Книга Тридцать первый выстрел - Сергей Самаров

Я умышленно сделал акцент на том, что мы не прерываем подготовку, чтобы генерал не вздумал опять сунуть нас в какую-нибудь постороннюю операцию типа вчерашней. Конечно, вчерашнее дело дало нам хоть какой-то след, и пусть он еще не отработан полностью, пренебрегать им все равно нельзя. Но и отвлекаться на посторонние дела тоже не хотелось. Однако генерал и сам все прекрасно понимал. Он звонил по другому вопросу.

– Мне позвонили из Москвы, там раскручивают эту историю. Конечно, московский и местный Абдурагимовы – это разные люди. Мы уже нашли здесь и следы московского. Он воевал в Чечне, потом сдался вместе со всем отрядом и попал под амнистию. Объяснить, что он делает в чужой квартире, где зарегистрирован наш Гамид Баталович, внятно не может. Говорит, что просто остановился там на время приезда в Москву. Цель приезда объясняет, как и все они, – ищет работу, чтобы обеспечить семью. Семья у него осталась дома, в Дагестане. Вроде бы придраться было не к чему, и нашим оперативникам стоило большого труда добиться санкции на обыск в квартире, где застали Абдурагимова. Рассчитывали найти там какие-то следы суперлубриканта. Такового, к сожалению, не нашли, но обнаружили целлофановый мешочек с драгоценностями, похищенными, предположительно, в ювелирном магазине, и пистолет-пулемет «Скорпион», который фигурировал во время ограбления, хотя там из него и не стреляли. Значит, идентифицировать невозможно. Но и одних драгоценностей хватило для оформления ареста. На всех них сохранились ценники с эмблемой магазина. Теперь стоит задача выйти на сообщников Гамида. Кстати, по нашим данным, к нему в Москву выехала поездом жена. Она пока находится в дороге, прибудет только завтра. Приезд жены – это один из вариантов давления на арестованного. Сам по себе он не слишком разговорчив, потому ожидать от него признательных показаний и сдачи сообщников не приходится. Но это все для тебя не важно. Главное, что наш местный Гамид Абдурагимов находится здесь и, по всей видимости, летает.

– А про него, товарищ генерал, что известно? – спросил я, делая одновременно знак бригадиру рабочих, чтобы тот подождал.

Но капитан Волоколамов сам знал, что следует делать. Он и стал объяснять бригадиру, показывая прямо с заднего сиденья дельталета. Бригадир еще накануне показался мне человеком сообразительным. Сейчас он осмотрел управляющий треугольник и сразу же стал проводить собственные замеры. Причем измерял не только части машины, но и руки самого капитана, которые заставил его согнуть в локте так, чтобы управлять треугольником было удобно. Потом все-таки возник вопрос ко мне, и, как я понял, он касался моего роста и посадки на сиденье. Бригадир хотел поставить учебный модуль так, чтобы он не стучал мне по голове. И я, не выпуская из рук трубку, забрался на сиденье и сел, позволив бригадиру разворачивать рулетку над моей головой.

Генерал между тем продолжал говорить, а я успешно совмещал два важных дела – внимательно слушал генерала и одновременно знаками давал бригадиру дополнительные указания об установке распорок, которые создавали бы учебному модулю дополнительную жесткость.

– Оперативники посетили дельтапланерный клуб МАИ, – говорил генерал. – Нашли адреса четырех людей, которые хорошо знали нашего Гамида Баталовича, а один из этих людей даже был его инструктором. Но в настоящий момент смогли застать только двоих. Двое других не живут по прежним адресам, и их ищут по месту работы. Инструктор и бывший сокурсник самого Гамида хорошо знает и помнит. Что касается его «полетного почерка»… Есть у него такой почерк. Пренебрежительно отзывался о высоких полетах, считая, что высоко летают только трусы, которые боятся столкновения, и сам всегда предпочитал летать на предельно низких высотах; любил выделывать различные фигуры пилотажа, что-то типа воздушного слалома. Рисковый человек, обладающий хорошей реакцией и умением рассчитывать скорость и расстояние. За счет этого у него и получался слалом. Кстати, над дорогой у нас, в момент использования суперлубриканта, неизвестным дельтапланеристом было продемонстрировано нечто подобное слалому. Летел низко, переваливаясь с крыла на крыло…

– У дельтаплана одно крыло, товарищ генерал, – напомнил я.

– Ну, мне так сказали неспециалисты, и я, как неспециалист, передаю тебе суть дела. Это расхожая фраза, и можешь не придираться.

– Я не придираюсь, товарищ генерал. Я слушаю.

– А что слушать! Я все сказал. А ты выводы делай…

Глава пятая

1

В одном генерал был безусловно прав, хотя и в остальном неправым тоже не был: выводы делать предстояло именно мне. Но для этого у меня сейчас не было возможности; а быстро сделать их предстояло в момент, когда я с Гамидом – если это действительно он летает – встречусь в воздухе и смогу атаковать его. Дельтаплан в боевых действиях чем хорош? На него обычно не реагируют радары. И малое количество металла, и поверхность крыла поглощающее, а не отражающее волны радара, и, что самое важное, возможность полета на малой высоте, что делает радар бесполезным. Одновременно с этим нельзя не заметить, что против дельтаплана бессильны все современные боевые самолеты, потому что у них слишком высокая полетная скорость, и они пролетают мимо, не успев среагировать. Да и не могут они быть в воздухе такими маневренными, не в состоянии совершить в нужный момент разворот так же быстро, как это делает дельтаплан. Разве что вертолет в состоянии не только выследить его, но и преследовать. Но «вертушка» не всегда есть под рукой; кроме того, летать на ней в условиях Кавказа среди скал почти по дну ущелий – занятие весьма рискованное. Дельтапланерист может позволить себе такие полеты и даже имеет возможность заманить вертолет в ловушку, сам где он пролетит, а вертолет может зацепиться за что-нибудь винтами. Да и способность к посадке в любых условиях у дельтаплана можно считать большим преимуществом. В общем, охотиться на дельтаплан всерьез и с высокой надеждой на успех можно только на мотодельтаплане. Чем мы и намеревались заняться.

Наконец я освободился и согласовал с бригадиром сначала само устройство обучающего модуля, а потом и цену, в которую вошли и материалы, которые бригадир взялся привезти из домашней мастерской, сказав, что у него в гараже эти материалы «пропадают зря». Торговаться меня в детстве мама с папой не научили, чем я существенно отличался от человека, выросшего на Востоке. Бригадир хотя и был русским, но вырос среди восточных базаров и потому торговаться любил. И, как мне показалось, даже расстроился, когда я сразу согласился на предложенную им цену. Но у меня на торговлю и времени-то не было. Бригадир уехал в кабине трактора, непонятно как поместившись там вместе с трактористом и своим помощником. А мы с Никифорычем поздоровались с Алексеем, вышедшим из стоящего неподалеку «кунга», где он, кажется, ночевал, выполняя роль дежурного охранника техники, и отправились к своей группе, чтобы проверить собственную способность к координации движений в условиях отсутствия трения…

* * *

Найти группу оказалось не так и просто. Майор Желобков, как я и предполагал, поступил мудро, решив убраться подальше от посторонних взглядов, и нашел небольшую асфальтированную площадку между складским железобетонным забором и кирпичной трансформаторной будкой. Обзор был прикрыт с трех сторон, а четвертую сторону контролировали сами бойцы группы. Тем не менее мы сумели отыскать их по возбужденным голосам и смеху.