Книга Ангел в яблоневом саду - Анна Данилова

И тогда я тоже возвращаюсь к себе, прибираю со стола, заправляю постель, словом, уничтожаю следы Бориса, а заодно и своей какой-то уж совсем пресной, как обязательная работа, личной жизни, раскладываю по местам все мужнины подарки, продукты, моюсь и тоже начинаю что-нибудь стряпать. Знаю, что рано утром, когда Валя помчится на ферму, к своим козам, я постучусь к Сергею и предложу ему или пирог с яблоками, или оладушки со сметанкой… А он, ему же скучно, предложит мне выпить с ним чаю. Я откажусь, понятное дело, Валя-то совсем рядом, может в любую минуту или ко мне заглянуть, или к Сергею, поэтому говорю ему, что позже приду, а сама думаю, вот Валентина в город укатит, тогда и чайком побалуемся, и кино, может, по ноутбуку посмотрим. Вот так невинно все начиналось.

12. Глафира

В ювелирном магазине «Изумруд», куда я отправилась на следующее утро, вместо того чтобы расспрашивать продавцов, я, забыв обо всем на свете, принялась разглядывать витрины с золотом.

Я не верю тем женщинам, которые говорят, что предпочитают серебро. К серебру я отношусь примерно так же, как к мельхиору, не видя в них особой разницы. Что вилки с ложками, что сережки или кольца из серебра – скучный, серый металл. Может, просто моя сущность тянется к золоту, не знаю, но для меня золото – это освещенный прожектором истории драгоценный и очень красивый теплый металл.

Теперь, когда у меня появилась возможность покупать себе драгоценности, я принялась скупать массивные кольца, браслеты и, как гном, складывать их в яркую расписную палехскую, с нарядным золотым петушком, шкатулку. Думаю, что мое поведение можно было в этот период моей жизни объяснить очень просто: я увлеклась одной компьютерной игрой, где можно было без зазрения совести вскрывать сундучки с золотом у сказочных жителей, тем самым облегчая себе способ покупки боевого оружия. Да и вообще, золото есть золото.

И вот когда я примеряла уже восьмое кольцо, до меня вдруг дошло, зачем я вообще пожаловала в этот магазин. Рассчитавшись с терпеливыми продавщицами за два кольца с рубином и бирюзой, чем заслужила улыбки девушек, обслуживающих меня, я решила наконец заняться делом и достала из кармана потертый чек. Представившись помощником адвоката, я показала чек и попросила продавщиц вспомнить, какое изделие в их магазине стоило четырнадцать тысяч восемьсот рублей. На чеке стерлась дата, поэтому задача для работниц магазина оказалась почти невыполнимой. Огромное количество золотых и серебряных изделий, брильянты, драгоценные камни…

В результате решили воспользоваться архивными данными компьютера, и выяснилось, что только одно наименование продавалось у них по этой цене: гарнитур, состоящий из золотого колье и перстня с рубинами. Таких гарнитуров было всего три, и продались они очень быстро, всего за неделю. Украшения выглядели богато, но стоили дешево, поскольку некоторые части колье и перстня были выполнены из дутого золота. Все три гарнитура были куплены три года тому назад, 13, 23 и 25 мая. Разумеется, особо рассчитывать на то, что кто-нибудь запомнил покупателей, не приходилось. Однако одна из продавщиц, Вера Коршунова, неожиданно вспомнила кое-что.

– Двадцать пятое мая – день рождения моей бабушки. Я очень хорошо запомнила этот день, потому что должна была в обеденный перерыв купить ее любимые пирожные в кондитерской, что прямо напротив нашего магазина. Было жарко, и я все думала, покупать их так рано или подождать до вечера, когда соберутся гости, но к концу дня эти пирожные, бисквитные с кремом, какие любит бабушка, обычно разбирают. И я решила купить и оставить их в рыбном магазине у своей подружки, здесь, недалеко, за углом… А почему я так все подробно объясняю… Я купила эти пирожные, но сначала зашла сюда, чтобы оставить другие покупки, и как раз в это время в магазин вошла покупательница. Молодая женщина в зеленом шелковом костюме. Знаете, у нее был взгляд… Как бы это поточнее выразиться… Словом, она знала, зачем пришла. Уверенной походкой подошла к витрине и просто ткнула пальцем в стекло, вот, мол, что мне надо. Я потом ее вспомнила, она приходила к нам несколько раз и подолгу задерживалась именно у этой витрины… Мы почти всегда знаем, зашли к нам в магазин просто так, чтобы посмотреть-поглазеть, или же перед нами реальный покупатель. Так вот, она, эта женщина, была реальным покупателем. И выглядела очень счастливой, когда купила наконец этот гарнитур. Колье довольно вычурное, вечернее, понимаете? Поэтому она его положила в сумку. А вот перстень надела сразу, причем он пришелся ей впору, не пришлось переделывать. Она выглядела такой счастливой, что я даже забыла о пирожных, которые надо было убрать в холодильник. Ну вот, собственно, и все. Покупательница ушла, мы с девчонками выпили по чашке кофе из автомата, а потом я отнесла коробку с пирожными в рыбный магазин.

– Вы бы смогли ее описать?

– Нет, не думаю. Помню только, что на ней был темно-зеленый атласный костюм, и волосы – огненно-рыжие.

Рыжие волосы были у Надежды. Да и чек из ювелирного магазина был также найден в ее доме. Ну и что это нам может дать? Предположим, что Надежда купила колье с перстнем, и что с того? По свидетельству бывшего мужа, Бориса Карасева, ничего из дома не было похищено. Другое дело, что ни я, ни Лиза прежде не обращали внимания именно на эти украшения.

– А кто купил остальные гарнитуры? – спросила я у продавщиц безо всякой уже надежды. И правильно: на этот вопрос я ответа не получила. Удивительно, что вообще вспомнили хотя бы одну покупательницу. Вот только что мне это дало?

Я поблагодарила девушек и вышла из магазина. И вдруг вспомнила, что купила и себе кое-что. Улыбнувшись ярко сиявшему солнцу, я сошла со ступенек магазина, села в машину и позвонила Карасеву. Спросила, помнит ли он гарнитур из золота с рубинами, не украли ли его. На что получила утвердительный ответ, что, мол, да, он его помнит, золото на месте. Я спросила, не знает ли он, когда и кем гарнитур был куплен, в том плане, что не сам ли он подарил своей бывшей жене золото, на что Борис Карасев, не задумываясь, ответил, что эти украшения купила сама Надежда. Задавать вопросы, касающиеся денег, тем более не было смысла: Надежда неплохо зарабатывала, к тому же ей помогал Карасев. Ну, купила себе женщина украшения и купила. В чем криминал-то?

Вот и получалось, что я своим визитом в «Изумруд» лишь потеряла время. Хотя, с другой стороны, мы с Лизой не могли не задаться позже вопросом: почему чек трехгодичной давности оказался на столе в доме, где, судя по всему, и были совершены убийства обеих женщин? То, что он хранился у Нади, факт. У кого же еще он мог находиться все эти три года? Другой вопрос: зачем, с какой целью она его достала? Кроме того, оставалась еще салфетка из ресторана «Шико», салфетка, на которой, возможно, Надиной рукой производились какие-то расчеты.

А что, если и этот чек, и эту салфетку извлекли откуда-то из документов, к примеру, случайно, в то время как внимание участников предсмертного действия (их трое – Надя, Валя и убийца) было привлечено к совершенно другим предметам или документам? Просто были вынуты из стола или секретера документы, среди которых случайно оказался этот чек…