Книга Ловушка для дураков - Татьяна Моспан

— Нет, — пренебрежительным голосом отрубил Гребень, взгляд хозяина ему не понравился.

Расспросы во дворе ни к чему не привели: Тихаря видела лишь старуха-соседка, с которой Гребень разговаривал утром.

— Приплыли, — задумчиво сказал Вадим, опускаясь на сломанную скамейку, врытую во дворе.

— Молодые люди, эй, я вам…

У подъезда стояла молодящаяся дамочка критического возраста, у которой они полчаса назад пытались что-нибудь выведать про Тихаря. В разговоре она, не обращая внимания на Гребня, напропалую кокетничала с Вадимом, стараясь изо всех сил заинтересовать собой парня. У того от такой назойливости запершило в горле. Гребень, несмотря на то, что авансы выдавались не ему, откровенно разглядывал ее пышную грудь. Скушно, видать, бабенке, на рожон лежет. Про своего соседа она, к сожалению, ничего сказать не могла.

Сейчас дамочка приветливо махала рукой Вадиму.

Гребень заржал, протоядно ухмыляясь:

— Слышь, мадам зовет, не терпится, ручкой машет.

— Да иди ты к… — огрызнулся, не выдержав, Вадим, но к женщине подошел.

И, как оказалось, не зря.

— Я вспомнила, — она ласково смотрела на парня. — Совсем мне голову заморочили своим стариком. Нехорошо… — многозначительно протянула она, облизывая крашеные полные губы.

— Что вспомнили? — грубо спросил подошедший сзади Гребень.

— Телеграмма ему вчера вечером была, — женщина нервно оглянулась и сузила глаза. — От родственников, кажется. Дочь спускалась по лестнице и слышала, как почтальон с соседом из тридцать седьмой квартиры разговаривал.

Парни непонимающе уставились друг на друга. У Тихаря не было никаких родственников.

— Все, хорош, — отведя Вадима в сторону, зашипел Гребень. Теперь мой выход, а то, волю дай, будешь до вечера старой кошелке сироп лить.

Распрощавшись с дамочкой, они, выждав, когда она уйдет, поднялись на этаж, где находилась квартира Тихаря. На лестничной площадке никого не было.

— Вот это по мне работенка. — Гребень, подойдя к двери, потрогал замок. Побывав здесь утром, он изучил его более подробно. — Схвачено! — В его руках мелькнул кожаный чехол с набором отмычек.

Поколдовав несколько секунд над верхним замком до тех пор, пока что-то не щелкнуло, он молниеносно вытащил отмычку из замочной скважины и вставил другую в нижний.

— Этот еще проще.

Дверь распахнулась.

Квартира Тихаря встретила их молчанием. Кругом царили образцовый порядок и чистота. Лишь незадвинутый ящик в шкафу да брошенная на диване клетчатая рубашка говорили о том, что владелец квартиры куда-то спешил.

— Порядок, как в солдатской казарме, — не удержался Гребень от замечания.

— Ты в казарме-то жил когда-нибудь?

— Не, только в зоне, — засмеялся Гребень.

Когда Вадим заглянул в холодильник, он заворчал, как сторожевой пес:

— Хозяин велел ничего не трогать.

— Я не трогаю, только смотрю.

На полках «Минска» лежало то, что перечислила глазастая старуха-соседка: яйца, кефир, масло и еще какие-то консервы.

— Куда же он все-таки рванул на ночь глядя? — тихо спросил Гребень.

Телеграммы, полученной вчера хозяином квартиры, нигде не было, они обшарили все, что можно.

Про Тихаря слухи разные ходили, это с виду он неприметный, кефирчик по утрам кушает, здоровье бережет, а копни чуть поглубже… Замки на дверь простенькие поставил, вот, мол, у меня — все нараспашку, скрывать нечего, продолжал думать Гребень.

Он, орудуя отмычками, ожидал какого-то подвоха. По опыту Тихарю в подметки не годится, щенок против него. А тут — нате, возьмите. Да и в квартире самой — дворники богаче живут. Непростой вор Тихарь, ох, непростой. Все они такие, старые волки. Артем слабаков не держит.

Гребень, как зачарованный, застыл посредине комнаты, в последний раз оглядывая помещение.

— Пошли, что ли, — подошел к нему Вадим.

— Щас, — Гребень специально коверкал слова, когда хотел показать, что ему на всех наплевать, или когда что-то цепляло его внимание.

Сейчас он бесшумно, как кошка, двинул к комоду, на котором стояла небольшая керамическая ваза с сухим букетом красно=желтых бессмертников. В холостяцкой квартире она смотрелась нелепо.

Он осторожно вытащил пересохшие тонкие прутики вечных цветов и сунул туда руку.

— Вот это да!

На его ладони оказалась большая брошь.

Онемевший от изумления Вадим уставился на неожиданную находку.

Брошь была правильной овальной формы с громадным выпуклым зеленым камнем посредине. Его окружал двойной хоровод из мелких и покрупнее прозрачных камешков, вделанных в белый металл и замысловато переплетенных между собой рукой умелого мастера, сотворившего это чудо.

Гребень повернул руку к окну, и белые камешкм заискрились, заиграли на свету ослепительным блеском, отражая глубокий цвет зеленого большого камня.

— Бриллианты! — У него отвисла челюсть, он боязливо, как на неизвестного зверя, смотрел на свою добычу. — А если посредине изумруд, то… — Он затряс головой. — Несите меня в холодок!

Вадим за все время не произнес ни звука.

— Ай да Тихарь, — восхищеннно продолжал шептать Гребень. Потом, спохватившись, приказал: — Все, сматываемся.

У подъезда их встретила пожилая соседка Тихаря по лестничной площадке, с которой утром разговаривал Гребень.

— Ну что, нашли Алексея Ивановича? — полюбопытствовала она.

— Нет, — хмуро ответил Гребень, старухи этой здесь только сейчас и не хватало.

Но соседка не отставала.

— Я вот еще что вспомнила. Ты тут спрашивал, не приходил ли к нему кто, — начала она.

— И что?

— Приходил. Мужик какой-то. Я потом у Алексея Ивановича про него спросила. Говорит, мастер, рамки для картин ему заказывал, багетом называются.

— Давно это было?

— Да недели три назад.

Вадим и Гребень переглянулись. Не было в квартире Тихаря ни рамок багетовых, ни картин, одновременно подумали оба.

На почту, что была в двух шагах от дома, Вадим отправился один. Гребень остался в машине.

Ему повезло, девчонка почтальонша, что работала вчера, была на месте. Он легко выбил из нее содержание телеграммы и адрес, откуда она была послана.

Прочитав текст, он удивленно заморгал глазами. Старый Тихарь преподносил сегодня один сюрприз за другим.

— Вы уверены, что это действительно та телеграмма?

— Да вы что? — возмутилась служащая. — У меня все в порядке, видите, квитанция подшита, а текст я и без того помню. Дед из тридцать седьмой квартиры с третьего этажа, верно?