Книга Корсар. Наваждение - Петр Катериничев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Есть.
К дому Марины Левиной они подъехали после шести. До этого Корсар смог-таки дозвониться до офиса редакции «Око», узнал, что никакой редакции уже не существует, а офис – сдается.
– А как ты вообще вышел на это «Око» всевидящее? Ты же раньше работал с другими… – спросила Оля.
– Они меня нашли. Предложили за новую рукопись очень хороший гонорар на простых и выгодных условиях.
– «Бойся данайцев, дары приносящих…»
– Да не было никаких «данайцев»! Все было просто, как яйцо!
– Большие деньги и льготные условия… Тебя не насторожило?
– Мы – в России, здесь – все бывает.
– Это я давно поняла. Короче, деньги. Только и всего?
– Ну да. Редактуру я всегда делаю сам, а помогает мне Марина Левина, она же и корректор.
– С ней расплатились тоже по договору?
– Нет. Я сам ей плачу. Мы давно вместе работаем…
– Ты уверен, что рукопись у нее?
– Абсолютно. Марина очень хороший корректор и всегда вычитывает «с листа», а не с экрана.
– А иллюстрации?
– Тоже у нее. Вторая читка – по полной книге. Она настояла: съездила в это «Око» и взяла.
– Таким образом, у нее может оказаться единственный экземпляр твоего… э-э-э-э… творения.
– Да.
– Дерзай. Красивая девушка?
– Не дурнушка.
– Но в свои «слегка за тридцать» – не замужем. Была, что-то не сложилось…
– Ты ее знаешь?
– Психологический этюд. И у вас с ней – было.
– Оля…
– Молчу. Было, но давно, за окном – зима, мело, вечер был – томный, кагор – красный, «свеча горела на столе, свеча горела…».
– Ольга!
– Извини. С кагором я погорячилась. Скорее – белое полусухое. Нет?
– Нет. Красное полусладкое.
– Иди уже, любитель сладкого!
– Я скоро.
– Да как получится…
…Вид у Марины был невеселый.
– Ты бы хоть позвонил, что объявишься. А то я сегодня из дома ни ногой – слоняюсь чистой лахудрой…
– Не наговаривай на себя. Ты всегда – в форме. – Дмитрий легонько коснулся губами щеки девушки. – Я очень ненадолго…
– …и – по делу.
– Да.
– Корсар, знаешь, что больше всего обижает молодых девушек? А немолодых – особенно?
– Мужское невнимание?
– Нет. Когда их ставят в очередь с делами. И когда заезжают «на минутку по делу»… Да после этого меня с моим самолюбием, знанием Бродского и Меттерниха, любовью к музыке Рубинштейна и Шнитке… меня – легче закрасить, чем отлепить!
– Марина, ты сегодня в миноре.
– Редакцию закрыли.
– И что тебе до этого?
– Да не «Око», а мою, постоянную. Всех распустили в отпуск… на неопределенное время.
– Бывает. Но ты со своими талантами – не пропадешь.
– Я уже почти пропала, Корсар. Типичная старая дева приятной наружности.
– Помяни мое слово – буквально завтра объявится мачо и будет очарован тобой. Целиком, полностью и окончательно.
– Он холост, у него дворец и пара скважин в Сибири?
– Холост – обязательно, дворца нет, но квартира в центре и – небольшой, но надежный бизнес.
– Может, ты и фамилию знаешь?
– А как же! Леша Нельбаум! Он у меня «чисто по секрету» очень тобою интересовался…
– Нельбаум? Который стихи пишет? Да ему до мачо как обезьяне до Китая ра…
– Не говори. Это тебя не красит. Ничего, потягается на тренажерах, сходит к массажисту… А стихи для него – так, забава. А вот торговля продуктами питания и сеть магазинов «Сельмаг» по всей России – чистый бизнес.
– Что, правда?
– Истинная!
– И он мною интересовался?
– Причем комплексовал, как школьник! Да будет тебе известно, к своим сорока трем он так и не был никогда женат.
– Может, он еще и девственник?
– Марина, это жизнь, а не литература…
– То-то и оно…
– Но жениться – уже хочет. И даже – мама его хочет.
– Короче: я ему подхожу, как положительная образованная девица из интеллигентной еврейской семьи.
– Марина, не ершись. Это все – подходит его маме. А он – без ума от твоих ног, бедер… ну и… других частей тела.
– Спасибо, что не сказал «души». Где это он все рассмотрел?
– А абонемент в зал и бассейн помнишь?
– Ну. Я туда и сходила-то пару раз…
– Чего так?
– Надеть было нечего.
– Забавно…
– Но не смешно! Корсар, видеть вокруг девиц восемнадцати лет в купальниках по штуке баксов…
– Да ладно тебе… У них – работа такая. А купальники – отхватили где-то на распродажах за четыреста…
– Это я на распродаже – за двести. Но не могу же я ходить постоянно в одном купальнике?
– Нельбауму – одного хватило. А твои глаза? А волосы? А… очарование?
– Ладно, убедил. Что же он не подошел знакомиться, раз был так очарован?
– Комплексы. Животик, лысинка…
– Ему проще купить шиксу за двести баксов…
– Правильно мыслишь. Но теперь он настроен серьезно. Ему – о потомстве думать надо.
– А мне – о чем?
– Об Алексее Нельбауме.
– Балабол ты, Корсар! Но… на душе легче. Хоть он никогда и не объявится.
– Позвонит. Как только смелости наберется.
– Тогда – жди еще сорок лет и три года.
– Мара, я его потороплю, как только…
– …выдастся свободная минутка. Корсар, она у тебя никогда не выдастся, если ты будешь так много болтать.
– Я – много болтаю?
– Еще бы. А вон та девушка в черном и у черного мотоцикла уже третью сигарету курит. А то и четвертую.
– Завтра не обещаю, но как только размотаюсь с делами… лично привезу!
– Опять?
– Да не ставил я тебя «в очередь» с ними, просто…
В глазах Корсара вдруг померкло разом… и когда он пришел себя, то ничего не помнил… Он лежал на полу в коридоре, а Марина сидела рядом и водила перед носом ваткой с нашатырем.
– Что… со мной… было?
– Ничего страшного. – Марина прятала глаза.
