Книга Шагнувший в небо - Дмитрий Даль

Он напряженно вспоминал, и это принесло свои результаты. Дом с мозаикой был единственным на весь Темный город театром, куда они ходили смотреть какой-то сказочно-исторический спектакль для детей. Он со своими родителями, а Рада со своими. Как же давно это было! Отец ему что-то рассказывал об этой площади, о театре и показывал местные достопримечательности. В памяти возникло название: Драконий переулок. Точно. Это было где-то здесь.

На осмотр соседних улиц Даил потратил четверть часа, и наконец нашел его. Маленький отросток, непонятно зачем вписанный в городской пейзаж. Двенадцатым домом переулок и заканчивался. Маленькое крыльцо с козырьком, коричневая входная дверь. Она оказалась заперта. Даил постучал дверным молотком, но безрезультатно. Он повторил стук. Никто не отзывался.

«Заснули тут, все что ли», — раздраженно подумал он.

Обернулся, посмотрел на спящую ночную улицу и усмехнулся.

«Правильно. Спят. Чего еще ночью делать?».

Даил решил попробовать в последний раз и снова взялся за дверной молоток, но тут дверь неожиданно открылась. Выглянул старый сморщенный человечек низенького роста, смерил мальчишку подозрительным взглядом и поинтересовался:

— Чего тебе надо, нахал?

Голос у него был скрипучий и противный.

— Мне нужно в седьмую комнату.

— Мало ли чего тебе нужно! Это еще не повод шляться по ночам и будить почтенных господ. Приходи утром, будет тебе и седьмая комната и все остальное.

Старик попытался закрыть дверь перед носом мальчика, но Даил сунул ногу в дверной проем и не дал двери закрыться.

— Я же сказал, мне очень нужно в седьмую комнату. Просто необходимо.

— Ишь ты, какой нахал, да еще и глухой к тому же. Сказал же, утром приходи. Все тебе будет. А сейчас дай поспать.

— Если вы не пропустите, то я выломаю эту дверь. Поверьте, мне ничего не стоит это сделать, — с угрозой в голосе сказал Даил.

— Ишь ты, какой прыткий. Да нету там никого. Утром придут, вот и ты тогда приходи. А сейчас там пусто. Делать вот некоторым нечего, как по ночам шляться. Иди отсюда, пока я стражей не позвал. Уж они-то тебе точно накостыляют.

Даил старику не поверил. В другое время он развернулся бы и ушел, но угроза Сирени не давала ему покоя. Не церемонясь и особо не заботясь, что старик и правда может позвать стражу, Даил отстранил его в сторону и ворвался внутрь. Седьмая комната должна быть где-то на первом этаже. Он ее быстро нашел, постучался условным стуком, но никто не открыл, он постучался еще с тем же результатом.

Позади послышалось старческое скрипение и ворчливый голос сообщил:

— До чего же невоспитанная молодежь пошла! Сказано же, что никого здесь нету. Нет же, ломится, как в казарму. Да вот и ботинки не снял, наследил. Здесь вам что — проходной двор, что ли?!

Ворчание старика окончательно смутило Даила. Он попытался извиниться, получилось невнятно и нелепо, проскользнул мимо продолжавшего говорить хозяина дома и выскочил на улицу. После такого позора он сюда точно больше не придет.

Но что же делать? Появление Сирени на улицах Темного города его очень пугало. Он не мог оставить это без внимания, потому что чувствовал за собой вину. Надо попробовать разыскать тот дом, где они оставили девушку из другого мира. Выхода не было.

Но бродить ночью по улицам города он не собирался, поэтому Даил направился в сторону дома. Он решил вернуться к этому вопросу завтра. Хотя понимал, что, быть может, в эту минуту Сирень убивает ни в чем не повинных граждан.

Он был уже в нескольких кварталах от дома, когда что-то в окружающем пространстве заставило его насторожиться. Он не мог сказать, что его встревожило. Но это было неописуемое чувство, будто где-то неподалеку разворошили осиный улей, и стаи диких ос вырвались на волю.

Даил остановился, отошел в сторону, подальше от фонарей и света. Прижался к кирпичной стене, словно она могла скрыть его от опасности, и постарался понять, что же такое ему почудилось. Он простоял несколько минут, осматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь, но ничего подозрительного не увидел. Он уже было решил, что это у него воображение разыгралось, когда сквозь окно второго этажа дома напротив просочился сиреневый туман.

Даил вытаращился на это явление. Он понимал, что устроить мумифицирование по живому могла только Сирень, но до последнего старался верить, что все это не более чем совпадение, нелепое стечение обстоятельств. Охотник не мог ошибиться. Сирень должна была убраться назад в свою межмировую клетку. Но вот теперь он видел ее своими глазами, и не мог больше себя обманывать.

Между тем дым высвободился из тесных оков дома, заструился вдоль стены, словно ищейка, напавшая на след.

Даил старался не шевелиться. Он очень боялся, что Сирень почувствует его, и тогда ему не избежать смерти. Пусть и такой сладостной.

Дым вскарабкался по стене, разделился на несколько рукавов и просочился сквозь стекла в три комнаты.

Даил, словно завороженный, следил за туманом. Но он ничего не мог поделать. Сирень ему не по зубам. Страх охватил его. Вот сейчас она закончит с несчастными, живущими в доме, выберется на улицу и накинется на него.

Даил сорвался с места и побежал. Он давно уже так не бегал. Да может быть, вообще никогда. Ему казалось, что Сирень преследует его, что вот-вот нагонит.

Оказавшись дома, он запер дверь на все замки, подлетел к окну и выглянул наружу. Пустынная улица с притушенными фонарями казалась очень уютной и безопасной, но он-то знал, что за смерть его поджидает снаружи. И в этом случае формула «мой дом — моя крепость» больше не работала.

Всю оставшуюся ночь он провалялся в постели без сна. То болезненное дремотное состояние, в которое он время от времени проваливался, сном назвать было нельзя. Время от времени он открывал глаза и вглядывался в задернутые шторами окна: он все ожидал увидеть просачивающийся к нему в комнату туман, но ничего не было.

Утром он очнулся с первыми лучами солнца, еле сполз с кровати, доплелся до окна. Просыпающийся город больше не казался опасным.

После всего того, что он пережил за ночь, Даил не мог найти в себе силы идти на завод. Несколько минут он колебался, но все же вернулся в постель, натянул на голову одеяло и провалился в глубокий спасительный сон.

* * *

Даил проснулся от дикой головной боли, словно Молотобойка поселилась у него в голове и пытается продолбиться наружу. Он с трудом разлепил глаза и сполз с постели. Несколько минут ушло на то, чтобы прийти в себя и понять, где он находится. Давно с ним такого не было. Будто вчера весь день просидел в кабаке и нализался по самые брови. Обхватив голову руками, он попытался унять головную боль, но она не проходила. И стук остался. Даил понял, что стук у него не в голове, а где-то снаружи. Он обернулся на источник звука. Стучали в дверь: нагло, настойчиво, бесцеремонно.