Книга По ту сторону кровати - Аликс Жиро де л’Эн

Он задумался: как рассказать ей о сегодняшнем дне? Надо ли говорить о перепалке со школьной директрисой? Нет, конечно нет. А про Луизу: что она после похода в «Макдоналдс» держалась за живот и потому пришлось оставить ее дома? М-да… такое трудно скрыть… А насчет тещи, которую призвал на подмогу, — рассказать? Малышка-то ведь наверняка проболтается, что весь день вечера играла с бабулей в «Тревогу в Порто-Алегре»… Но как же было не обратиться к Лиз, без нее он не смог бы поехать в мастерскую Софи на первую встречу!

И он не собирается докладывать жене о том как позорно провалился на этой самой первой встрече. Новое дело оказалось гораздо круче, чем виделось раньше. И вообще все произошло не так, как ему представлялось. К величайшему его удивлению, бухгалтерия маленькой фирмы «Л как „легкомыслие“» велась очень неплохо. Объем торгового оборота, конечно, был скромным — 47 890 евро в год, но и расходы минимальны, обе партнерши, взяв на себя равные доли производственных затрат, ограничились в качестве оплаты лишь комиссионными. За пять лет компания ни разу не вышла из бюджета, мало того — она даже извлекала из своей деятельности пусть символическую, но прибыль. Юго почувствовал, что этой фирме-крошке есть куда развиваться. Однако его энтузиазм мгновенно упал, когда Софи попыталась объяснить азы ремесла.

— Ну ты, конечно, знаешь основные виды украшений… Давай посмотрим наши. Вот это что, как думаешь?

— Колье.

— Ой, нет! Это подвеска! А это?

— Это точно колье!

— А как еще называется это колье?

— Господи, да колье и колье, как его иначе назовешь, эту груду жемчуга с позолоченным замочком!

— Это ошейник, он высокий и прилегает к шее. С тобой придется поработать, чтобы ты достиг нужного уровня. Ну ладно. А камни? Ты хотя бы камни знаешь?

— Вот тут точно знаю! Правда… правда, когда мы с Арианой женились, твоя подруга убедила меня, что «только белое ко всему подходит», и я четко понял: то, что больше всего нравится женщинам, называется «бриллиант» и стоит очень дорого!

— Успокойся, мы не работаем с драгоценными камнями. Ни одно из наших украшений не стоит больше ста пятидесяти евро, а это цена чисто символическая. Ты, наверное, и сам понимаешь, что все наши вещи — с камнями поделочными… Их-то ты наверняка знаешь. Агат, сердолик, сардоникс, горный хрусталь, нефрит, яшма, малахит, лабрадор, обсидиан, оникс… Знаешь?

Нет, Юго не знал. И вообще плохо понимал Софи. От слов «понимаешь, топаз, он желтый, ну конечно, если не розовый…» у него аж в заднице начинало свербеть, иначе и не скажешь. Он не решался слова вымолвить. К вечеру все, что он усвоил из объяснений Софи, так это различие между полудрагоценными камнями и драгоценными камнями второго порядка. Оно и неудивительно — различий между ними не существует, это одно и то же…

На обратном пути он позвонил Момо:

— Слушай, а ведь эта их фирма — настоящее дело! У тебя там, среди бумажек насчет женщин, нет ли чего про украшения, ну, чтобы я за субботу-воскресенье мог подковаться?

Нет, у Момо в запасе ничего не оказалось. Но он призвал Юго… к чему? — да естественно же, к… легкомыслию, причем посоветовал даже злоупотреблять им.

Почему дамочки смыслят в украшениях? Потому что обожают такие штуки. Блестяшки кажутся им красивыми, им нравится обвешиваться мишурой, они обсуждают между собой, что у кого есть и чего кому хочется. Для того чтобы хорошо запомнить всю эту ерунду, тебе надо сделать то же самое. Речь не о том, чтобы выучить наизусть книгу по ювелирному делу, а всего лишь о том, чтобы прочувствовать эти вещи. Не стесняйся примерить бусы какие-нибудь или браслет, полюбоваться, как они смотрятся на твоей коже, задав вопросы своей партнерше. Причем не тосклив а легко, скажем, за чашечкой чаю, как будто вы подружки, увидишь, она будет счастлива поболтать с тобой!

— Момо, Софи не из тех, кто часами просиживает за лапсангом[27]с пирожными! Я не желаю выглядеть идиотом!

— На мой-то взгляд, ты уже сейчас выглядишь идиотом. Доверься мне. Если не будешь готов ко времени, когда Софи отправит тебя обслуживать клиентуру, запахнет бойней. Слушай и повинуйся: когда почувствуешь, что от всех этих дел на тебя вот-вот навалится хандра, — становись легкомысленным, переключайся, думай о другом.

И тут впервые при взгляде в профессиональное будущее без пневматических раскряжевочных станков и без погрузочных машин мощностью в тринадцать лошадиных сил сердце Юго сжалось…

Скрип шин по гравию, мелкие камешки разлетаются во все стороны и ударяются о блоки стен — это Ариана за рулем «ауди» тормозит, сделав крутой вираж по саду на скорости как минимум пятьдесят километров в час. Юго, затосковав, зажмурился. Навес, удивленно пукнув, потрусил к двери.

Молодая женщина, сияя радостью, влетела в дом, скинула пальто прямо у входа и бросилась на шею мужу:

— Привет, девочка моя! Ой, как хорошо твоя стряпня-то пахнет! Ну, у тебя был хороший день, дорогая? Э-эй, лягушата! Малышня-а! Живо бегите поцеловать папочку, который вернулся с работы в своем большом автомобиле!

Увидев жену такой веселой, Юго еще больше сковал. Значит, она прошла крещение огнем на отлично! И что же — ему дать повод посмеяться собой, рассказав о своем смятении? Нет уж, он скажет, что тоже провел день прекрасно и путь его был усыпан розами…

Поедая полусырую курицу с привкусом средства для прочистки труб, Юго изливал восторги по поводу того, что стал наконец отцом «в самом благородном смысле слова», воспевал очарование «волшебного ремесла», с которым познакомился сегодня после обеда…

— Представляешь, у меня такое впечатление, будто я родился и вырос среди опалов и лазуритов!

Ариана же, счастливая Ариана, рассказала, какая прекрасная атмосфера царит в ЖЕЛУТУ, как тепло ее там встретили, как нежно, совсем по-отечески отнесся к ней Никар, и с удовольствием заключила:

— Кажется, дело пойдет куда быстрей, чем я думала!

Ну конечно же Юго так и не узнает, что развеселое появление его жены дома было всего лишь отражением ее мучительной работы над погружением в беспечность, как не сможет и Ариана увязать веселость мужа с его нечеловеческими стараниями выработать в себе легкомыслие. Момо проделал хорошую работу.

Лиз Онфлёр открыла дверь. Перед ней стоял маленький человечек, похожий на ребенка, нарядившегося в карнавальный костюм кабачка. Зеленый колпачок, зеленый плащик, зеленые штанишки… Человечек-кабачок обнажил в улыбке прекрасные белые зубы:

— Добрый вечер, я Морис Кантюи. А вы, мадам предполагаю, матушка Арианы Марсиак?

Улыбка не попала в цель: рассматривать женщину, даже эту, в качестве старейшины рода — ах, как не тонко! И хотя Лиз Онфлёр предпочла бы скорее исповедаться в церкви, чем признаться в этом, у нее уже заранее поднакопилось на душе всякого-разного по отношению к «тренеру» дочери.