Книга Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

– Доблестные вои… – Я встал между беглецами и преследователями, развел руки, демонстрируя, что при мне нет оружия. – Чем провинились эти два чада, что конно и оружно вышли против них, аки против зверей диких, могучие мужи в числе немалом?

Мой голос плыл, вибрировал, задевая тонкие струны в сознании воинов, огрубевших в походах. И вместо резкого ответа я услышал:

– Прости, путешественник, не знаю, как величать тебя, да только похищена дочка князя. Посланы мы вернуть ее обратно.

– К чему это вам? На дворе дождь, непогода. Разве мало в городе славных трактиров, где можно высушить промокшую одежду и согреть тело доброй чаркой? Возвращайтесь. Переждите до утра, а князю скажите – не сумели настичь беглецов. Затерялись они в ночи. Разве пристало становиться между двумя, которые так любят друг друга, что не побоялись воспротивиться воле властителя?

В последние слова я вложил всю убедительность, какую мог. Не знаю, почему архаичный слог больше подходит для того, чтобы влиять на волю людей, но заметил я это давно. Увидел сомнение на бородатых лицах княжьих ратников. Некоторые даже начали поворачивать коней. Сейчас все повисло на тонком волоске. И вдруг я понял – ничего не получится. Мне не убедить их повернуть назад добром. А через миг Третьяк произнес:

– Не гневайся, странник, да только ежели вернемся без княжны, князь с нас семь шкур спустит. Крут он у нас, чуть что не по его – сразу велит в острог ослушника. Будь моя воля – отпустил бы, да приказ получен строгий: вернуть княжну в терем до света солнца.

Иногда бывает и так. Я способен словами и тембром голоса влиять на людей, усиливать нужные желания, подавлять неблагоприятные. Но если стоит строгий приказ, не переломишь его так просто. Страх всегда сильнее. Удивительно, что вообще удалось заставить их усомниться. Впрочем, разговоры всегда были моей сильной стороной. И сдаваться я не собирался. Страх ломают еще большим страхом. Голос мой резко изменился. Уже совсем другие зазвучали в нем обертоны.

– Смеешь противиться мне?! На колени, червь!

Перестарался. Слишком много умения вложил, слишком глубоко залез в рассудок воинов. Они плюхнулись на колени в грязь, прямо с седел, еле удержавшись от желания развернуться и дать шпоры коням. Но останавливаться нельзя. Я полностью завладел их вниманием и теперь вел туда, куда мне надо. Отпустишь на миг – и наваждение спадет. Второй раз достигнуть подобного будет уже на порядок сложнее.

– Добра вы не понимаете, псы подзаборные! Каждому силу показать надобно! Вызов мне бросаешь?!

– Нет, господин, прости нас, господин, – забормотал Третьяк и уткнулся носом прямо в грязь.

Остальные повторили его жест, демонстрируя свое раболепие.

– Езжайте в город. Утром скажете, что не настигли беглецов! А ежели кто проболтается, вернусь и покараю. Вон, смерды!

Я пошел на них, и люди князя не выдержали, разом вскочили в седла и умчались прочь, нахлестывая коней. Сейчас для них я был страшнее любого сказочного чудовища. Обернулся. Беглецы пятились, великолепный меч валялся в грязи. Рука предала своего хозяина, выронив оружие. Две пары глаз – озера ужаса. Наверно, чуть-чуть я перестарался. Давно не пользовался этим приемом. Даже с бандитами предпочитал ладить по-доброму.

– Спокойно, спокойно, – заговорил я совершенно другим тоном, пытаясь унять в спасенных мной от погони мною же разбуженный страх. – Все миновало, они не вернутся, я не враг вам.

Страх не ушел, но беглецы хоть пятиться от меня перестали. Краем уха я расслышал тихий звук шагов. Кто-то крался. Обернулся. На дорогу вышел Ждан, пряча в колчан арбалетный болт.

– Ну и вдарил ты, – покачал он головой. – Даже меня оторопь взяла, руки задрожали, едва арбалет не спустил. Уж на что привычен к твоим разговорам, а такого не ждал.

– А мне думалось, ты какой-нибудь соломенной вдовушке постель греешь, – усмехнулся я.

– Да какие там вдовушки! – махнул он рукой. – В городе паника настоящая. А мне как-то почудилось, из-за тебя это. Выскочил за стены – глядь, отряд в твою сторону. Испужался я, припустил что было духу. Ан, гляжу, зря.

– Разве я выгляжу настолько беспомощно?

– Ну нет, – замялся он. – Просто не знаю, ну показалось что-то, не знаю я.

Он действительно спешил, даже толком доспеха не застегнул. Я не сомневался в его способности обогнать лошадь. Такая забота показалась трогательной.

– Извини, Искатель, – промямлил мой спутник.

– Да за что извиняться. – Я рассмеялся. – Предчувствия не существует. Ты развиваешься. Твой разум уже весьма остр. Какие-то отрывочные намеки, крохи информации он складывает в целостные картины, которые лишь кажутся предчувствием. Это – нормально, так и должно быть. Ладно, вправь герою плечо.

Наш обыденный разговор повлиял на перепуганную парочку лучше, чем мои недолгие уговоры. Они успокоились. Дружинник поморщился от боли в вывихнутом плече, подобрал меч, стер с него грязь полой плаща и спрятал в ножны. Он и его спутница все еще молчали. Влияние на чувства не проходит бесследно. Оправятся юнцы далеко не сразу.

– Вправь плечо, – повторил я Ждану, который не спешил приступить.

– Я? – удивился он. – Я же раньше никогда этого не делал. Не умею.

– Разве? Теорию ты уже знаешь в совершенстве. Пора к практике переходить.

Что-то в облике дружинника не давало мне покоя. С самого начала какая-то неправильность, мелкая деталь, которую я почему-то упустил. Ждан подошел к нему. Во всех его движениях сквозила неуверенность.

– Ну потерпи, – пробормотал он. – Больно будет. Я ж неопытный, но ты – воин, вас же учили терпеть боль.

– Давай уже, не нуди, приступай, – проворчал тот.

Ждан неумело взял его за руку, другую ладонь зачем-то положил на грудь. Я все понял за миг до того, как мой спутник отпрянул, вскрикнув:

– Это женщина!

– Чего раскричался? – раздраженно бросила та, которую я ошибочно принял за княжьего дружинника. – Что, женской груди в руках не держал?

– Ну держал, – набычился Ждан.

Я понял: каши с ним сейчас не сваришь, – подошел и быстрым движением сам вправил плечо. Девушка вскрикнула, но больше не от боли, а от неожиданности.

Развернулся к ним спиной и направился к своему костру, который уже потух. Ночная темнота, кольчуга и шлем, плащ, крепкое телосложение – все это не должно было сбить меня с толку. Я обязан был разглядеть девушку. И вот такой провал. А еще по тем отрывочным фразам, которые вырывались у этих двоих, до того как погоня их настигла, по взглядам, жестам я понял, что они влюблены друг в друга. Внезапно почувствовал груз прожитых лет. В моей молодости подобные отношения между двумя мужчинами или женщинами считались чуть ли не преступлением. Деду моему его дед рассказывал, что раньше за подобное казнили. Тогда слово «бог» еще не являлось запретным. Люди верили в несуществующие высшие силы. И силы эти были резко против однополых отношений. Все меняется. И в нынешние времена подобное не осуждают. Некоторые даже бравируют этим. Я слышал про такое, несколько раз даже мельком сталкивался, а вот так, нос к носу, довелось впервые.