Книга Мастер убийств - Дэниел Сильва

Глава 9

Холборн. Лондон

Штаб-квартира «Лукинг гласс коммуникейшн» — гигантской международной издательской корпорации — располагалась в современном деловом комплексе на Новой площади. Корпорацией владел огромный человек по имени Бенджамин Стоун, ростом шесть футов восемь дюймов и весом триста фунтов. Из своего роскошно обставленного пентхауса в верхнем этаже здания штаб-квартиры Стоун управлял империей, состоявшей из множества компаний, растянувшихся цепочкой от Ближнего Востока до Соединенных Штатов. Стоун владел несколькими дюжинами газет и журналов, а также контрольным пакетом акций известного нью-йоркского издательства «Хортон энд Маклоусон». Но истинным бриллиантом в его короне был таблоид «Дейли сентинел» — третья по количеству продаж газета Британии. Газета «Дейли сентинел» получила у журналистов с Флит-стрит негласное наименование «Дейли Стоун», поскольку это издание чуть ли не ежедневно печатало на своих страницах статьи, повествовавшие о бизнесе и филантропической деятельности Стоуна.

Чего конкуренты корпорации не знали, так это того, что Стоун, венгерский еврей по рождению, был одним из важнейших «сайаним» — помощников Шамрона. Когда Шамрону срочно требовалось внедрить «катса» — агента-нелегала — в какую-нибудь враждебную среду или страну, старик мог обратиться за помощью и поддержкой к Стоуну и «Дейли сентинел». Бывали случаи, когда отставленный или дезертировавший «катса» хотел напечатать в каком-нибудь крупном издательстве разоблачительную книгу о службе, и тогда Шамрон обращался к Стоуну и нью-йоркскому издательству «Хортон энд Маклоусон» с требованием публикацию подобной книги не допустить. Если же Шамрону нужно было протащить сплетенную им историйку через западную прессу, он просто поднимал трубку и диктовал материал на ухо Стоуну.

Но крупнейшим вкладом Стоуна в дело службы были финансы. В этом смысле его щедрость не знала границ, по причине чего он имел на бульваре Царя Саула прозвище «Хадасшах». Средства, которые Стоун «заимствовал» из пенсионного фонда своих компаний, на протяжении многих лет использовались службой для финансирования секретных операций. Если старику требовались деньги, Стоун без лишних вопросов переводил необходимую сумму через ряд подставных компаний на один из оперативных счетов Шамрона в Женеве.

В тот вечер Стоун приветствовал Шамрона в облицованном мрамором холле своей штаб-квартиры.

— Твою мать! — прорычал он в своей «фирменной» грубоватой манере. — Рудольф, любовь моя! Я даже не знал, что ты в городе. Почему ты не предупредил меня о своем приезде заранее? Уж я бы устроил по такому случаю что-нибудь эдакое. Банкет к примеру. Или жертвоприношение. — Стоун положил свою огромную лапу на плечо Шамрона. — Непостоянный сукин сын! Тебе повезло, что ты застал меня на рабочем месте. Ну, заходи. Как говорится, будь как дома. Что хочешь? Поесть? Выпить? Сейчас все будет!

Стоун потащил Шамрона за собой в гостиную. Там все было грандиозных размеров — под стать грандиозным размерам босса. Комнату заполняли тяжелые глубокие кресла и такие же массивные оттоманки и диваны, обтянутые кожей ручной выделки. Полы покрывал толстый красный ковер; по углам размещались низкие столики с расставленными на них вазами и дорогими безделушками, подаренными богатыми приятелями и гостями. Стоун толкнул Шамрона в глубокое кресло, как бы собираясь его допрашивать, потом прошел к окну и, нажав на скрытую в стене кнопку, раздвинул тяжелые шторы. За окном проступил силуэт мойщика стекол, который делал свою работу, раскачиваясь в подвешенной на канатах люльке. Стоун ударил кулаком по стеклу, чтобы привлечь внимание рабочего, после чего махнул ему рукой.

— Я господин и хозяин всего, что ты видишь вокруг, герр Хеллер, — объявил Стоун, с видимым удовольствием обозревая роскошное помещение, открывавшийся из окна вид и болтавшегося за окном в люльке человека. — Этот парень тоже принадлежит мне и каждый день моет у меня стекла. Терпеть не могу грязных стекол! А ты? Между прочим, если я прикажу этому парню выпрыгнуть из люльки, он выпрыгнет, да еще и поблагодарит за проявленное к нему внимание. Думаешь, он сделает это из-за лояльности? Или из уважения ко мне? Или, чего доброго, из любви? Нет. Он сделает это потому, что побоится не выполнить мое распоряжение. Страх — вот единственное чувство, которое, если разобраться, только и имеет в этом мире значение.

Мойщик стекол поспешил закончить работу и поехал со своей люлькой вниз. Стоун пересек комнату и открыл встроенный в бар большой холодильник. Вытащив две бутылки шампанского — он никогда не открывал одну — Стоун захлопнул дверцу ногой с такой силой, как если бы ему представилось, что в этот миг он бьет ботинком по яйцам своего конкурента. Потом Стоун сделал попытку откупорить одну из бутылок, но его толстые неуклюжие пальцы были плохо приспособлены для обрывания фольги с горлышка и откручивания проволочки с пробки. Промучившись с бутылкой несколько минут и не добившись успеха, он поднял голову и гаркнул:

— Анхелина!

В комнату, испуганно мигая, влетела горничная португальского происхождения.

— Займись делом, — скомандовал Стоун. — Вытащи пробки, поставь шампанское на лед и принеси какой-нибудь вкусной жратвы. Много жратвы, Анхелина. Икры, копченой лососины, клубники... Крупной клубники, Анхелина, — чтобы каждая ягода была размером с девичью сиську.

Когда горничная удалилась, Стоун плюхнулся на диван и задрал ноги на стоявшую рядом оттоманку. Он развязал галстук, скомкал его и швырнул через плечо на пол. Стоун носил полосатую рубашку, сшитую на заказ из египетского хлопка, и коричневые подтяжки. Золотые запонки у него на манжетах были почти так же велики, как циферблат его золотых наручных часов. Анхелина вкатила в комнату сервировочный столик и снова скрылась за дверью. Стоун налил шампанское в бокалы, приближавшиеся по размерам к пивной кружке, затем схватил с тарелки здоровенную клубничину, обмакнул ее в вино и сожрал. Шамрону показалось, что он проглотил ее целиком. В скором времени старик стал чувствовать себя в этой комнате, как Алиса в Стране чудес — уж слишком все здесь было большое. Бокалы, клубника, ломти копченого лосося, стоявший на подставке телевизионный экран, на котором при полном отсутствии звука то появлялись, то исчезали колонки цифр — последние новости с американской фондовой биржи...

— Может, хватит притворяться, герр Хеллер? — спросил Стоун.

Шамрон кивнул. Сегодня днем специалист из лондонской станции службы уже проверял эту комнату на предмет наличия подслушивающих устройств, но ничего не обнаружил.

— Ари, друг мой!

Стоун погрузил поджаренный тост в хрустальную вазочку с икрой, и Шамрон стал свидетелем того, как порция белужьей икры стоимостью в триста долларов перекочевала из вазочки в пасть хозяина комнаты. Потом Стоун минут двадцать вдохновенно повествовал о своих выдающихся успехах: в сфере бизнеса, филантропической деятельности, недавней встрече с принцем Уэльским и о чрезвычайно активной и разнообразной сексуальной жизни. За все это время он прервался только раз — чтобы отдать приказ Анхелине принести еще вазочку с икрой. Шамрон, наблюдая за пузырьками газа в бокале, кивал головой и время от времени бормотал: «Как это интересно». Или: «Как это увлекательно».