Книга Самый сладкий поцелуй - Люсиль Картер

– Молли знает, что ты здесь? – спросила она.

Джастин помрачнел.

– Конечно нет. Представляю, что бы она могла подумать.

– Как идут дела после вчерашнего поцелуя? – хитро глядя на него, спросила Памелла.

– Никак. – Он со вздохом отодвинул от себя тарелку. – Она поцелуем отблагодарила меня за то, что я помог оформить вечеринку у бассейна.

– Так это была твоя идея с фонариками?! – воскликнула Памелла. – В таком случае я тоже присоединюсь к восторгам Молли. Получилось очень красиво!

– Может быть, ты тоже меня поцелуешь? – игриво спросил он.

– За что же? – в том же тоне отозвалась она.

– Например, в знак прощения.

– А почему бы и нет?

Памелла приподнялась на стуле, потянулась к Джастину и коснулась губами краешка его рта.

Джастин почувствовал ее теплое дыхание, ощутил аромат цветочного геля на ее коже и неожиданно для себя прильнул к ее губам. Памелла чуть не свалилась со стула от неожиданности. Она не собиралась целоваться с ним по-настоящему! Он украл этот поцелуй!

Тяжело дыша, она села на место и удивленно уставилась на Джастина.

– Зачем ты это сделал?

– Извини. – Он был растерян не меньше нее. – Так получилось. Не сдержался.

Она вопросительно подняла брови и дотронулась указательным пальцем до своих губ.

– Больше так не делай.

– Не буду, – согласился он.

Она отвела глаза.

– Тебе нужно поскорее соблазнить Молли или найти любовницу на время.

– Я не хочу, – твердо сказал Джастин, тоже стараясь не смотреть на Памеллу.

Он солгал. Совсем недавно его слова, без сомнения, оказались бы правдивыми. Но не теперь. Памелла права, ему нужна женщина. В этом все дело. Только в этом. А вовсе не в том, что у Памеллы такие нежные, теплые губы…

– Тебе еще нужна помощь с Люком? – спросил он, стараясь сменить тему разговора.

– Да, нужна. Нет никаких гарантий, что он бросит свою Фриду ради моих прекрасных глаз. А Молли мне окучивать?

– Фу, какое неприятное слово!

– Зато правдивое.

– Она тебя раздражает? Тебе трудно дружить с ней?

Памелла задумчиво покачала головой.

– Нет, я даже к ней немного привязалась. Она не такая надменная и глупая, как мне показалось на первый взгляд. Она умеет дружить. Умеет сострадать. Хотя, конечно, жизнь в довольстве наложила свой отпечаток на ее характер.

– Вот видишь, – с гордостью сказал Джастин. – Я же говорил, что ты к ней несправедлива! Молли – идеал. Она лучшая! Лучшая на свете.

Хотела бы я, чтобы меня так любили, подумала Памелла. Хоть кто-нибудь! Ведь если задуматься, кроме родной матери, никто не испытывал ко мне даже приязни. Возможно, я сама виновата, что у меня нет друзей. И, скорее всего, так же моя вина в том, что мужчины не спешат в меня влюбляться. Я всем им кажусь надменной. Один даже как-то сказал, что я не способна испытывать к кому-либо глубокие чувства. Но все они были не правы. Я могу любить и страстно желаю быть любимой. Что я сделала не так? Почему осталась совсем одна?

Одиночество мучило с каждым днем все сильнее. Как ни парадоксально, но чем больше она общалась с людьми, тем более несчастной становилась. У других была настоящая жизнь. Они заводили друзей, с которыми встречались по выходным, любили, ненавидели, знакомились, расставались… А у Памеллы все было по-прежнему: пустой дом, холодная постель, скучные вечера. На ней словно лежала печать одиночества. После смерти матери не осталось ни одного близкого человека. В родном городе по ней никто не скучал. А здесь ее никто не ждет. Замкнутый круг. Из огня да в полымя.

– Налей еще вина, – попросила Памелла, не в силах бороться с тоской.

– С чего ты вдруг загрустила?

– Так, ничего особенного. Но хочется напиться.

Джастин с сомнением взглянул на уже опустевшую бутылку.

– Если хочешь, я куплю еще. Есть тут поблизости супермаркет?

– Не нужно никуда идти. Алкоголя у меня полно. – Памелла вдруг истерически рассмеялась. – В этом доме иначе нельзя! Мой отец пил здесь дни и ночи напролет. Теперь я приняла эстафету.

Джастин разлил остатки вина, поглядывая на все еще смеющуюся Памеллу. А вот ему было не до смеха. Похоже, эта женщина довела себя до ручки. А ведь она казалась такой сильной и раскованной.

– Думаю, не стоит тебе больше пить.

– У тебя спрашивать не буду, – сказала она, внезапно помрачнев. – Напомни, когда ты уезжаешь?

– В понедельник.

– Но ты ведь наведываешься в этот город? Хотя бы для того, чтобы видеться с Молли?

– Совершенно верно, но не часто. Да и как я смогу объяснить свое появление?

– Разве нужно что-то объяснять? Молли и так знает, что ты вздыхаешь по ней. Тебе не нужно искать предлоги, чтобы пригласить ее на свидание. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вы были вместе.

– Что это вдруг с тобой случилось?

– Я должна сделать что-то полезное хотя бы раз в жизни.

Джастин покачал головой, с сожалением глядя на Памеллу.

– По-моему, ты перебрала.

– Я не пьянею от вина. У меня просто плохое настроение.

– Я заметил. – Джастин внезапно насторожился. – Ты слышишь шум мотора?

– И что в нем особенного? – спросила Памелла, допивая вино. – Здесь не глухой лес, рядом еще с десяток домов, и их владельцы ездят на автомобилях.

– Нет, это рычание я ни с чем не спутаю. Да будет тебе известно, – он подошел к окну, – что звуки моторов разных автомобилей различаются так же, как человеческие голоса.

– И кто же, по-твоему, решил меня навестить?

– А тут и гадать не нужно, вон машина Молли.

Памелла вскочила с места и тоже кинулась к окну.

– Действительно, она.

Они с Джастином переглянулись, и у обоих в глазах мелькнула паника.

– Она не видела тебя и не знает, что ты здесь. Беги на чердак, побудь там, пока она не уедет!

Джастин кинул красноречивый взгляд на сервированный на двоих стол с остатками пиршества.

– Я все уберу. – Памелла уже выталкивала Джастина из кухни. – Иди же, она вот-вот будет здесь. С чего вдруг Молли вздумала меня проведать?

– Возможно, она просто скучает по тебе! – возмутился Джастин, взбегая по лестнице наверх. – Она считает тебя своей подругой. А подруги, как известно, всегда приезжают друг к другу в гости.

– Да убирайся же ты! – прошипела Памелла, убегая в кухню и торопливо сметая посуду со стола. – Еще разглагольствует! Молли то, Молли се. Ах, какая она хорошая. Ох, какая она идеальная…