Книга Гипершторм - Сергей Челяев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И медленно, осторожно погрузил пальцы в мягкий металл.
Рука Штурмана при этом уходила все глубже внутрь металлической стены! И это не было галлюцинацией!
Тогда он вдохнул, на миг задержал дыхание и стал раздвигать вязкую, аморфную поверхность автонного железа, как если бы перед ним был мокрый, ноздреватый снег, а он только что взломал твердую корочку наста.
Ни Штурман, ни Гидеон Крамер не имели точного представления о геометрических параметрах восточной стены Тройки. Когда руки Юла погрузились в размягченный металл сантиметров на семьдесят, дальнейшее продвижение замедлилось — стена определенно становилась жестче. А ведь они с Крамером предполагали, что ее толщина никак не более метра!
— Спокойно, приятель, — услышал он в наушнике небрежный, будничный голос Вырина.
Вырин стоял за спиной Штурмана и с интересом наблюдал за его манипуляциями.
— Итак, индейские храмы были густо покрыты резными украшениями. А ни один приличный барельеф, тем паче посвященный их вычурным пернатым богам, за четверть часа не изваять даже Микеланджело. Значит, время абсорбции и обратного застывания у вещества достаточно приличное… Что там у тебя, застрял?
Юл попытался отрицательно мотнуть головой и не смог. Его руки не увязли в стене, все было гораздо хуже.
Он вдруг почувствовал, что напрочь утратил ощущение собственного тела. Штурман был сейчас не человеком, а стальным зернышком, зернистой гранулой, таящей в себе тупую, холодную волю.
Одну лишь бездушную волю к движению.
И более ничего.
Прорыв
Юл не сразу понял, что произошло. Его имплантаты через тактильные датчики перчаток подключились к памяти металла. Теперь они активно транслировали результаты в его мозг, отчаянно утюжа подсознание.
Юл-автон чувствовал себя крайне неуютно в стальном теле, в котором постоянно происходили неведомые сталкеру процессы, захватившие его целиком.
То он сливался с некой агрессивной сущностью, норовившей поглотить его полностью и пожрать человеческую суть Штурмана. То принимался пускать побеги, отчего все его тело фантомно зудело. Эти ощущения для человека из плоти и крови были практически непереносимы!
За две минуты этого кошмара Юл Клевцов успел познать даже радости материнства. Во всяком случае, так он для себя охарактеризовал свою новую, необычную и до одури пугающую все его мужское естество способность самооплодотворяться и порождать следующую металлическую жизнь, пуская вдоль ствола свежие ломкие побеги и звеня на ветру перезревшими н-капсулами.
А самое кошмарное — то, что Юл сейчас чувствовал себя вполне естественно в обществе железных кустов-раскоряк, от корней до верхушек усеянных пятнами ржавчины, проплешинами окислов и разноцветными интерференционными разводами дружественных его новой искусственной натуре сплавов.
Настолько естественно и комфортно, что в первую минуту Юл счел возмутительным нахальством то обстоятельство, что кто-то — по всему видать, отменный невежда, идиот и вообще Невесть Кто — бесцеремонно ухватил его за один из боковых отростков и тут же принялся тормошить, трясти и тянуть в разные стороны. А после, видя, что Юл не поддается, и вовсе обхватил его крепкий и стройный торс-ствол. Чтобы затем сильно потянуть назад.
Вне себя от возмущения Юл-автон инстинктивно рванулся вперед, дабы вырваться из отвратительных объятий Невесть Кого…
…И тут же выпал из своей только что счастливо обретенной реальности в обстановку мрачную, чуждую и вдобавок ко всему слезоточиво вонючую.
Хлорпикрин?!
Он обнаружил себя в простенке между двумя стальными панелями, нетвердо стоящим на ногах и облепленным непонятной субстанцией, на ощупь более всего напоминающей сырой мох. Было темно, хоть глаз выколи, и очень, очень тесно. А в довершение всех неудобств кто-то крепко уцепился за его руку, сковывая движения и мешая развернуться.
И этот кто-то сейчас беззвучно орал на Штурмана, широко разевая рот.
Штурман облегченно вздохнул: как же приятно вновь почувствовать себя человеком! Темная фигура понемногу обретала очертания и теперь уже здорово походила на знакомого Юлу верзилу-«варяга».
Штурман энергично замотал головой, тыча пальцем себе в ухо и тем самым давая понять, что ровным счетом ничего не слышит.
Тогда Семенов — это был, конечно же, он, каким-то чудом сумевший уцепиться за руку Юла — демонстративно потер кулачищами стекла своего противогаза.
После чего мультипликационно шлепнул открытыми ладонями по своим ушам. И сразу вслед за тем принялся их сосредоточенно теребить, точно собираясь соскоблить столетнюю паутину.
И все это время он, не переставая, что-то кричал оторопевшему сталкеру.
«Гм… Кажется, это звук „а-а-а-а“, — озадаченно подумал Штурман. — И чего, спрашивается, так орать?»
— Проотивога-а-а-аз! Импла-а-а-антаты! — неожиданно донеслось до него откуда-то издалека. — Активируй импла-а-а-а-нтаты… Надень противога-аз!
Озарение сверкнуло в мозгу яркой и весьма болезненной вспышкой. Штурман судорожно пробежал пальцами, ища нужные сенсоры и одновременно, для скорости, беззвучно произнес кодовую фразу активации.
Тут же десятки тонких иголок вонзились в его мозг, так что барабанная перепонка превратилась в мембрану огромного африканского там-тама, по которому словно колотушкой молотила каждая буква кодовой формулы. Штурман уже давно не активировал все имеющиеся в нем боевые имплантаты одновременно, и теперь организм мстил ему жестокой болью и раскачкой вестибулярного аппарата.
Но вот окончательно восстановилось зрение, и Юл обрел прежнюю способность видеть во тьме лишь чуточку хуже кошки.
Он тут же натянул противогаз и заткнул рот «варяга» заметно отсыревшей снаружи двухслойной перчаткой.
— Тссс… Мы где?
Вместо ответа «варяг» погрузил руку в стену и ухватил показавшуюся оттуда чью-то растопыренную пятерню. Вырин с посеревшим не то от страха, не то от сырой металлической крошки лицом ошеломленно озирался по сторонам.
На него Штурман с Семеновым немедленно натянули съехавший на лоб противогаз.
Следом за ним по стопам Штурмана проникли сквозь мягкий пластилин автона и остальные члены группы.
— Все в порядке? — деловито уточнил Штурман, уже полностью восстановивший контроль над собой.
Он прослушал ответы, потому что его имплантаты уловили тихий голос Старика:
— В крепости все тихо, Юл. Внутренняя стена имеет дверь метрах в тридцати слева от точки входа. Она — ваша ближайшая цель.
— Идем налево, держаться вместе, — скомандовал Штурман. — А ты, — приказал он подрывнику из «Семи братьев», придержав его за локоть, — начинай размещение зарядов. Стену взорвешь по условленному сигналу, согласно плану.
