Книга Дождь для Джона Рейна - Барри Эйслер

Единственный подозрительный предмет в квартире — деревянный вращающийся манекен для тренировок, который я поставил посередине совершенно пустой комнаты, застеленной татами. В квартире, где жила бы обычная семья, на этом месте должен был располагаться котацу — низкий столик с тяжелой стеганой скатертью, ниспадающей на пол. А под столиком — электрическая жаровня. Вокруг него зимой ютилась бы вся семья. Босые ноги, уютно укутанные складками скатерти, грела бы жаровня, а они сплетничали бы о соседях, изучали коммунальные счета, возможно, строили бы планы на будущее для своих детей.

Деревянный манекен для меня более полезен. Почти четверть века, пока жил в Японии, я занимался дзюдо, и мне нравилось, что этот вид борьбы акцентирован на бросках и нижнем бое. Но после того как Хольцер и Контора засекли мою связь с токийским центром дзюдо «Кодокан», я понял, что записываться в его отделение в Осаке было бы слишком явным проколом. Так один участник федеральной программы защиты свидетелей возобновил подписку на те же странные журналы, которые он так любил читать до того, как перебраться в подполье. Сейчас мне спокойнее тренироваться в одиночку. Манекен поддерживает рефлексы на достаточно остром уровне, а ударные поверхности ладоней остаются мозолистыми и твердыми, позволяя практиковаться в некоторых ударах и блоках, которые я, занимаясь дзюдо, в какой-то степени игнорировал. Манекен мог бы стать очень интересным предметом для разговора, зайди вдруг кто-нибудь ко мне в гости.

Следующие дни я посвятил приготовлениям к отъезду из Осаки. Уезжать в спешке было бы ошибкой: во время переезда ты наиболее уязвим.

Тацу скорее всего ожидает, что я постараюсь уехать как можно быстрее; а если так — он должен быть готов преследовать меня. И наоборот, если я останусь, он может успокоиться.

Я остановился на Бразилии — я затем и изучал португальский, который мне пригодился с Наоми. Гонконг, Сингапур, еще какие-то пункты в Азии или Штатах могли показаться более подходящим выбором, и именно поэтому я предпочел Бразилию. И даже если кому-нибудь придет в голову искать меня там, ему придется нелегко: в Бразилии множество этнических японцев проросло во все сферы жизни, и еще один переселенец не обратит на себя никакого внимания.

Рио-де-Жанейро, который отличают развитая культура, хороший климат и огромное количество туристов, — был бы идеален. Город не входит в сферу внимания мировых разведок, терроризма и Интерпола, поэтому мне почти не пришлось бы беспокоиться по поводу неожиданных досмотров, камер видеонаблюдения и других естественных опасностей, подстерегающих беженца. Я мог бы даже вернуться к занятиям дзюдо или по крайней мере к его бразильской кузине капоэйре. Бразильская семья Грацие взяла один из прародителей дзюдо джиу-джитсу, завезенный в страну японцами-иммигрантами, и развила из него одну из наиболее замысловатых систем нижнего боя, которую когда-либо видел мир. Капоэйрой фанатично увлекаются в Бразилии, она приобрела популярность по всему миру, включая Японию.

Параллельно с нужной дислокацией у меня в запасе имелась альтернативная личность, которую я долгое время подкармливал, готовясь к дню, когда мне придется залечь на дно. Около десяти лет назад, когда я следил за одним чиновником и готовился к его устранению, меня поразило, насколько он внешне напоминал меня — того же возраста, роста, телосложения, даже лицо было довольно похожим. И имя чудесное: Таро Ямада — японский эквивалент Джона Смита. Я кое-что раскопал и выяснил, что у Ямады-сан не было близкой родни. Казалось, никто не мог соскучиться по нему настолько, чтобы отправиться на поиски, если он случайно исчезнет.

Теперь во многих книгах можно прочитать, как создать новую личность, имея имя и фамилию умершего человека, но это возможно только в том случае, если не было выписано свидетельство о смерти. Если же в дело вмешались официальные лица, где бы это ни произошло — скажем, человек умер в хосписе или больнице, его похоронили или кремировали (что, если подумать, ожидает практически каждого), или кто-то подал заявление на розыск — свидетельство обязательно будет выписано. Будет оно выписано и в том случае, если кто-то из родственников захочет получить собственность покойного — недвижимое и личное имущество, отходящее к нему по завещанию. А если даже удастся заполучить новые документы, основанные на информации о покойном, они окажутся бракованными. В итоге, когда ты захочешь получить водительские права, кредит, устроиться хоть на какую-нибудь работу или пересечь границу — короче, когда тебе понадобится проделать любое из действий, для которых и необходима новая личность, — на чьем-то экране обязательно загорится предупредительная надпись «С этой фотографией что-то не так», и тебя быстро и тщательно оттрахают.

А как насчет личности еще живущего? Такое срабатывает в кратковременных аферах, известных в разговорном языке как «кража личности», хотя чаще под этим понимается «заимствование личности», но совершенно недопустимо на длительный период. В конце концов, кто будет возвращать кредиты? И куда посылать счета? Можно использовать и того, кто, скажем, исчез по определенной причине. Предположим, ты даже знаешь такого человека. Как насчет этого? Но вдруг за ним остались долги? Или он был наркодилером? Потому что если раньше кто-то искал его, теперь он будет искать тебя. И наконец, что ты будешь делать, если исчезнувший человек неожиданно вновь появится на поверхности?

Разумеется, если тебе известно, что кто-то мертв, потому что убил его ты, это несколько меняет дело. Правда, тебе придется избавиться от тела так, чтобы его никогда не нашли, — эта рискованная и часто неприятная работенка не для каждого. Но если ты зашел настолько далеко и если ты уверен, что никто не заявит о смерти этого человека, не подаст в розыск, значит, в твои руки попало нечто потенциально ценное. А если ты также знаешь, что у него хорошая кредитная история, потому что продолжаешь оплачивать счета, приходящие на его имя, можешь просто считать себя победителем.

Так что я все-таки выполнил заказ на несчастного мистера Ямаду, но не сообщил об этом клиенту. Напротив, субъект как будто «ушел в подполье», так я и доложил, не смог не скаламбурить. Может, он как-то узнал о том, что на его жизнь подписан контракт? Клиент нанял частного сыщика, который подтвердил все признаки неожиданного бегства: банковский счет закрыт, личные связи свернуты: почта пересылается куда-то за границу; из квартиры исчезли одежда и другие личные вещи. Конечно, обо всем этом позаботился я. Клиент дал мне понять, что исчезновение его устраивает, поэтому мне не стоит беспокоиться по поводу поисков Ямады. Так или иначе, мне заплатили за услуги — кому захочется, чтобы такой, как я, посчитал, что к нему отнеслись несправедливо, — и на этом все закончилось. Сам клиент за это время успел умереть, и у меня появилась возможность воскресить Ямаду-сан, открыть на его имя небольшую консалтинговую компанию, обеспечить ее соответствующим адресом, платить налоги, влезать в долги, возвращать их. Все эти мелочи, если собрать их вместе, и составляют картину жизни неприметного, стопроцентно легального члена общества.

Все, что мне теперь оставалось, — это начать новую жизнь. Но сначала Таро Ямада сделает то, что должен сделать любой парень в его положении, решивший бросить обанкротившийся консалтинговый бизнес и переехать в Бразилию. Ему нужны виза, законный банковский счет — в противоположность липовым, на вымышленные фамилии, которые я использую за границей, — а также место для жилья и офиса. Скорее всего формально он остановится в Сан-Паулу, где сконцентрирована почти половина этнических японцев Бразилии, здесь будет еще сложнее проследить его отъезд в Рио. Было бы намного легче решить большую часть этих проблем при содействии японского консульства в Бразилии, но, конечно же, мистер Ямада предпочтет менее формальные, менее заметные способы.