Книга Пластилиновая жизнь. Сарти - Игорь Алимов

Но тут грузовик, разгрузившись, отъехал в сторону, а на его место уверенно встал «тигр» и стал разворачивать пушку в сторону дома, занимаемого потомственным дворянином Баком ди Барямба.

Потом подъехал белый «форд» и зарулил за танк. Из-за танка показался какой-то щупленький тип в бархатном костюме, белой рубашке и ярком галстуке, слегка горбатенький и припадающий на правую ножку. Поверх галстука у него болталась тонкая, но дорогая цепочка с золотым пауком. Типчика сопровождали двое здоровенных громил в ватниках и касках, но с цепями на груди – потомственные дворяне.

– Начальник приехал. – Лиззи откупорила новую банку пива.

Предполагаемый начальник тем временем подошел к стоявшему перед танком идиоту в треуголке. Тот живо сорвал эту самую треуголку и отвесил замысловатый почтительный поклон. Началось совещание, но мы, конечно, ничего не услышали. Лень было вытаскивать направленный микрофон. Хотя Шатл бы не поленился.

Солдаты тем временем залегли, выставив стволы своих «стэнов».

– Н-да, – заметил вновь господин Кэ-и. – А не сыграть ли нам партию в мацзян?

– Нет, я думаю, сейчас нам будет не до мацзяна, – отвечал я. – Смотрите, господа, этот тип в шляпе с перьями идет сюда.

В самом деле, посовещавшись с начальством, увешанный невозможным числом цепей и украшенный треуголкой флегматичный господин выдвинулся в сторону нашего дома. За ним нестройно вышагивал взвод солдат.

– Чудненько, – подытожил я. – Садитесь все за стол. Оружие чтоб было под руками. Маэда держит второй этаж. Мы же играем в карты и предаемся изысканной трапезе. И, ради бога, уберите пивные банки! Поставьте бочонки… Кэ-и-сяньшэн, включите, пожалуйста, музыку. Лиззи, иди сюда, сядь рядом. Ну, начали. Сдавайте для покера, Кэ-и-сяньшэн!

В дверь забарабанили, и я недовольным голосом рявкнул:

– Кого несут черти? – Вежливости в моем вопросе было хоть отбавляй, как это и пристало потомственному дворянину. Но ответ из-за двери был еще более восхитителен:

– По государственному делу. И не вздумайте стрелять, потому что не надо. – Вслед за этим дверь растворилась, и парламентер осторожно проник в помещение, остановился на пороге. За его спиной в открытую дверь хорошо были видны солдаты, вытягивающие от любопытства шеи.

Полуобернувшись к нему я, как был – с картами в руке – продолжал:

– А почему, собственно, такое неуважение к потомственному дворянину? Зачем это мне стрелять в кого попало? Что я – ненормальный? – И, возмущенно пожав плечами, я отвернулся от вошедшего, как потом сделал вид, будто понял, что у господина ко мне, кажется, есть какое-то дело, и посмотрел на него снова. – А вы кто, собственно, будете и какого лешего вам тут надо? Мы заняты, так что проваливайте! Только дверью не хлопайте…

И я хотел вернуться к игре, но тут сзади раздался шум, и стало ясно, что нежданные гости пришли с самыми серьезными намерениями: тип в треуголке небрежно посторонился, и солдаты, повинуясь команде, ринулись в помещение.

– Это еще что такое?! – брызжа слюной и вращая глазами возопил я и отбросил карты. – Эт-та еще что?! Фофо!

На зов тут же, как чертик из-под земли, явился Маэда, непостижимо быстро вышвырнул всех вошедших за дверь, и уже хотел отправить туда же господина в треуголке, как я указал на него:

– А вас я попрошу остаться!

Маэда за шиворот подволок ко мне этого господина, потерявшего всю важность (и треуголку: она свалилась, и Маэда непочтительно на нее наступил) и оказавшегося при ближайшем рассмотрении весьма мерзким и грязным. На лице его, несмотря на обильную пудру, проступали грубые морщины. Немало украшали этого типа и кучно росшие у левого угла рта бородавки, покрытые редкими черными волосками.

Насладившись рассматриванием, я вопросил:

– А кто вы такой, чтобы врываться в мой дом и мешать мне играть в карты? Я вас спрашиваю, черт возьми!

Господин без треуголки был настолько взволнован произошедшим, что не нашелся как ответить, и только сглотнул.

– Н-да, – подал голос господин Кэ-и. – Может, он немой? Господин ди Барямба, может, прикажете взглянуть, а есть ли у него язык?

В это время снаружи раздался мегафонный рев:

– Барямба! Если ты со всей своей шайкой через три минуты не выйдешь с руками на затылке, я разнесу дом к чертовой матери вместе с тобой и твоими слугами.

– Н-да, – философски обобщил господин Кэ-и.

– Это кто там гавкает? – спросил я схваченного, тыча большим пальцем правой руки через плечо.

– Г… г-господин… де Упп… – скрипучим голосом произнес он, почему-то щурясь, и облизнул пересохшие от навалившихся переживаний губы.

– А! Это тот самый герцог де Упп, который командует службой охраны? – обнаружил я знакомство с предметом. – Очень мило. А какого черта ему надо?

Маэда встряхнул задержанного.

– Господину Уппу сообщили, что вы стагнационист, – отвечал тот.

– Какое место?! – не понял я.

За спиной звучно заржал господин Кэ-и.

– Герцог рехнулся, – сообщила Лиззи. – Ты, Бак, такой же стагнационист, как Кэис – вождь бедуинского племени из Сахары.

Господин Кэ-и горделиво приосанился.

Я перевел взгляд на схваченного.

– Ты слышал, что сказала госпожа фон Кочетт?

Тот кивнул.

– Так чего вам еще надо?.. Кстати, ты сам-то кто?

– Потомственный дворянин граф Гага де Пастус…

Беседу снова прервал мегафон за стеной.

– Эй ты, ослиная задница! – сказали там грубым голосом. – Выходи быстрее, иначе… – Последовала пауза, видимо, говорящий подбирал убедительные выражения. А может, просто в носу ковырял.

– Фофо, отпусти господина графа и дай мне тоже мегафон, – попросил я Маэда. Тот пристроил графа на бочку и удалился. Перед потерявшим всякое соображение Пастусом замаячил элегантный господин Кэ-и и, искательно улыбаясь, осведомился:

– А может, прикажете дуэль? А? Без стеснения!

Граф затравленно на него посмотрел.

– Что вас смущает? Я – потомственный дворянин Кэис, вассал господина де Барямбы. Вот и меч мой со мной. Видите? А где ваша, гм, сабелька?

Появился Маэда с мегафоном. Я взял мегафон, а Маэду отправил на второй этаж. Потом подошел поближе к окну и отвечал герцогу Уппу в соответствии с местными приличиями так:

– Эй ты, ослиная задница, герцог Упп! Я обрежу твои вонючие уши и кастрирую тебя как бешеного борова за те наглые оскорбления, которые уже переполнили мой слух! Убирайся отсюда к едрене фене, а в противном случае я выдам тебе твоего графа Пастуса по частям! Даю пять минут на размышление. Время пошло!

Из-за стены донесся возмущенный гул, в котором можно было разобрать отдельные фразы типа «это грубо».