Книга Форпост. Найди и убей - Андрей Валерьев

Женщина сбросила охапку прутьев у строящегося дома и из последних сил поспешила к шалашу.

— Ну что? Все поели? — Сидящий на месте дяди Паши Маляренко старательно изображал удовольствие от очередной порции осточертевшей ухи. Обеды, в отличие от ужина, старались не затягивать, чтобы больше успеть сделать за световой день. Народ зашевелился и стал шумно выбираться из-за стола.

— Что? — Светлана замерла и напряженно смотрела куда-то за плечо Ивана. Все вокруг оглянулись на нее и замолчали — в глазах девушки плескался страх.

— Что? — В полной тишине голос Светы прозвучал особенно громко.

Маляренко обернулся. Позади него, в своей чудовищной робе, стояла Алина и тихо плакала.

— Леша умер.

Все дела, запланированные на послеобеденное время, пришлось отложить. Иван снова собрал мужчин, и на маленьком погосте, на дальней опушке рощи, появилась вторая могила. Постояв немного возле свеженасыпанного холмика, народ начал расходиться. От утреннего хорошего настроения не осталось и следа. При жизни Алексей был тихим и незаметным человеком, но любая смерть в этом маленьком социуме теперь воспринималась каждым как личная потеря.

Уходя в лагерь, Маляренко оглянулся — возле могилы тихо плакала женщина. Иван окинул взглядом погост, бескрайнюю степь за ним, остановился и сел в тени дерева, дожидаясь, когда она простится с мужем, чтобы проводить женщину в лагерь. Алина сидела на земле и что-то вполголоса говорила, глядя на могилу. Ваня закрыл глаза и задремал.

— Спасибо, что остался.

Голос, раздавшийся над ухом, заставил Ивана вздрогнуть и резко открыть глаза. Сердце гулко забилось в груди, а руки сами собой шарили в поисках копья.

«Идиот, я ж его в лагере оставил»! — пронзила мозг паническая мысль. Маляренко суматошно подскочил: рядом с ним, подстелив под себя брезент, сидела Алина.

— Спасибо, говорю.

На лице женщины не было ни малейшего следа слез.

— А, — Маляренко с облегчением повалился обратно. — Да не за что.

Он осмысленно осмотрелся. Солнце висело над горизонтом, явно собираясь закатываться.

— Е!.. Это ж сколько я спал?

— Не выражайся, пожалуйста, — Алина насмешливо посмотрела на заспанного и растерянного «вождя». — Тут Николай забегал проверить, куда это ты пропал. Я ему сказала, что если слюной не истечешь, то выживешь.

Иван смущенно отвернулся. Еще в школе он крепко получил по носу и с тех пор иногда дрых с открытым ртом.

— Извини. А ты, получается, меня тут берегла, пока я спал? — Маляренко с удивлением наблюдал за невероятным преображением женщины.

«Блииин, оказывается, у нее есть ноги!»

Сбросившая вечную брезентовую хламиду Алина превратилась в невысокую, но очень пропорционально сложенную, стройную женщину.

«Вот это даааа. Красотка!»

Все мысли Ивана были написаны на его лице аршинными буквами.

«Черт! Да о чем же я тут думаю? Она же мужа только что похоронила!»

Спохватившийся «вождь» постарался придать своей физиономии уместно-скорбное выражение. Получилось неважно. Алина грустно усмехнулась.

— Не впервой.

Смысл сказанного дошел до побившего все рекорды тупости Маляренко только через минуту. Задохнувшись от переполнявших его чувств, он уставился на миниатюрную женщину круглыми от изумления глазами:

— Это ты? ТЫ?

— Пойдем отсюда, — Алина печально оглянулась на могилу. — Не хочу здесь больше оставаться.

До заката еще было не меньше часа, и, обойдя рощу по кругу, они устроились у тропки, ведущей в лагерь. Перед ними необъятными просторами расстилалась степь. Пришедший в себя после неожиданного открытия Иван украдкой рассматривал девушку и не знал, с чего начать разговор. Немного помявшись, он ткнул пятерней в степное пространство и выдал, наверное, худший вариант:

— Красиво, правда?

Алина на эту тупость никак не отреагировала. Несмотря на теплый вечер и приятный ветерок, она зябко передернула плечами.

— Мне очень страшно. Я совсем одна осталась. — Губы девушки задрожали, и она снова заплакала.

Маляренко растерялся. Как себя сейчас вести, он не понимал. Прошло довольно много времени, прежде чем выплакавшаяся Алина смогла рассказать свою историю. Иван слушал и только диву давался — так всех провести! Попав в эту жуткую и непонятную заварушку с двумя громадными чемоданами, полными танцевальных костюмов, косметики и туфель, партнеры не растерялись и дали понять окружающим, что они — семья. Увидев, с кем он имеет дело, Алексей, имевший, откровенно говоря, не совсем правильную половую ориентацию, резко включил образ мачо, который он с успехом демонстрировал в программе латиноамериканских танцев. Алина же, перепуганная жесткими действиями Ермакова, старалась не отходить от «мужа» ни на шаг. Она отлично запомнила, какими голодными глазами пялился Серый, когда отбирал одежду и сдирал с нее белье. Тогда она сама выбрала самую бесформенную и грязную робу, какую только смогла отыскать в куче тряпья, и с тех пор, почти все время, носила ее не снимая. Это положительно сказалось на сохранности одежды Алины — и тонкие обтягивающие джинсы, и курточка были в прекрасном состоянии. Работала она всегда в перчатках тонкой кожи, на тыльную сторону которых отменно владевший иглой Алексей нашил куски брезента.

— Вот, значит, как.

— Да. Вот так.

Алина очень серьезно рассматривала вождя, как будто увидела его в первый раз. Маляренко в ответ постарался не пялиться на упругую грудь собеседницы и посмотрел в ее глаза. Глаза были самые обыкновенные, непонятного серого цвета, немного узкие. И чуть скуластое лицо. Короткие темные волосы убраны в маленький хвостик, перехваченный простой резинкой. Иван поймал себя на том, что уже забыл, о чем хотел спросить, и просто молча изучает ее, впитывая эту женщину в себя. Алина занималась тем же.

— А той ночью… — Иван постарался быть дипломатичным. — Расскажи.

— Да чего рассказывать — Рома с самого утра в полный голос матерился. Вся бригада была в курсе, что он тебя прибьет, а Ксюшу трахнет, — Алина жестко усмехнулась. — А потом… ты знаешь, что произошло. Когда они за тобой пошли, я… — Она испытующе глянула в глаза Ивану. — …Я подумала, что упустить тебя будет несусветной глупостью.

У Вани от этих слов рухнула челюсть — к такой откровенности он готов не был.

— Мнэ…

Женщина как-то очень по-мужски катнула желваки. Взгляд ее стал жестким и цепким.

— Ты не пожалеешь. Обещаю.

Только сейчас ошарашенный Иван заметил, что Алина напряжена, как до предела натянутая струна. Еще немного — и она лопнет. Женщина всхлипнула.

— Обещаю.

Сумерки потихоньку вступали в свои права, накрывая тьмой все вокруг. Проснулись цикады. Костеря себя за толстокожесть, Иван пододвинулся к Алине и осторожно обнял ее за плечи. Ничего страшного не произошло. Женщина устало положила голову ему на грудь и затихла. Сердце Ивана бешено стучало, он покрепче прижал к себе Алину и слегка коснулся губами ее макушки. Если честно, от этой кристально циничной сделки у него ехала крыша. Воспитание у Ванюши было не то.