Книга Перекресток времен. Новые россы - Андрей Захаров

– А летчики живы?

– Один живой остался. Мы его спасли. Как увидели, что горящий самолет в озеро падает, думали, все, утонет. Здесь же глубоко. У нас лодки-то нет. Мы, для разнообразия рациона, плот себе соорудили и рыбку с него ловили. – Ярцев уже полностью пришел в себя и рассказывал более уверенно. – Ох и хороша здесь рыба, я в других местах такой большой никогда не видел! О чем это я? Ах да. Так вот. Самолет в болотце на краю озера оказался. Если бы ближе к центру, точно бы затонул. Мы на плоту к самолету подплыли, он прямо в болотце лежит, осмотрели его. Вон Макарка, он мал ростом и заглянул в кабины…

Тут, не выдержав слов о себе, выскочив вперед, парнишка решил похвастаться перед командирами:

– Да, да! Я сначала в кабину стрелка заглянул, но он убитый был, вся голова и грудь в крови. Затем перелез к летчикам в кабину и одного живого нашел…

– Не встревай, внучок, когда старшие разговаривают, – перебил его Хомутенко-старший. – Звиняйте мальца, Никита Савельевич!

– Ничего, ничего, Федор Семенович, – успокоил того Ярцев и продолжил: – В общем, вытащили всех троих наших летчиков. Три раза плавали. Плот-то небольшой, зараз всех не отвезешь… Двоих мы похоронили в лесу, возле склада нашего, а третьего – живого, видно, командир – я в свою землянку положил. Без сознания он, еле дышит. Врача бы ему…

– Нет врача у нас, товарищ Ярцев. Медсанбат немцы разбомбили. Самим нужен, раненых много.

– Так что же мы стоим-то? Милости просим к нам. Расположитесь, отдохнете, покушаете, а там и думать будем, как быть.

Бондарев согласно кивнул и обратился к Бажину:

– Товарищ старший лейтенант, поручаю вам организовать охрану лагеря. Возьмете людей у Попова и вместе с ним выставьте охрану. Проследите, чтобы никто не отстал: ни бойцы, ни беженцы. Всем остальным – двигаемся на склад. Григоров, давай на своем бронетранспортере за начальником склада, мы все за тобой!

– Слушаюсь, товарищ капитан, – козырнул Андрей.

Вернувшись к бронетранспортеру, он приказал Гансу трогаться за телегой Ярцева в глубь леса.

Колонна потихоньку, машина за машиной, подвода за подводой, а также пешие красноармейцы и беженцы, подгонявшие свою животинку, прошла мимо дуба. Последним на мотоцикле проехал лейтенант Попов. На посту остались только двое часовых склада – дед и внук Хомутенко, – а также старшина-пограничник, пограничник с собакой и два бойца роты Попова, один из которых был вооружен немецким пулеметом.

Проехав несколько сот метров вдоль берега озера, «Ханомаг» осветил фарами территорию армейского промежуточного склада и самодельный шлагбаум перед ним. Склад был со всех сторон окружен густо растущими кустами и деревьями.

Назвать это место «складом» в привычном понимании слова – со складскими помещениями, сараями, колючей проволокой и часовыми на вышках – было нельзя. Склад представлял из себя немного прореженный участок леса, где между деревьями была проложена кольцевая дорожка, по которой мог проехать только один автомобиль и только в одном направлении. Дорожка начиналась и заканчивалась у импровизированного шлагбаума, изготовленного из обычного бревна на двух крестовинах. По внешней стороне дорожки в разных местах между деревьями была натянута маскировочная сеть, прикрывающая с воздуха расположение склада. Под этой сетью натянули брезент от дождя. Большая часть места под брезентом пустовала, но кое-где на деревянных помостах, а где и прямо на земле, были положены штабелями различного размера деревянные ящики и металлические бочки. Также в некоторых местах были вырыты землянки и рвы под деревянными настилами, покрытые дерном. Естественные овражки были углублены и прикрыты срубленными небольшими деревцами с ветками. В центре автомобильного кольца было вырыто несколько землянок, вход в которые прикрывали плащ-палатки. Склад располагался на берегу озера. От крайней маскировочной сетки до берега было не больше десяти метров.

Когда начальник склада на своей телеге подъехал к шлагбауму, из кустов к нему выбежали два красноармейца. Услышав приказ командира, они подхватили шлагбаум и отнесли его в сторону. Телега проехала вперед и влево. Соскочивший с нее Ярцев помахал рукой, показывая, чтобы «Ханомаг», а за ним и все остальные въезжали на территорию по проложенной автомобильной дорожке. Сделав круг и вернувшись обратно к месту въезда, Григоров приказал Гансу остановить бронетранспортер у ближайшего свободного места под маскировочной сеткой. Весь имеющийся автомобильный транспорт разместился также по кругу. Подводы с лошадьми заняли, где это было возможно, свободные места. Чуть ли не под каждым кустом или деревом сидели или лежали уставшие люди. Рядом с ними примостились изголодавшиеся животные.

– Григорий Васильевич! Разместите людей для отдыха. Надо бы ужин организовать, а то уже живот сводит, – обратился Андрей к Левченко. При этом он незаметно для себя, но не для старшего сержанта посмотрел в сторону спасенной девушки, которая, укутавшись в чью-то шинель, свернувшись калачиком, подставив под голову свою корзину, тихо спала на боковой скамейке «Ханомага». – Девушку пока не будите. Ганс, стоп мотор. Я к начальнику штаба.

– Будет сделано, командир, – ответил Левченко и, уже обращаясь к своим бойцам, приказал: – А ну, орлы, тихо, по одному, все наружу. Готовим себе место для ночевки и ужина. Тишко, смотри за немцем.

Ганс заглушил двигатель и выключил свет. Все красноармейцы, находившиеся в бронетранспортере, не спеша вылезли наружу и, разминая ноги, стали готовить место для отдыха под брезентом. Таким же образом действовали и остальные, приехавшие или пришедшие сюда не по своей воле, а потому, что некуда было идти. Война, будь она неладна. Люди и животные думали только об одном – о еде и отдыхе. Но сон был главной целью. Усталость брала свое.

Ярцев хоть и был сугубо гражданским человеком, но в нем чувствовался настоящий снабженец. По его команде в полевой кухне начали готовить ужин и на красноармейцев, и на беженцев. Стоявший на территории небольшой стог сена, заготовленный для единственной складской лошади, был моментально растащен рачительными хозяевами на корм своим животинкам. Под одним из навесов организовали полевой госпиталь, куда с подвод и автомобилей сносили раненых. О них под присмотром бойца-санинструктора заботились две молоденькие санитарки. Командир полка Климович пришел в сознание и, приказав переложить себя на подводу в центре временного лагеря, вызвал на совещание всех оставшихся командиров. Начальник штаба Бондарев доложил о сложившейся ситуации, месте нахождения полка и предполагаемых действиях на завтра.

– Хорошо, Игорь Саввич, спасибо за доклад, – вздохнул Климович. Затем, осторожно погладив раненую ногу, обратился к командирам. – Товарищи, все вы без меня понимаете, что мы попали в сложную ситуацию, из которой у нас есть три выхода. Первый – это прорываться к нашим через переправу у Чернобыля. Второй – остаться в Припятских лесах и начать партизанские действия. Есть еще третий, но он мне не нравится, я думаю, и вам тоже. Это сдаться в плен немцам. Какие будут предложения?

– Товарищ подполковник, – выступил вперед политрук Жидков, – как вы можете говорить о плене, это паникерские настроения! Вы же знаете, что с нами немцы сделают!