выдавила я.

Я не сообщила Молли того факта, что несколько парней, застав меня одну на переменках, уже «забрасывали удочку». Но я ловко отделывалась от них, втайне надеясь, что меня пригласит Ксавье.

Девушка по имени Монтана закатила глаза.

— Не беспокойся! Всегда кто-нибудь да найдется. Самое главное — это платье.

Не успела я и рта раскрыть, как почувствовала сильную руку, обхватившую меня за плечи. Девушки резко умолкли.

— Всем привет! Не возражаете, если я украду у вас Бет? — спросил Ксавье.

— А надолго? — уточнила Молли, подозрительно сощурившись.

— Не бойся, Бет будет в целости и сохранности, — улыбнулся Ксавье.

Барышни, разумеется, заметили, что в его манере говорить со мной чувствовался оттенок близости. И хотя мне было приятно, я испытала неловкость, внезапно оказавшись в центре внимания.

— Что ты вытворяешь? — прошептала я.

— А у меня уже входит в привычку спасать тебя, — усмехнулся он, ведя меня к свободному столику. — Или тебя устраивает провести остаток ланча, обсуждая спрей для загара и тушь для ресниц?

— Откуда тебе вообще известно о подобных вещах?

— Сестры, — заявил он.

Он удобно расположился за столом, игнорируя устремленные на нас косые взгляды со стороны посетителей кафетерия.

— По-моему, мы привлекаем всеобщее внимание, — беспокойно ерзая, заметила я.

— Люди любят судачить…

— Почему ты не со своими друзьями?

— С тобой интереснее.

— Во мне нет ничего особенного, — промямлила я, запаниковав.

— Не согласен. Интересна даже сама твоя реакция на мои слова.

К нам подбежали два младших ученика.

— Эй, Ксавье! — Тот, кто повыше, уважительно кивнул ему. — Соревнования по плаванию были потрясающими. Я победил в четырех заплывах из шести.

— Отлично, Паркер, — Ксавье моментально переключился на роль школьного старосты и наставника юных пловцов. — «Вествуд» проиграл!

Парень просиял от гордости.

— А меня возьмут на федеральные соревнования? — взволнованно спросил он.

— Наверняка. Инструктор остался тобой очень доволен. Тренируйся и не ленись.

— Ага, — сказал мальчик. — Значит, до среды?

Ксавье кивнул, оба стукнулись кулаками.

— Пока, приятель.

Ксавье умел вести себя с людьми: он проявлял любезность и дружелюбие, не впадая в фамильярность. Спустя минуту на его лице опять возникло выражение сосредоточенности — как будто то, что он ожидал от меня услышать, имело большое значение. Мои щеки тут же запылали.