Книга Охотники за головами - Мишель Креспи

Наклонившись над столом, он сделал едва уловимое движение, словно собирался взять ее руку.

– Почему, – простонал он, – ну почему вы меня не любите?

Люди из его команды восхищенно захихикали. Остальные молчали, поневоле завороженные его выступлением.

Лоранс Карре, которой, возможно, протеины бифштекса придали сил, медленно убрала руку.

– Вы хотите, чтобы я вам сказала? Ладно, я скажу. Я принадлежала к вашему кругу, Шарриак. К тому, откуда вы пришли. Где вы еще пребываете. Я ездила верхом на ваших пони, купалась в ваших бассейнах, умирала от скуки в ваших домах и клубах, пила ваше выдержанное шампанское, подаваемое мажордомом-иммигрантом, ездила в Венецию на ваши конгрессы. У меня все это было, как и у вас. И однажды меня выставили за дверь. В этот день я увидела ваш мир снаружи. Он жесткий и жестокий, он лицемерный и лживый, я ненавижу его.

Шарриак попытался ее остановить:

– Мой дорогой друг… Кто-то толкнул вас, вы упали, и вам больно, это нормально. Но мы поможем вам вновь очутиться в седле, и вы увидите: все эти синяки быстро сойдут…

– Но я не хочу! – воскликнула она вне себя. – Я прошла по кругу, спасибо, хватит с меня! Мне больше неинтересно смотреть, как три финансовых инспектора разглагольствуют о миллиардах, не замечая миллион бедняков, ничего не понявших в их кино!

Шарриак развел руками:

– Бог мой, да это синдикалистка!

– О нет, Шарриак, совсем нет! Даже в это я больше не верю. Это только…

Он прервал ее:

– Могу я задать вам один вопрос?

Она разрешила, энергично кивнув. Рядом со мной Хирш, поставив локти на стол, теребил губу большим пальцем. Мне тоже было любопытно, чем все это закончится.

– Вопрос вот какой, – не спеша произнес Шарриак, затем, повысив голос, он почти выкрикнул: – А раз так, то какого черта вы здесь делаете?

– А вы, Шарриак? – ответила она в том же тоне. – А вы? Вас тоже выкинули? О нет, не верится: вы слишком на них похожи. Вы в точности такой же, как они все. Вы в их лагере. Правда, Шарриак?

Обескураженный, он проглотил слюну.

– Погодите, в чем вы меня обвиняете? Я больше не…

Лоранс не ослабила хватку.

– Мы все здесь помираем от страха, лезем на стену из-за той работы, которую, может быть, нам дадут. Но есть двое спокойных, которые острят, дразнят всех и находятся в курсе событий: дель Рьеко и вы. Я прибавляю один к одному, и, как ни странно, получается два.

Шарриак, похоже, по-настоящему смутился.

– Погодите, – повторил он, – вы думаете, что я работаю на них и шпионю за вами? Еще один тест? Идиотизм какой-то!

Теперь уже Лоранс наклонилась к нему, словно в боксерском поединке:

– Так слушайте: им все известно, стоит только моргнуть, и они узнают об этом. Они не сидят с нами за одним столом, их нет и в наших рабочих комнатах, нет в них и камер.

К Шарриаку вернулось спокойствие. Он уже не слушал ее, а размышлял. Либо он был умелым актером, либо обладал удивительно быстрой реакцией.

– Значит, я предатель? – медленно проговорил он. – Думайте что хотите, но я знаю, что это не я… Значит, они заслали по одному в каждую команду…

– Не говорите глупостей, Шарриак! – воскликнула Лоранс. – Вам не удастся сбить нас с толку. Что это, новая игра? Мы должны подозревать друг друга? Здесь только один предатель – вы!

Он взглянул на нее – вся его ирония испарилась.

– Или вы. Неплохо сыграно…

Никто не ожидал, что Шаламон, краснолицый здоровяк, неуклюже влезет в эту перепалку.

– Чего вы добиваетесь? – взорвался он. – Чтобы мы свихнулись? Предатели на каждом углу! Что здесь, стажировка кандидатов или ЦРУ?

– Мадам Карре выдвинула гипотезу, которую не отметешь с ходу, – неторопливо ответил Шарриак. – Требуется разъяснение. – Он повернулся к Лоранс. – Можете оставаться при своем мнении, – продолжил он. – Меня тоже выкинули, как вы изволили выразиться. Такое случается даже с сильнейшими. Стечение обстоятельств. Но я-то снова сяду в поезд. Без промедления. Я уже ухватился за дверцу и нащупываю подножку. Если вам нравится стоять на платформе и прозябать, это ваша проблема. А я хочу туда вернуться. И если здесь есть предатель, он может пойти и сказать об этом дель Рьеко… Это не принципиальное заявление.

– И если ради этого потребуется убить меня, вы убьете, я знаю, – угрюмо закончила Лоранс.

– Точно. Потому что я не устал, не пал духом. Мне еще хочется того винограда, который для вас слишком зелен. Я к нему привык. И если есть здесь кто-то предпочитающий жить в пригороде, вставать в пять утра, чтобы успеть на электричку, отмечать приход на работу, пусть он встанет и скажет. Так мы быстрее найдем предателя.

Официант разносил десерт – груши «прекрасная Глена». Моран, вновь обретя остроумие, принялся рассказывать анекдот, скорее пошлый, чем вульгарный. Хирш, набивший рот шоколадом, выговорил:

– ПОУШИТЕЛЬНО…

* * *

Разгар игры пришелся на вторую половину дня. Все более часто присылаемые сообщения хозяина касались будничной работы управления и изобиловали классическим вопросами, с которыми сталкивается любая команда менеджеров. В них не было реальных стратегических задач, только серия тактических действий. Были и вопросы, касающиеся разных способов администрирования, что зародило во мне сомнение в актуальности разыгрываемой модели. В последнее время администрирование добилось немалых успехов, пришедшие туда молодые люди отличаются большей тонкостью; службы, обеспечивающие контакт, – быстротой действий, несмотря на то что они все еще скованы лавиной инструкций, непонятных и противоречивых. Далее шла работа с клиентурой, представленной всеми существующими психологическими типами: рассеянный, педант, хвастун, застенчивый, сутяга, наглец; мелкие торговцы представляли полную гамму рядовой патологии. Присутствовали и неоригинальные неполадки с техникой – от сбоя в работе оргтехники до поломки транспорта, – срывающие выполнение важного контракта. И наконец, некоторые требования персонала, недовольного, к примеру, датами отпусков или медлительностью руководства. Каждое из таких потрясений, как правило, приводит в смятение управленческий аппарат. Мой генеральный штаб встретил их спокойно и деловито, не теряя чувства юмора. Несколько раз возникали короткие дискуссии, но в конечном счете все решения были приняты единогласно. Механизм работал отлаженно. Полагаю, нам удалось дать дель Рьеко те ответы, которые он желал услышать, и я вполне был удовлетворен нашей работой.

К вечеру на столе осталось только две-три еще раскрытые папки, дела должны были завершиться благополучно. Хирш разработал план рассрочки наших задолженностей, и мы ожидали ответа банка. Брижит Обер уладила незначительные разногласия с двумя привередливыми клиентами, Мэрилин сочинила крайне двусмысленные письма, а Мастрони, взвалив на себя производство и сбыт, занимался одновременно и новыми технологиями. Намеки Шарриака охладили нас, и мы больше не пытались заниматься пиратством. Обеденная паранойя рассеялась. Очевидно, им хотелось только узнать, имелся ли у нас навык банального управления, и я не обнаружил ни единой западни в задаваемых нам упражнениях.