Книга Изобретение велосипеда - Юрий Козлов

— Ты здесь! — сказала она. — Теперь я знаю, почему тебя не видно в школе на переменах. Ты сюда ходишь…

Гектор кивнул, досадуя в душе на появление Инны. Он не любил быть с ней наедине. Сразу словно что-то менялось в их отношениях, а что именно, он не мог понять. Нужны были иные слова, не те, которые он говорил ей в классе. Слишком серьёзной сразу делалась Инна.

— Я не за тобой шла, — продолжала Инна. — Я ходила в автомат звонить. Я думала, что мама ещё не ушла на работу, но подошёл папаша… Он сказал, что только что звонил директор!

— Директор? — удивился Гектор.

— Я чуть не умерла. Но он только попросил папашу выступить с какой-то идиотской лекцией, рассказать о профессии врача…

— Странно это, — сказал Гектор.

— Очень странно, — согласилась Инна. — Но я с папашей специально подольше поговорила, он ничего не знает.

— Позвони матери на работу…

Инна посмотрела на часы.

— Десять минут до звонка. Дай-ка сигарету…

Гектор протянул ей сигарету и зажёг спичку. Закурила Инна неумело.

— Ты разговаривал с Благовещенским? — спросила Инна.

— О чём?

— Знаешь о чём…

— Нет. Я звонил ему три раза, но его почему-то нет дома.

— Глупо всё вышло.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю… Всё…

— Позвони матери, пусть достанет справку.

— А что я ей скажу? Где я была эти три дня?

Гектор пожал плечами.

— Посоветуйся с мудрецом Костей.

— Бесполезно, — усмехнулась Инна. — И ты сам это прекрасно знаешь. Костю не волнуют такие мелочи…

— Восемь минут до звонка, — сказал Гектор.

— А что в классе хоть говорят? — спросила Инна. Вид у неё был такой печальный, что Гектор ответил ей почти ласково:

— Инна! О тебе мне никто ничего не говорил, поскольку все считают, что я тебе симпатизирую. На меня только посматривали скорбно. Говорили больше о Косте и, должен заметить, к сожалению, ничего лестного…

— А ты стоял и слушал?

— Да. Я стоял и слушал.

— Какой ты умный! Наш супермен! Стоял и слушал.

— Пока! — Гектор встал со скамейки.

— Гектор! — Инна схватила его за рукав. — Гектор! Тебя ведь напрасно подозревают в симпатиях ко мне, нет никаких симпатий, верно? Совсем ничего нет, да? А после этих трёх дней и не может быть ничего, да?

— Послушай, — ответил Гектор. — Я не знаю, как с тобой разговаривать. Если я скажу «да», ты ответишь, что я вру, если «нет» — обидишься. Может, вообще не стоит отвечать на этот вопрос?

— Ха-ха… — нервно засмеялась Инна. — Ты издеваешься надо мной! Ты знаешь всё, что я хочу тебе сказать И я… Я… не виновата, что у меня всё не так получается!

— Сейчас ты, наверное, заплачешь…

— Нет, — неожиданно успокоилась Инна. — Знаешь о чём я думаю?

— О чём?

— О собственной дурости.

— В чём же она заключается?

— Она заключается в том, что я прогуляла три дня с парнем, который мне совершенно не нравится.

— А зачем ты это сделала?

— Я это сделала, потому что я люблю тебя, Гектор! — Инна встала со скамейки. — А с Благовещенским у меня ничего не было и никогда не будет. — Ветер шевелил платье, волосы закрывали лицо. Разошёлся игрун-ветер. Кинозвезду какую-то напоминала Инна, только сзади не шумело море и не качал парусами бриг, уносящий любимого, а высилась мрачная кирпичная стена. Кралась вдоль стены кошка, стелилась по асфальту, но не было поблизости ни одной птички. Пусто было на асфальте.

Ветви клёнов неожиданно раздвинулись. В сквере появилась Сусанна Андреевна. Гектор машинально уронил сигарету под скамейку, а Инна так и предстала пред классной руководительницей с пылающим взором и с дымящейся сигаретой в руке.

— Прекрасно, — сказала Сусанна Андреевна. — Выяснение отношений в учебное время. А урок, между прочим, давно начался…

— Извините, Сусанна Андреевна, часы отстают, — ответил Гектор. — Инна, пойдём! Что сейчас, физика?

— Не всё ли равно? — сказала Инна. — Физика, не физика…

— Да вы что! С ума сошли? Как вы разговариваете с учительницей?

Гектор и Инна стояли около скамейки и смотрели в землю.

— А теперь приняли позы первоклассников, которых отчитывают, — усмехнулась Сусанна Андреевна. — Смешные вы всё-таки люди. Амбиций много, а соображения…

— Мы пойдём? — тихо спросила Инна.

— Идите! — ответила Сусанна Андреевна. — Директор прав. Нельзя вам верить. Вы всё время меня обманываете…

— Директор? — повернулась к ней Инна.

— Да, Инночка, директор! — ответила Сусанна Андреевна.

24

Так, совершенно неожиданно, почти в один день две любви свалились на десятиклассника Гектора Садофьева — своя и чужая. «Любить и быть любимым, — вспоминал Гектор на уроке физики слова какого-то классика, — какое счастье!» Гектор пока этого счастья не испытывал. Немного обалдевший, сидел он за столом и бессмысленно перелистывал учебник. Та замечательная ясность, которая посетила его вчера в Академии художеств, куда-то пропала. В портфеле у Гектора лежала книга русского писателя девятнадцатого века Василия Нарежного «Российский Жильблаз». С неё, собственно, Гектор собирался начать изучение классической литературы. Так приятно «Жильблаз» тяжелил портфель с утра, сейчас же Гектор поглядывал на него с недоумением. «Инна, Инна… — думал Гектор, — я же хотел, чтобы ты меня любила… Почему же я сейчас этому не рад? Инна, Инна…» Снова (уже во второй раз за несколько дней!) жизнь становилась непонятной и загадочной, и Гектор тайно радовался этому, и совсем не слушал учительницу физики, и совершенно забывал про «Российского Жильблаза», который, как в темнице, сидел в портфеле…

Учительница физики Инга Павловна говорила на английском языке о линзах, о лучах, которые, угодив в линзу, странным образом преломляются, видоизменяются, рассеиваются или же, напротив, собираются в мощнейшие пучки и жгут деревянную поверхность.

Гектор в ближайшие несколько дней собирался вообще не встречаться с Инной, а если она будет звонить по телефону, отвечать односложно: «Да. Нет. Не знаю…»

Ещё Гектор вспоминал своего лучшего друга Костю Благовещенского. А сегодняшняя сцена в сквере вызывала у него грусть и улыбку попеременно.

Потом Гектор начал думать об Алине Дивиной — дипломнице скульптурного факультета института имени Репина. Алина Дивина была старше Гектора лет на пять-шесть, с самого начала знакомства стала относиться к нему, как к мальчишке, что слегка Гектора уязвляло. Была Алина красива, голубоглаза, стройна, необыкновенна, что означало, как казалось Гектору, большое количество поклонников. Гектор заранее ненавидел этих поклонников.