Книга Властелин моего сердца - Джо Беверли

Когда он вошел в воду, то увидел, что грязь на его правой руке частично смыта и заметен участок рисунка. Когда это случилось? Разумеется, когда наследница плеснула на него водой. Эмери тихо выругался. Могла ли она что-нибудь различить в таком дыму? Это могло сыграть роковую роль, если бы им когда-нибудь пришлось встретиться в приличном обществе. Ведь она уверена, что он – Эдвальд, человек вне закона, и, без сомнения, догадалась бы, что он и есть Золотой Олень, если бы разглядела рисунок.

Он мог вообразить, с каким удовольствием она разоблачила бы его! Еще одна причина держаться подальше от Баддерсли и от Мадлен де Л'От-Виронь, несмотря на безумные стремления его сердца. «Нет, не сердца, только тела», – сказал он себе.

Эмери бросился в холодную воду и быстро поплыл к более глубокому месту, с неистовством пытаясь стереть из памяти ее образ, как смывал грязь со своего тела. Когда он вышел из реки, тело его сверкало чистотой, но мыслями по-прежнему владела кареглазая ведьма.

Он быстро натянул на себя белую рубашку и коричневые льняные штаны, надел через голову тунику из голубого батиста с коротким рукавом, отделанную по вороту, рукавам и подолу богатой каймой, вышитой его матерью. Широкая горловина позволяла видеть изящную вышивку на рубашке. Застегнув украшенный золотом пояс, он расправил под ним ткань туники так, чтобы она спадала до колен ровными складками, как ему нравилось. К поясу он прикрепил столовый нож и кошелек.

Вместо тряпок, которыми он обматывал икры ног, когда одевался в лохмотья, он обвязал крест-накрест ноги от лодыжки до колена поверх просторных штанов красиво сплетенными синими с золотом лентами, завершив картину сложным декоративным узлом. Натянув черные башмаки, он почувствовал, насколько в них приятнее и удобнее ногам по сравнению с грубыми сандалиями.

Подошел Жоффре и подал ему меч на кожаном ремне. Эмери опоясался так, чтобы его меч всегда был наготове. Это был английский меч, подаренный племяннику Гервардом. Затем оруженосец протянул своему лорду тяжелый золотой браслет, украшенный затейливым рисунком и точно пригнанный по форме его руки. Эмери надел браслет на правое запястье. Последнее время он тщательно следил за тем, чтобы скрывать татуировку. Жоффре сохранял невозмутимый вид, пока его лорд одевался на английский манер, но Эмери знал, что юноша все замечает и относится к этому неодобрительно.

В одежде нормандцев и англичан не было особых различий, разве что англичане отдавали предпочтение более ярким расцветкам, изысканным тонким тканям и богатой отделке. Это объяснялось тем, что они лучше владели мастерством в производстве тонких тканей и затейливой вышивки. Но все же разницу в одежде англичан и нормандцев вполне можно было уловить. Жоффре был одет во все темно-синее, с отделкой из черных и белых лент. Золотых украшений у него вообще не было.

– Знаешь, – шутливо сказал Эмери, проверив, хорошо ли прилажен его великолепный браслет, – любой англичанин при виде тебя подумал бы, что я негодный лорд, который скупится на дары тебе.

Жоффре гордо выпрямился.

– Я служу вам не ради денег, лорд Эмери.

– Ни денег, ни удовольствия… Если я слишком досаждаю тебе, – озабоченно добавил Эмери, – я могу отпустить тебя к более благонадежному лорду. – Ему бы не хотелось, чтобы Жоффре пострадал при его падении, если уж суждено такому случиться.

Молодой человек покраснел.

– Я не хочу… Я счастлив служить вам, лорд Эмери.

– В самом деле? Глядя на тебя, этого не скажешь.

Жоффре попытался сохранить официальный тон.

– Вы прекрасный воин и хорошо заботитесь обо мне. Вы превосходно обучаете меня, и я всем доволен. – Внезапно он добавил: – Я беспокоюсь за вас! – Бедняга побагровел. – Прошу прощения, мой лорд.

Эмери был тронут.

– Не за что. Я сам беспокоюсь о себе. – Он взял Жоффре за руку и стал серьезным. – Я предан королю и буду верен ему всегда, Жоффре, но если ты считаешь, что я что-то делаю не так, скажи об этом королю.

– Это было бы бесчестно, лорд! Эмери покачал головой:

– Нет. В первую очередь ты всегда должен быть предан королю. Никто не обязан следовать за своим лордом в неправедном деле.

Встревоженный и смущенный, Жоффре кивнул. Эмери достал из кошелька еще одну драгоценность – кольцо Герварда. Поколебавшись, он надел его на средний палец правой руки. Это означало, что он человек Герварда, преданный ему душой и телом до самой смерти. На самом деле это было не так. Но Эмери собирался носить кольцо до того дня, когда будет вынужден отказаться от этой зависимости.

Возвратившись в лагерь, Эмери стряхнул воду со своих длинных, до плеч, волос и расчесал их костяным гребнем. Осмотрев его, Гирт одобрительно кивнул.

– Как, на твой взгляд, вполне англичанин? – спросил Эмери.

Гирт рассмеялся:

– Ты бы мог добавить драгоценностей, парень. Кто же носит только один браслет? И что это за властелин, которому он служит?

Сам Гирт носил браслеты, накладки на рукавах и огромную позолоченную пряжку на ремне.

– Наш властелин дарит землю, а не золото.

– Землю, принадлежащую англичанам.

– Те англичане, которые признали Вильгельма, сохранили свои владения.

Гирт вскочил на ноги.

– Они мерзавцы! Они сохранили владения, подчинившись нормандскому королю! Все вы не лучше рабов, вы, нормандцы, и те, кто покоряется вам. Король дает вам землю, но это все равно его земля, а не ваша. Король Альфред не владел Англией, как и Кнут или Эдуард. Гарольд владел только землями своей семьи. Бастард заявил, что владеет всем. Он предает пламени города, которые сопротивляются ему. Он строит замки и поселяет там своих рыцарей. Он разоряет земли тех, кто противостоит его тирании. Он устраивает охотничьи леса, где только ему вздумается.

– Таков новый обычай, – спокойно сказал Эмери. – Чем старое правило лучше? Что имел носитель кольца, кроме благосклонности своего лорда? Если он терял ее, то оставался один во враждебном мире.

– Если он терял ее, то ничего лучшего и не заслуживал, – ответил Гирт. – Если он остался жив в битве, где погиб его друг по кольцу, то он презренный человек.

Гирт с отвращением сплюнул, затем внезапно схватил Эмери за правую ладонь и поднял ее вверх. Золотой перстень Герварда сверкнул на солнце. Точно такой же перстень был на руке Гирта. Жоффре схватился за меч, но под взглядом Эмери замер, оставаясь настороже.

– Чье кольцо ты носишь? – сурово спросил Гирт.

– Герварда, – ответил Эмери, расслабив руку в ладони друга.

– И кто ты тогда?

– Нормандец, – сказал Эмери. – Хочешь отнести кольцо назад Герварду?

В глазах Гирта блеснули слезы.

– Приближается время битвы, парень. Если Бастард прикажет тебе поднять оружие против Герварда, тебе придется отказаться или стать подлецом.