Книга Заклятие - Цай Цзюнь

— А почему же вы не вернулись пораньше? Сейчас уже за полночь, — усомнился Чжан Кай.

— Ах, это… После работы я не сразу пошел домой, на улице опрокинул пару стаканчиков, а когда стало поздно, вернулся домой и не смог отпереть дверь. Прямо-таки стыдно, уже так поздно. И вас напугал.

— Ну-ну, — Чжан Кай кивнул, глядя на верзилу Линь Цзысу, держащего в руке очень большой черный кожаный портфель. Одному небу известно, что туда наложено.

В тусклом освещении он и сам казался мертвенно-бледным, прямо выходец с того света. При виде этой высокой фигуры он опять разволновался.

Линь Цзысу прервал молчание вопросом:

— Чжан Кай, а вы зачем здесь?

— В двух словах не объяснишь. Директор Вэнь и сейчас еще сидит в комнате, где случилась беда с Цзян Хэ. Он хочет провести там ночь.

— Директор Вэнь тоже в той комнате? — испугался Линь Цзысу.

— Да. Мы проводили эксперимент, — прошептал Чжан Кай.

— Эксперимент?

Чжан Кай ответил с многозначительной загадочностью:

— Экспериментировали с гибелью.

— Экспериментировали с гибелью? Чжан Кай, да хватит ли у вас храбрости на это? — В тоне и в словах Линь Цзысу мелькнуло презрение.

Чжан Кай этого не понял, а может быть, привык и спокойно поведал:

— Мы задумали опыт. Возможен ли инцидент со смертельным исходом вечером между одиннадцатью и двенадцатью часами в комнате, где с Цзян Хэ случилась беда?

— Вы экспериментировали со своей собственной жизнью?

— Другого выхода не было. Директор Вэнь настаивал категорически, чтобы я остался. Сам бы я ни минуты не посмел оставаться в этой комнате. Но уже полночь, и никакой беды не может случиться. Не могу понять, по какой такой причине мое сердце упорно подает неблагоприятные сигналы. Линь Цзысу, я задам вам один вопрос: вы верите в заклятие?

Линь Цзысу отошел от деревьев так, что свет луны осветил его лицо. Произнес сдержанно:

— Я верю только самому себе.

Чжан Кай покачал головой:

— Будь у меня такая уверенность, было бы очень хорошо. Вы взяли свои ключи?

— Пойдемте, — сказал Линь Цзысу и помахал перед ним связкой.

Чжан Кай пошел за ним следом, то и дело ощупывая сердце и радуясь тому, что еще жив.

В тенистой аллее трудно разглядеть луну в небе, но цвет лунного диска был холодным и печальным. Они вышли из больших ворот института и закрыли их за собой. Чжан Кай сел на свой мопед, хриплым, осипшим голосом сказав Линь Цзысу:

— Я поехал, до свидания.

Он тронул мопед с места и резко рванул. На узенькой улочке в мертвящей тишине звук мчащегося мопеда рождал гулкое эхо. Линь Цзысу следил взглядом, как он удаляется, и уголки его рта кривились в презрительной ухмылке. Потом он обернулся и стал глядеть на здание за большими воротами Института археологии.

Его глаза блестели как у ночного хищника.

Подул холодный ветер поздней осени. Крепко сжимая черный кожаный портфель, Линь Цзысу удалился.

5

Уже настала вторая половина ночи, когда Вэнь Хаогу проснулся. Он задремал, сидя на стуле. Знал ведь, что он уже не тот молодой человек, который двадцать лет назад мог ночь напролет раскапывать древние могилы. Он вздохнул, поглядел на ночной пейзаж за окном и, поскольку налитый в стакан чай уже успел остыть, взял термос и опять долил его. Мелкими глотками он потягивал крепкий чай, наслаждаясь терпким вкусом, оживляющим тело. Сон, который только что приснился, опять всплыл перед его глазами: ему приснился Чжан Кай.

На лбу Вэнь Хаогу выступила испарина. Ведь это только сон, а он никогда не верил снам, даже «Анализу снов» Фрейда не верил, но тут напрягся. Крепкий чай придал ему бодрости, и он снова взялся за научный журнал, прочитал несколько страниц в конце. В корреспонденции о новостях археологии он наткнулся на статью под заглавием: «Лобнор рыдает без слез: руины Лоуланя подверглись ограблению».

Это заглавие затронуло душевные струны Вэнь Хаогу, и он прочел вслух тихим голосом один отрывок:

«Специалисты прибыли в город Лоулань и с ужасом увидели четыре новых воровских раскопа глубиной более метра, а диаметром более двух метров. Ямы располагались у „трехкомнатного дома“ и в „жилом“ районе, при этом одна яма была выкопана прямо посередине одного из домов.

„Трехкомнатный дом“ является в городе самой роскошной постройкой. Специалисты-археологи считают его резиденцией местного чиновника. С тех пор как Свен Хедин обнаружил город Лоулань и выкопал в углу „трехкомнатного дома“ немалое число книг на письменности кхароштхи, приехавшие Татибана Мидзуки из Японии и Стейн из Англии производили здесь масштабные раскопки, а найденные предметы материальной культуры вывезли за границу. Теперь эти предметы хранятся в музеях, а в международных масштабах возникла мода на „лоуланеведение“.

Учреждения, ведающие охраной памятников материальной культуры, слишком уверились, что скверный климат района Лобнора и труднопроходимая пустыня возьмут на себя задачу охраны, а потому по сию пору так и не приняли эффективных мер. По сведениям от компетентных людей, те, кто захочет вопреки правилам посетить древний город Лоулань и покопаться там, могут пренебречь решением о „запретной зоне“, подать прошение в соответствующие ведомства с гарантией возмещения расходов и оплаты ценностей и получить допуск.

Необходим только джип, запас питьевой воды, провианта и горючего, после чего можно ехать по уже глубокой, в полметра, совершенно четкой колее и въехать в любое место древнего города Лоулань. Город занимает обширную территорию, его руины включают городскую цитадель, два буддийских храма и кладбище. Вдоль городских стен и фундаментов храмов к востоку и к западу находятся глубокие ямы раскопов. Этот город под названием Милань был столицей древнего государства Лоулань. При династии Хань здесь было военное поселение. Согласно одной спорной гипотезе здесь, после перенесения, располагалась новая столица государства Лоулань.

Здесь были найдены замечательные фрески „Крылатые ангелы“, а также ксилографические доски VIII–IX веков нашей эры: тибетское письмо народности туфань. Именно здесь раскрываются тайны непонятной гибели древнего государства Лоулань и важнейшие исторические события, с этим связанные, а также редкие для средневековья культурные связи между туфанями и Западным краем.

Древнее городище на месте военного поселения, буддийские пагоды и кладбище в руинах — все это относится к „лоуланьской дороге“ на древнем шелковом пути, причем это место было для шелкового пути чрезвычайно важным. Здесь было обнаружено множество предметов материальной культуры: шелк монохромный и узорный, вышивки по шелку, парча, ханьские металлические зеркала, среднеазиатского фасона конопляные соломенные наличники, стеклянная посуда времен персидской династии Сасанидов, а также разнообразные шерстяные и вязаные изделия из Греции и Рима.