Книга Джентльмен-авантюрист - Джо Беверли

— А жених?

— Мистер Дрейдейл, сэр.

В тоне женщины действительно промелькнуло что-то странное, или ему показалось?

— Молодой?

— Нет, сэр, ему за сорок, и он уже двух жен похоронил.

— Бедняга.

Женщина внимательно на него посмотрела. Наверное, следовало сочувствовать женам. Но в ее взгляде сквозило что-то еще. Мистер Дрейдейл, который поднялся благодаря собственным заслугам, вызывает сомнения? Во всяком случае, он гораздо старше, чем Кейт ожидал.

— И что за человек этот Дрейдейл?

— Джентльмен, сэр. Его брат — сэр Уильям Дрейдейл из Дрейдейл-Мэнора.

Значит, если повезет, Пруденс может стать леди Дрейдейл. И все-таки Кейта одолевали сомнения.

«Кейт, эта женщина не глупа. Она сделала выбор с открытыми глазами. Даже если этот Дрейдейл не идеальный муж, она получит все, что хотела, и ее жизнь будет куда лучше прозябания во “Дворе белой розы”».

С улицы к церкви свернула карета, две лошади были украшены колокольчиками, лентами и цветами. Когда карета остановилась, лакей, спрыгнув с запяток, распахнул дверцу. Вышел важный пожилой мужчина с напудренными волосами, повернулся и подал кому-то руку.

Невесте.

Кейт заморгал, сравнивая невесту с Герой, какой ее помнил.

Ее желтое платье, вышитое цветами, было сшито по последней моде. Светлые волосы убраны под хорошенькую соломенную шляпку, украшенную цветами. Гера поправилась, и только тонкая косынка-фишю скрывала роскошную грудь над низко открытым вышитым корсажем. Ее профиль был по-прежнему поразительно классическим, но теперь, когда излишняя худоба ушла, она стала почти красавицей.

И выглядела как мраморная статуя.

Она попыталась скрыть бледность с помощью помады и румян, но лишь подчеркнула контраст. Обычная нервозность? Говорят, она случается у всех невест, но Кейту хотелось кинуться вперед, схватить Пруденс за плечо и спросить: «Вы уверены, что хотите сделать это?»

Что, если она скажет «нет»?

А почему, собственно? Сейчас не Средневековье, насильно под венец никого не тащат.

Но каков этот Дрейдейл на самом деле? Человек, похоронивший двух жен — такое может случиться с каждым. Это ничего не значит.

И все-таки нужно действовать.

Жених, наверное, ждет у алтаря.

Кейт двинулся вдоль стены церкви, надеясь найти боковую дверь.

Вот она. И к тому же не заперта. Он оказался в боковом нефе церкви, отделенном от главного большими старыми колоннами. На передних скамьях в центре собралось около тридцати хорошо одетых человек. Весь свет Дарлингтона. Еще один знак в пользу выбора, сделанного Герой.

Однако у нее был такой вид, будто ее ведут на виселицу.

Кейт по боковому нефу пробирался вперед, чтобы разглядеть жениха. Сначала он видел только спину Дрейдейла, массивного человека среднего роста, одетого в темно-бордовый бархат. Костюм был сшит по последней моде и весьма подходил к его самоуверенной позе. Она говорила всем, что он преуспевающий человек, знающий себе цену.

Пройдя дальше, Кейт увидел отблеск золотого галуна и мужской профиль.

У Дрейдейла было мясистое лицо с большим носом и толстыми губами. Ничего плохого в этом нет. Он выглядел респектабельным, преуспевающим и властным.

Рядом на скамье сидели четверо тихих детей в возрасте от двенадцати лет до младенца на руках у служанки.

Значит, Дрейдейл искал мать своим детям. И в этом тоже ничего плохого нет.

Шафер чем-то напоминал жениха, в мягком и, возможно, более слабом варианте. Наверное, это cap Уильям Дрейдейл, баронет, уютно обосновавшийся в загородном особняке.

Сэр Уильям вдруг подтолкнул Дрейдейла локтем и пробормотал:

— Ты счастливчик, Гарри.

И опять же в этом нет ничего плохого, поскольку в церковь вошла Пруденс Юлгрейв с молодым мужчиной — вероятно, братом. Внешнее сходство между ними имелось, хотя Эрону Юлгрейву классические черты придавали безоговорочную красоту.

Кейт взглянул на жениха и заметил его улыбку. В ней не было любви или восхищения, улыбка была скорее плотоядной. У Дрейдейла чуть слюна не капала — так собака смотрит на кусок мяса, оставшийся без присмотра.

«Нет, Кейт».

Но невеста твердо смотрела в пол.

Девичья скромность.

Или страх.

Раньше она полностью зависела от мизерного содержания, которое выделял ей брат. И теперь она у него под башмаком из-за бедности? Эрон выиграет от этого брака? Он или его родившийся на ферме, но ставший могущественным тесть Толлбридж? Такая «работорговля» — дело не новое, в некоторых семьях девушку убеждают или заставляют выйти замуж ради преимуществ и выгод для ее родных.

Приехав в Дарлингтон, Гера угодила в логово льва? Нет, «лев» звучит слишком благородно. Она попала в волчью яму.

Когда Пруденс приблизилась к алтарю, Дрейдейл поклонился ее брату, но поклон относился и к стоявшему рядом Толлбриджу. Для Кейта этот поклон кричал: «Спасибо, господа. Сделка совершена».

Началась служба. Кейт мало бывал на свадьбах.

Если не считать поспешных союзов в армейские годы, он помнил только свадьбы своей сестры Арабеллы и Роу. Тогда Кейт был подростком, и ему было ужасно скучно.

— …если кто-нибудь знает…

У Кейта сердце вдруг заколотилось, как бывало в бою, когда он видел возможность нанести удар, возможность, превышающую его полномочия.

«Нет, нет».

— …какие-нибудь препятствия…

Нужно сделать правильный поступок.

Он шагнул вперед, к собравшимся.

— Я знаю.

Кейта так и подмывало рассмеяться над пользой брачных клятв.

— Простите, сэр, что? — уставился на него викарий.

— Кто вы, черт побери?! — побагровев, рыкнул Дрейдейл.

— Кейтсби Бергойн, сэр. — Кейт спокойно поклонился, зная, что преимущество на его стороне. Так было всегда. — Не могу добавить «к вашим услугам», — скривился он.

— Убирайтесь! Вам здесь нечего делать.

— Мистер Дрейдейл, мистер Дрейдейл, — утихомиривал жениха викарий, — джентльмен имеет возражения, и мы должны его выслушать. Так что вас заботит, сэр? Я уверен, что недоразумение можно устранить.

Кейт повернулся к невесте. Раньше Пруденс была белее полотна, но теперь краски вернулись на ее щеки, глаза загадочно вспыхнули.

Хотел бы он знать, что это: надежда или ярость?

Глядя на нее, Кейт сказал:

— Извините за вторжение, святой отец, но я должен напомнить леди, что она уже дала обещание мне.

Глава 10

Дружный вздох пронесся по церкви, как стая скворцов, щеки Пруденс вспыхнули.