Книга Ренегат. Империя Зла - Александр Шакилов

Плеснул коньяка – настоящего, дореволюционного. Выпил, не почувствовав вкуса.

Нет пацана – нет его связи с Лали, а значит, нет цепочки от Жучары к Гургену Бадоеву. Вот только в том и проблема, что есть пацан. Живучий сучонок.

Налив себе еще немного, полстакана всего, Гурген Аланович приложил ладонь к коммуникатору. Экран «проснулся», показал белые вершины в лучах рассветного солнца. Память. Не та микросхемка, что в коммуникаторе, а та, от которой одна лишь головная боль да бессонница. Если б умели удалять из нее то, что гложет, много лет не дает покоя… Надоумить бы Сидоровича, пусть озадачит своих умельцев-живодеров. Нужен расходный материал для экспериментов? Так в лагерях этого добра полно – хоть младенцев пусть берут с мамашками, хоть стариков… Родные горы. Под ними аул, где родился крохотный Гургенчик, где он вырос, где остались его родители, вся его семья… Те самые горы, что отказались подчиняться новой власти. Те, по которым Герой Революции Гурген Аланович Бадоев приказал нанести ядерный удар. Его родители, его семья – дядья, тетки, двоюродные братья – все они испарились вместе с ледниками, превратились в пепел.

– И так будет с каждым сепаратистом! – Гурген Аланович врезал кулаком по барной стойке, стакан опрокинулся. Хорошо, что уже пустой, иначе залило бы коммуникатор.

И не уже пустой, а еще.

И не пустой уже, а полный теперь.

– До дна! – скомандовал сам себе Бадоев. – Не чокаясь!

Надо спустить пар. Уничтожить кого-нибудь, сломать карьеру, а лучше – жизнь. Когда на него «находило», в министерстве появлялась вакансия. А то и парочка вакансий. Но этой ночью он решил поступить иначе. Хлебнув прямо из бутылки, пододвинул коммуникатор. Чем там занимаются бездельники из службы безопасности? Несколько пассов – и на экране появилось полтора десятка окошек с видами с камер наблюдения. Так-с, тут порядок. Тут ничего интересного. А вот тут, вместо того чтобы бдеть и служить, бойцы затеяли карточное сражение. Попались, жертвы! Пора устроить чистку рядов!

И тут внимание его привлекло странное движение на одном из окон. Ткнул по нему пальцем – окно развернулось во весь экран.

Бадоев обмер. Холодок пробежал по спине, ноздри затрепетали.

Лишь неимоверным усилием воли сохранив самообладание – хотелось разбить коммуникатор о стену, – он вызвал охрану.

Бутылка брызнула в руке осколками. Слишком сильно сжал.

* * *

Быть особенным положено по статусу небоскребу, облюбованному министром восстанавливаемых ресурсов.

Во-первых, здание обслуживали вчетверо больше персов, чем любое иное, включая Новый Кремль. И охранялось оно так, что куда там Кремлю. У основания его произрастали настоящие джунгли из пальм, лиан и орхидей. Над зарослями возвышалась мачта с флагом Союза, трепещущим на ветру. Потоки воздуха гнал вентилятор, хорошенько спрятанный в «тропиках». На ветвях сидели попугаи с подрезанными крыльями, мартышкам не позволяли разбежаться по городу тонкие, но крепкие цепочки.

По стенам скользили сверху вниз голограммы-лозунги: «Мы вместе! Мы – победители!», «Революция – это мы!» и «Будь бдителен, враг не дремлет!». Вот вместе с очередной наглядной агитацией Жуков-младший и спускался к окнам квартиры Бадоевых, которые, кстати, не светились. То ли никого нет дома, то ли спят уже. Второе – вероятнее.

Пригнувшись, он перебрался на нужный балкон и замер, зыркая по сторонам. Просторно, ничего лишнего – ни полок, ни горшков с цветами, только сумка, в которой Лали хранила «подвеску». Чего в свою комнату не занесла?.. Иван выглянул с балкона, осмотрелся и навострил уши: вроде тихо, вторжения не заметили, тревогу не подняли. Его ведь разыскивают, тут надо особенно осторожничать – Гурген Аланович помешан на безопасности. У министра даже дома взвод охраны круглосуточно дежурит. Как бы не спутали с преступником… Иван невесело хмыкнул – с его-то нынешней репутацией спутать легче простого. И потому, пожалуй, не стоит опасливо оглядываться и бояться каждого шороха. Надо заявить о своем визите!

Кашлянув в кулак, он поднял руку, чтобы постучать в стекло, с той стороны прикрытое жалюзи, но не успел – балконная дверь резко отворилась. Он едва успел отпрянуть, упершись спиной в ограждение, а то нос точно расквасило бы.

Дыхание перехватило.

Иван замер, боясь пошевелиться.

* * *

День с самого утра не задался.

Ванька не явился на экзамен, чем удивил однокашников и престарелого профессора, а Лали еще заставил волноваться до обкусанных «в мясо» ногтей.

Его коммуникатор не отвечал на вызовы, постоянно вне Сети… Вернувшись домой после трапезы с отцом, Лали привычно зашла на новостной сайт и уж оттуда с ужасом узнала, что министр Владлен Жуков арестован, а его сына обвиняют в терроризме. Якобы Ванька убил много людей – причем милиционеров при исполнении. Мало того, он сам признался в содеянном, еще и угрожал новыми терактами. Это повергло ее в шок. Она проплакала два часа кряду, никак не могла успокоиться. Сердце разболелось. Лали думала, что умрет.

Ни на миг она не поверила, что Ванька хоть в чем-то виноват.

Не зря же вникала в дела отцовского министерства, узнавая все больше и больше мерзости. Поначалу ее кидало в дрожь, а потом становилось все тоскливее с каждой открытой правдой и развенчанной ложью, привычной с пеленок. Чудесная страна, просто рай земной, и великий Председатель во главе превратились в полумертвое чудище, управляемое кровожадными маньяками… Лали завидовала своим несведущим ровесникам, ведь те жили в мире иллюзий и искренне молились в храмах за здоровье Героев Революции. Тем ей, наверное, и понравился Ванька – своей искренней верой в светлое будущее и доблестное прошлое, не говоря уже о радужном настоящем. Голубые глаза, светлые волосы, широкие плечи… Главное – он никогда не кичился своей силой, не пытался никого унизить, был таким добрым…

Был?!

Спать не могла.

Из груди вырвали сердце, а вместо него засунули тяжелую скользкую глыбу, которая давила на ребра изнутри и не могла гнать кровь по сосудам. И нечем дышать было, душно…

Лали вцепилась в ручку двери, чтобы не упасть, навалилась всем телом – и дверь распахнулась. Девушка буквально выпала на балкон, чудом удержавшись на ногах. И увидела перед собой Ваньку. Тот поднял руку так, будто собирался помахать ей на прощание.

«Галлюцинация, – отстраненно подумала она. – Начались галлюцинации…»

Но разве умеют видения улыбаться? Причем довольно мило? И пахнет ли от них странно, а то и вовсе отвратительно?

– Привет, Лали. – Рука опустилась, глаза радостно блеснули. – Как дела? Я тут немного испачкался… Ты уж извини, не было возможности привести себя в порядок.

Глыба в груди тут же обернулась сердцем, кровь прилила к щекам. Лали тихонечко вскрикнула от неожиданного счастья. Ванька вмиг оказался рядом, взял за локоть и собрался еще что-то сказать, но она, испугавшись, – услышат ведь! – зажала ему рот ладошкой.